Сюрприз для двоих (СИ) - Стрекоза Наталья

- Дмитрий Владимирович, может, музыку? водитель вопросительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

- Только негромко. И поспокойней, - ответил я, на мгновение вынырнув из своей дремоты

- Дим, если хочешь, могу музыку поставить, - Машка стоит возле полочки, на которой у нее аккуратной стопочкой составлены магнитофонные кассеты.

- Давай, - киваю я.

- А что хочешь? она начинает перебирать кассеты. Ласковый май? я фыркаю, и Светлячок роется дальше. Мираж? я мотаю головой.

Машка приподнялась на носочки, от чего короткая юбка солнышко немного задралась. Выбившаяся из хвоста прядка скользит по шее, спускается ниже, дальше на спину, прикрытую майкой. Я смотрю на эту светлую дорожку, бегущую между лопаток Машки, и мне сейчас кажется, что ее кожа светится в лучах солнечного света. Мой взгляд скользит по ее спине, спускается на бедра, на ноги, сейчас еще большие открытые мне, ощупывает их до самых щиколоток. Я сглатываю и отвожу взгляд.

- Дим, а «Технологию»? Машка оборачивается ко мне, и я киваю.

Мне сейчас вообще плевать на то, что она поставит на свой старенький магнитофон. Машка улыбается и включает музыку. Я встаю с дивана и подхожу к ней. Она не видит меня, а ковер под ногами заглушает мои шаги. Останавливаюсь за ее спиной, мой взгляд продолжает очерчивать контуры хрупкой фигурки.

Машка выпрямляется, разворачивается, и сразу оказывается в моих руках. Она прерывисто вздыхает, и это еще больше будоражит меня.

- Димка, - шепчет она.

Я не отвечаю, разворачиваю ее к себе спиной, кладу руки на бедра и вынуждаю двигаться в такт музыке.

Рано или поздно

Что-то происходит на земле.

Рано или поздно

Я узнаю голос в тишине.

Рано или поздно

Нам не помешает свет дневной.

Рано или поздно

Всё умрёт, но ты останешься со мной.

Машка разворачивается в кольце моих рук, обнимает меня за шею, зарывается пальцами в волосы. Я смотрю ей в глаза и вижу в черных зрачках свое отражение. Мне кажется, что в ее глазах целая вселенная, наша вселенная. Неспешно склоняюсь к приоткрытым губам, ловлю ее затаившееся дыхание.

- Дыши, Машк , - тихо прошу я.

- Не могу, - отвечает она шепотом.

- Для меня дыши, - мой голос звучит немного странно и хрипло. Только для меня, Светлячок.

Она послушно делает вдох, и я, наконец, накрываю ее губы своими. Музыка еще звучит, но мы замираем, тесно прижавшись друг к другу. Моя ладонь гладит ее спину, несмело спускается ниже, Машка испуганно замирает. Я тоже замираю, но вот ее губы снова отвечают на мой поцелуй, и я чуть сжимаю ее ягодицы. Потом все происходит так быстро, что я не успеваю за событиями. Такое ощущение, что тело живет своей жизнью.

Я подхватываю Машку, и она взлетает вверх по моему телу, обхватывает бедра ногами. Поцелуй становится глубже, дыхание сбивается. Как мы оказываемся у дивана, не помню. Прихожу в себя, когда ощущаю, как Машкины ладошки упираются мне в грудь. В ее глазах испуг.

- Не надо, Дим, пожалуйста, не надо, - повторяет она.

Я резко встаю и выхожу из комнаты, а потом и из квартиры. Нет, я не злюсь на нее, за то, что остановила. Мне просто тяжело справиться с собой. Я сбегаю не от Машки, я бегу от себя, потому что хочу очнуться от этого дурмана.

- Димка! она выскакивает следом. Димка, ты обиделся? Дима, вернись!

Я понимаю, что мой Светлячок думает сейчас неправильно. Потому заставляю себя вернуться к ней. Обнимаю ее лицо ладонями.

- Все хорошо, Маш, - говорю я, глядя на ее губы, кривящиеся от попытки сдержать слезы. Я вернусь. Позже. Ладно? Мне просто надо побыть одному.

- Ты обиделся, - всхлипывает она.

- Нет, Светлячок, все, правда, хорошо. Но если я останусь - она доверчиво смотрит мне в глаза. Вот из-за этого доверия, я и хочу уйти. Просто - мне неловко говорить ей это. Машк , если я останусь, это случится снова. Мне нужно прийти в себя, понимаешь? Я люблю тебя, не переживай.

Коротко целую ее и быстро сбегаю вниз, уже не слушая, как она зовет меня, и не останавливаясь

Я открыл глаза и посмотрел в окно. Слова старой песни сами собой сорвались с губ:

Где-то нас помнят, а где-то не ждут,

А где-то тебя уже нет.

Всё же останься на пару минут,

И на тысячу лет.

Время сомнений оставлю другим,

И окажусь за чертой,

Там, где кончается розовый дым,

И где я останусь с тобой.

Рано или поздно

Маша

Жаркое лето вступило в свои права, принеся в город духоту и пыль. Те, кто вынужденно оставался здесь, все усиленней прятались в кондиционированных помещениях, выходя на улицы либо рано утром, либо поздно вечером. Я не была исключением, закрывшись в собственном кабинете все эти дни, и решая вопросы с мелкими заказчиками и небольшими проектами, а выходила, передвигаясь домой или в офис, на улицу только в ранних или поздних сумерках.

А большой заказ висел, молча, словно дамоклов меч. И я, смиренно опустив голову, ждала приговора вот только не понимала, приговор кому будет вынесен мне или проекту. Ведь не мог Железнов упустить момент, кто является автором этого интерьера Да, и Евгеша , по словам Ленки, ему четко и внятно произнес мое имя. У меня создавалось впечатление, что Димка специально меня изводил неизвестностью.

- Мария, - ближе к концу следующей рабочей недели, шеф ворвался без стука в мой кабинет, когда я, в очередной раз, мысленно раздумывала над затянувшимся молчанием Железнова или его помощницы. Мария, что там со «Сказочным домом»?

- А что с ним, Евгений Петрович? я недоуменно посмотрела на начальника, пытаясь понять смысл вопроса.

- Мария, прошла почти неделя от окончательных сроков сдачи, а мы так и не получили подписи, утверждающей проект.

- Ну, почему же. Таун-хаусы они подтвердили, единственное, сказали самим ремонтом будут заниматься их мастера.

- А эксклюзивный проект?

- А вот именно про него мне ничего до сих пор неизвестно.

И ведь не объяснишь шефу, что я сама извелась от этого странного молчания со стороны Димки. Как по вечерам, надумывая себе всяческие возможные варианты событий с Железновым, хотелось выть в подушку, если мысли утекали в сторону, где мы с ним опять расходимся. Как хотелось лишний раз банально напиться, выяснить у Ирины его номер телефона и позвонить Зачем? дальше моя фантазия отказывалась заглядывать. Как хотелось выяснить его адрес и просто приехать и заглянуть в эти родные глаза Мысль о Лилианне резко приводила в чувство Только вот ту внутреннюю дыру, возникшую за эти дни, категорически эта мысль отказывалась закрыть наглухо.

Даже единственной и горячо любимой подруге Ленке я боялась рассказать все, что творилось у меня на душе.

- Мария Константиновна, и все-таки я не понимаю, почему не решен этот вопрос. Евгеша напряг голос.

- Вы считаете, что я в этом виновата? я возмущенно разглядывала шефа. Если вы помните, я скандалов у нас в офисе не учиняла. Так еще и по максимуму постаралась их избежать. Все претензии, попрошу, обращать не ко мне.

Я развернулась и уставилась в окно, разглядывая неспешно бредущих, изнывающих от жары, прохожих, пытающихся спрятаться в куцей тени деревьев, и радовалась, что сумела мальчишек отправить к отцу на свежий воздух.

- Но - Евгеша устало потер переносицу, поправив очки.

- Евгений Петрович, - я устало опустилась в кресло. Все что вы от меня требовали я выполнила. Вы мне обещали отпуск и премию, но ни того ни другого я пока не получила. Поверьте, я заинтересована в результате не меньше, чем вы.

- Мария, а вы звонили этой, как ее ? шеф замялся, стесняясь, что он так и не смог запомнить имя помощницы Железнова.

- Звонила, - я устало выдохнула. Эскизы ей отправила. А теперь, насколько я поняла, Ирина Павловна получила указания пока ничего не предпринимать. Так что сейчас нам приходится просто ждать.

- М-да, ситуация начальник устало опустился в кресло для посетителей. Машенька, и что мы будем делать? его монолог прервал настырный звонок моего мобильника.