Упал, отдался! - Тата Кит
– Тут тебе не ночлежка, – напомнила я ему и со всей злобой сдернула с этой красиво оформленной горы мышц плед. – Бери ключи от машины и вали из моей квартиры. Только тихо.
– Если я начал разговаривать, это еще не значит, что я проснулся, – бубнил он себе под нос, потирая лицо ладонями. – Что-то я даже не понял, как задрых. Помню, что ты первая вырубилась.
– Я не вырубалась.
– Ага. Так же, как и не кончала, – усмехнулся он. – Такая взрослая, но такая врушка.
– Вали давай! – выпучила глаза и для большей доходчивости ткнула его в плечо кулаком, а затем стала выталкивать из кровати, иначе этот пингвин вообще из нее никогда не вылетит. – Резче!
– Который час? – спросил Вяземский, сев. Взлохматил волосы на затылке и огляделся.
– Четвертый. Время валить из моей квартиры.
– Могла бы до завтрака не будить. Тут осталось-то, – зевнул он и подполз к краю кровати. Плавно опустил ступни на пол.
– Ты когда успел снять кроссовки?
– Когда ты, типа, не спала, – изрёк он, завязывая шнурки.
Желание показать его спине средний палец, как делают малолетки, почти захлестнуло разум. Вместо детской выходки предпочла злобно смотреть ему на линию позвоночника и старательно игнорировать игру крепких мышц под гладкой кожей.
Боги! Какие у него широченные плечи! Пловец, наверное, или со штангой расстается только на ночь.
– Ну, – встал парень у постели и потоптался на месте, словно разминаясь перед большим забегом. – Целуй меня напоследок горячо и долго, и я поеду домой, кончать по тебе. Скучать, то есть.
– Ключ, – указала взглядом на связку двух черных брелков, что были ключами от его тачки.
– Ага, – подхватил он их и выжидающе уставился на меня. – Неужели ты меня выставишь просто так из дома, не подарив даже маленького поцелуйчика?
– Именно так я и сделаю. С большим удовольствием.
Тоже сползла с постели и встала рядом с кроватью. Укуталась в плед, чтобы кое-чьи темные глаза не видели торчащих сосков, которые могут послужить поводом для нового витка альфа-подколов. Первой пошла к выходу из комнаты. Приоткрыла дверь, прислушалась к звукам и закатила глаза, когда спины коснулось тепло мужского тела. Банный лист не такой назойливый, как этот парень.
– Не жмись ко мне.
– Это конспирация, – шепнул Вяземский насмешливо.
– Для этой твоей конспирации нужна контрацепция. Не жмись, сказала, – дёрнув плечами, оттолкнула его и на цыпочках дошла до гостиной, в которой спала мама. Дверь закрыта, внутри нет никаких звуков.
Вернулась к парню, терпеливо стоящему в дверном проеме моей комнаты, и жестом показала следовать за мной к выходу из квартиры.
Тенью послушно двинулся за мной.
Поджав губы, кутаясь в панику и плед, провернула замок и приоткрыла дверь. Оба притаились, вслушиваясь в звуки внутри квартиры. Тишина.
– Иди, – открыла дверь шире и отошла в сторону, чтобы выпустить парня в освещенный тусклой лампочкой подъезд.
Недовольно нахмурившись от света, упавшего на его лицо, Вяземский сделал шаг в сторону выхода, но поравнявшись со мной, вдруг остановился и с хитрой полу улыбочкой посмотрел мне в глаза.
– Иди! – подтолкнула его.
– Не уйду, пока не дашь мне свой номер телефона, – скрестил он руки на груди.
Ох, ты ж, пися важная!
– Вали, сказала!
– Я сейчас специально громко кашляну или чихну. Посмотрим, как ты потом заговоришь со своей мамой, – деловито изрёк парень.
– Вот ты… – стиснула зубы и мысленно выколола ему глаза. – Раз тебе так надо, то бери мой номер там, где взял мой адрес.
– Можно было бы, конечно, – состроил он задумчивую гримасу. – Но после того, чем я с ним расплатился, он может мне дать только дубинкой в анус. Не хотелось бы.
– А ты попробуй, может, втянешься.
– Номер, Ветрова. Я жду.
– Нет. Это была последняя наша встреча. Больше я с тобой видеться не хочу. Вали.
– Ну, сама напросилась, – сказав это, парень вдохнул полной грудью, повернул голову в сторону двери в мамину гостиную и явно был готов изречь что-то тупое и громкое.
– Тихо! – бросилась на него и, зажав ему рот ладонью, настороженно замерла.
Шагов или шуршания из маминой комнаты или из комнаты сына не последовало. Даже кошка не крякнула.
Под ладонью, прижатой к его губам, четко прощупывалась нахальная улыбка.
Отпрянула. В один короткий шаг преодолела расстояние до комода в прихожей, взяла с него черный маркер и обхватила запястье парня, повернув его в сторону узкой полоски света из подъезда. Быстро и отрывисто написала номер своего телефона, две последние цифры которого придумала только что сама.
– Всё, вали, – снова развернула парня к двери, но вытолкнуть не получилось. Он словно врос ногами в старый коврик. – Что ещё?
– Ничего, – улыбнулся он как-то неожиданно открыто и по-доброму. Без этой своей альфа-превосходности и намека на стояк в каждом слове и жесте. – Просто хотел сказать, что ты уютная. Такая… – задержал дыхание, чтобы подобрать слова. – Как надо, в общем.
Опешила, не ожидая от него такой, пусть не очень связной, нелепой, но, похоже, искренности.
– Ну, спасибо, что ли, – не нашла я лучшего ответа.
Всё ещё касаясь его бицепса, выпустила из него ногти. В узкой полоске света стало видно, как покрылась мурашками его кожа. Ещё бы! Из подъезда веяло холодом, на улице еще холоднее, а этот дурак в один трусах.
Немного себя ненавидя за маленькую слабость и жалость, стянула с себя плед и накинула на его плечи, невольно привстав на цыпочки.
Легкая улыбка коснулась его губ, когда он подцепил края мягкой ткани и укутался в нее плотнее. Во взгляде темных глаз чётко читалась благодарность.
– Всё, иди, – толкнула его мягко и где-то в глубине сознания на долю секунды пожалела, что дала ему неправильный номер.
– И, кстати, – произнес парень едва слышно, когда коснулся ручки двери. – Твоя сиська так четко заполняет мою ладонь…
– Вали! – вытолкнула его, не дав договорить.
Короткий смешок, который издал парень, долетел до моего уха за секунду до
