Упал, отдался! - Тата Кит

– Идиот, – выдохнула в темноту и прижалась спиной к двери.

Вспышка интеллекта в его глаза оказалась слишком короткой.

Но какой заманчивой…

Спустя несколько мгновений за дверным полотном послышались удаляющиеся шаги.

Ушёл. Наконец-то.

Расслабленно выдохнула и двинулась в сторону свой комнаты, чтобы, наконец, развалиться в постели и нормально уснуть до позднего субботнего утра.

– Вика? – мамин голос и звук открываемой двери гостиной вынудил застыть на месте и оглохнуть от грохота собственного сердца. – Кто-то приходил?

– Нет. Это мне показалось, что кто-то стучал. Приснилось, наверное.

– А-а, – протянула мама шепотом. В полумраке квартиры было видно, как она поправила бигуди на челке. – Или соседка наша дуркует опять.

– Может быть, – пожала я вяло плечами и продолжила шагать к своей комнате. – Спокойной ночи, мам.

– Спокойной, доченька.

Войдя в комнату, облегченно выдохнула. Столько вранья, сколько я выдала за одну сегодняшнюю ночь, я не генерировала еще никогда. Надеюсь, больше не придется.

Подошла к кровати и заметила букет, который, видимо, я и Вяземский случайно скинули на пол, когда занимались его конспирацией под стену. Нагнулась и подхватила его. Яркий красивый букет со множеством цветов источал тонкий сладкий аромат. Желание упасть в него лицом и глубоко вдохнуть почти затопило не выспавшийся мозг, но память вовремя подсунула воспоминание о том, что в этом самом букете лежали трусы одного нахального идиота.

Отложила букет в кресло и, в этот раз расправив нормально постель, забралась под одеяло.

Устроилась поудобнее, стараясь игнорировать барбариску, которой пропиталась моя подушка, закрыла глаза, желая поскорее уснуть.

Во дворе взревел двигатель спортивной тачки, распугав всех ворон. Моих губ невольно коснулась легкая улыбка. Даже гадать не нужно, чтобы знать, какой юнец в трусах и пледе там гарцует.

Глава 7. Виктория

Желание пить послужило для меня сегодня лучшим будильником из возможных. Всё-таки, алкоголь и я несовместимы. Каким-то образом любой напиток, содержащий «градус», выжигает во мне пустыню, даже сделай я пару глотков.

Поморщилась. Из окна уже достаточно ярко светило солнце.

Чёрт! Который час?

Я проспала!

Сбросила с себя одеяло, резко села и сразу встала, поймав головокружение, как неопытный серфер ловит волну и сразу ей проигрывает. Так и я – едва поймав «волну», схватилась за голову и осела обратно на постель.

– Ну, не шестнадцать же тебе, Вика, скакать так, – поворчала сама на себя и, наконец, несмело повернула голову в сторону часов, стоящих на тумбочке.

Проспала.

А что я проспала?

Я же уволилась.

Можно спать теперь сутками, и никто ничего не скажет. Ну, разве что мама может предъявить, что у меня наступит атрофия мышц или что-то около того.

Ещё раз взглянула на часы и, поняв, что торопиться некуда, завалилась обратно под одеяло. Глубоко вдохнула. Запаха барбариски на подушке не осталось. А это уже хорошая новость в начале нового дня новой жизни.

В честь этого можно хорошенько поспать.

Едва успела провалиться в сон, как до уха донесся щелчок дверной ручки.

– Мам, – шёпот сына.

– Что? – резко подняла голову и сфокусировала взгляд на его лице. – Ты чего не спишь? Суббота же. Плохо себя чувствуешь?

– Я всю неделю спал, пока болел. Надоело, – вошёл он в комнату и встал у постели, как-то странно на меня поглядывая. – Завтракать идём? Бабушка зовёт.

– А можно я посплю? – прохныкала я притворно и подтянула одеяло к подбородку.

– А можно я на тренировку сегодня пойду?

– На тренировку? – распахнула глаза, села в постели и в упор посмотрела на сына. – Ты уверен? Ты же только-только выздоровел. Может, с понедельника начнешь?

– Мам, – выдохнул он устало и плечи его поникли. – Мне надоело дома сидеть. Я уже не болею. И тренер вчера звонил, спрашивал, приду ли я сегодня. Через две недели игра, ты же знаешь.

– Знаю, – согласно кивнула. – А ещё я знаю, с какой температурой ты лежал несколько дней подряд, какой кашель рвал тебе легкие и какие огромные пузыри надувались из твоих соплей.

– Ну, мама! – контраргумент в исполнении сына оказался неубедительным.

– А, ну, иди сюда, – поманила его рукой. – Дай-ка, температуру проверю.

– Да, нормально всё у меня, – нахохлился сын.

– Саша.

– Да, блин! – закатил он глаза, но, всё-таки, наклонился, чтобы подставить мне лоб.

Приложила ладонь к нему, затем прислонилась губами, ощупала щеки и поняла, что прицепиться не к чему – пациент здоров.

– Ладно, – нарочито строго произнесла я. – Можешь сегодня пойти на тренировку. НО! Лёд не лизать и мороженное после катка не есть. Ещё раз снимешь шапку, катаясь с горки, и я куплю тебе меховую с завязками под подбородком. Розовую. Понял?

– Понял, – просветлело его лицо, пока он с деланой брезгливостью стирал со лба мой поцелуй.

Ох, уж эти независимые десятилетки. Всё-то они лучше всех знают.

– Тогда, я сейчас умоюсь и отвезу тебя во дворец.

– За мной скоро Ярик со своей мамой заедут. Я уже всё решил, можешь не волноваться, – уголки его губ дрогнули в легкой немного самоуверенной улыбке.

– Решала какой, – спародировала его мимику и сделал резкий выпад вперед, чтобы мягко ткнуть в ребра. – Молодец.

– Завтракать-то идёшь? – подпрыгнул сын на месте и, хватаясь за ребра, рассмеялся.

– Не хочу, – выдохнула я решительно и обратно забралась под одеяло.

– Бабушка там блины напекла.

– Всё-равно не хочу. Я пить хочу, а не есть.

– А я только что чайник вскипятил, – Саша продолжал будто бы ненавязчиво уговаривать меня.

– А кофе еще осталось? – приоткрыла я один глаз, понимая, что желание пить никуда не делось.

– Бабушка новую пачку только что достала.

– Ладно, – сдалась я. – Умеешь ты уговаривать, – вытянула руки из-под одеяла в сторону сына. – Выкорчевывай мать. Только не пукни.

– Не смешно, – фыркнул он, старательно пряча улыбку. – Учитывая, что ты тяжелая