Желания для Серебряной рыбки (СИ) - Литт Ксюша

— У тебя хороший папа, — говорила она ему, — просто так получилось…

Выписали их еще не скоро. Целый месяц пришлось провести в отделении патологии новорожденных, набирали вес и подгонялись под прочие нормы и показатели.

Здесь оказалось значительно веселее. Соседки по палате хоть и замужние, но своим статусом не раздражали. Центром вселенной теперь являлись дети. Только и разговоры о соплях, прыщиках, молоке, смесях и прочих очень важных вещах.

По причине отсутствия свободного времени и постоянной усталости, об отце сына теперь получалось вспоминать реже. Зато, когда выдавалась минута — выходило еще более тоскливо, чем раньше. Теперь их уже двое ненужных, из-за чего становилось вдвойне обидно. Не хотела верить, что можно отказаться от такого маленького чуда. И однажды ночью, когда мысли совсем ее одолели, с мозгами, одурманенными вечным недосыпом, трясущимися от волнения руками поддалась безумной идее и набрала на его номер сообщение: «Привет. Как дела?». Потом смотрела на дисплей, гипнотизируя, минуту, пять минут, десять, двадцать, час… Ответ не пришел.

Расплакалась, зацеловывая малыша, долго еще шмыгала, глядя бесцельно в окно.

Ответ все же пришел. К обеду следующего дня. Ведь уже не ждала и потому растерялась. Сердце забилось. Улыбка расплылась, увидев знакомый номер. Открыла и замерла. Сама замерла и улыбка замерла. Весь мир замер и рухнул.

«Кто это?» — гласил ответ.

— Кто, кто, да никто! — пробурчала Анька, пожала плечами и вытерла скатившуюся слезу. «Глупая идея».

Встречали их при выходе из роддома мама и Танька с Ильёй. Как-то затянулись отношения у этой парочки. Таня чуть ли не каждые две недели серьезно и навсегда расставалась со своим парнем, прибегала ныть и жаловаться на «козла» подруге, но не проходило и пары дней как они снова мирились, а потом дальше все так же ругались. И такая бывает любовь.

На улице вовсю растекалась грязными лужами ранняя весна. Встречающие с любопытством заглядывали в сверток — мальчишка за месяц чуть-чуть округлился, стал совсем похож на человечка.

— Ути, Господи, какой классный, — визжала от восторга Таня, — копия Никита.

— Ага, как через ксерокс прогнали, — засмеялся, соглашаясь, Илья.

Аня насупилась, она и сама видела, что с ее стороны ребенок совершенно не потрудился чего-нибудь перенять:

— Ну и ладно, зато красивый, — едва сдерживая улыбку, проворчала для вида. "А вообще главное, здоровья побольше", — она за это время так устала от больницы и болячек, от бесконечных патологий, которые так и хотели им пропихнуть врачи в историю болезни. Каких только диагнозов не наслушалась, сколько медицинских энциклопедий перерыла. Теперь от любой рыбки она точно знала бы что попросить — только бы у Артемки все было хорошо, только здоровья и огромного счастья ему.

ГЛАВА 2

Двум новорожденным в одной квартире находиться тесно. Лешка с семьей жили теперь у Полины. Мама весь день пропадала на работе, по вечерам успевала еще иногда забежать и к старшему внуку. По большей части Аня с Тёмкой проводили время одни, ей некогда было скучать: пеленки, горшки, кастрюли, заботы о сыне полностью охватили её и потому звонок в дверь застал врасплох и вызвал недоумение. На пороге стоял Олег. Аня озадаченно разглядывала гостя, не находя причины визита.

— Эммм, какими судьбами?

— Проведать. Я же могу навестить свою сестренку и поздравить с рождением сына?

Она нахмурилась: "Насмехается?"

Олег улыбался, но язвительности вроде не замечалось, однако все равно не очень приветливо пропустила внутрь квартиры. Дружеских отношений, как помнится, с ним так и не сложилось, и верить в добродетель не спешила.

— Проходи, но чай и конфеты предлагать не буду, мы сейчас уходим, — сразу предупредила, забирая из рук пакет с презентом. — Что там? Гуманитарная помощь?

Парень разуваясь, кивнул. Аня быстро пошевырялась в содержимом — упаковка подгузников, несколько баночек детского питания, погремушка и пара ползунков — стандартный набор. Поблагодарила:

— Спасибо, очень кстати все будет.

— Ну, Ваньке такое берут, я подумал, что и твоему подойдет. Куда собрались?

— Нам на приём надо, к ортопеду записались, — послышалось уже откуда-то из глубины квартиры, Олег пошел на голос.

Они и в самом деле собирались. Пацан голышом лежал на пеленальном столе, повернув голову, разглядывал рядом стоящую неваляшку, изредка нечаянно рукой задевал ее и от неожиданно издаваемого звука широко раскрывал темные глазенки, замирал прислушиваясь. Анька ковырялась в шкафу, отыскивая подходящую парадно-выходную одежку сыну.

— Ортопед? Кто это? Зачем? — Олег аккуратно облокотился о стол, продолжая разглядывать малыша.

Аня подошла, кинула рядом цветастый веселенький костюмчик.

— Это врач. Строение костей смотрит. У него видишь, складки неровные, — ловко развернула ребенка на живот. Артемка уперся носом в пеленку и недовольно закряхтел. На нежной коже ног малыша и в самом деле вырисовывались несимметричные тоненькие полоски, — и на ножки не упирается, ну вроде как может быть вывих бедра. Не дай бог, конечно, иначе там какие-то распорки ставят… — внезапно осеклась, понимая вдруг, что внезапному гостю эта информация вряд ли интересна, она, конечно, может бесконечно рассказывать о всех бедах и радостях своего сынули, но зачем это Олегу. Молча, стала одевать ребенка.

Парня и в самом деле подробности совсем не интересовали. Неловкое молчание разбавил фразой:

— Мелкий такой, Ванька намного крупнее…

Аня помрачнела. Сравнение сына с племянником ее всегда выводило из равновесия. Ваня непременно всегда и больше, и крепче, и не болел. Уже переворачивался, головку держал, на ножки опирался, за ручки держался. Ни тонуса, ни кривошеи, ни тремора. Куда не плюнь идеальный ребенок.

— Ну да, у вас Ваня молодец. Да, Тёмчик?

Улыбнулась своему сыночку, тот заметив мамину улыбку, охотно ответно широко раскрыл беззубый рот. Нежность и счастье расплылось по ее душе, наклонилась, чмокая в носик:

— Ты моя любимая папкина моська!

Олег поморщился, сходство ребенка с Никитой нисколько не умиляло, скорее бесило, как напоминание об унизительном отказе и безответных чувствах. Сам не понимал, зачем сейчас притащился сюда. Любопытство? Известие о последствиях Анькиного курортного романа сразу исключило любую возможность на какие-либо отношения с ней. Олег так и не смог привлечь ее внимание, и к тому же ему такого рода возникшие чужие проблемы совершенно ни к чему. Искать расположение абсолютно равнодушной к нему девушки в «интересном» положение, нормальный человек вряд ли встанет. Все произошедшее вызвало досаду, на чем страница этой истории для него закрылась. Жизнь продолжалась — не велика утрата. И вот теперь этот внезапный порыв. Обрывки фраз в разговорах домашних между собой про «новых родственников», всколыхнули отголоски прошлых чувств — появилось острое желание снова ее увидеть. Навестить, как дань уважения. Не совсем же чужие люди. Любопытство? Да, любопытство.

Анька за год почти не изменилась. Во всяком случае, внешне — все так же невольно залюбовался милыми нежными чертами. Наблюдать приятно. Даже улыбка, обращенная к этой «задохлой мелочи» нравилась, добрая такая, счастливая. Взгляд хаотично скользил по всем участкам ее тела, задерживаясь и отмечая в мозгах импульсы. Глаза излучали свет и счастье при виде ребенка, но в глубине грусть и отрешенность — доверчивость и детская непосредственность исчезли бесследно. Губы слегка влажные — манящие.

Кисти рук с коротко стрижеными ногтями, ловко управлялись с ребенком. Тонкие хрупкие запястья, босые ноги, семенящие по холодному линолеуму, голые коленки. Больше оголенных частей нет. Все остальное прикрывал домашний застиранный халат: едва заметный животик все еще не опавший после родов, округлившиеся бедра, значительно пополневшая грудь. Материнство на ее фигуре отразилось явно положительно.