Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
— Ты станешь отцом, Эмир. — Бессвязным шепотом. Дрожащими руками, проводя пальцами по снимку. — Это первое фото наших детей. — Кидаясь в его объятия. Начиная целовать, замечая в глазах Кинга, блестят слезы радости. — Сури принесла нам удачу. — Эти слова были чистой правдой. Мы стояли, обнявшись в дверном проеме, понимая, что врата рая открыты. Вечность сдалась, пуская нас туда, куда дрога была закрыта.
Когда-то у меня отобрали все, что было дорого. По крупицам собирая и возрождая свое счастье, я больше не отдам его никому. Никогда. Да если придется поступиться собственными принципами. Плевать. Вздрагиваю, слыша сквозь сон, как ворочается и начинает капризничать Аман. Моментально просыпаюсь, подходя к своему мальчику. Наклоняюсь, начиная гладить по голове, стараясь успокоить и прогнать дурные сны. Еще буквально неделю назад мой малыш просыпался с криками посреди ночи, начиная плакать навзрыд. Мой сынок пережил самое страшное, что только может испытать ребенок. Никогда не забуду тот день, когда Эсмира сказала, что они идут на выставку. Помню, как провожала их, долгое время, махая рукой на прощание. Необъяснимое тревожное ощущение будоражило успокоившуюся душу. Я даже в тот момент не могла представить, что произойдет несколько часов спустя. Несмотря на то, что я находилась всего на пятом месяце беременности, живот был огромных размером, как будто мне вот-вот рожать. Но ведь под сердцем я носила двоих малышей. Проводя Эсмиру и Амана, отправилась на кухню готовить кашку для Сури. Отвлекаясь, включила телевизор, бесцельно листая по различным каналам. Пока не наткнулась на программу горячих новостей, где рассказывалась о том, что в одном из крупных отелей города произошел глобальный теракт. После оглашения его названия сердце екнула. Выронила тарелку, которую держала в руках, моментально воспроизводя в памяти слова Эсмы. Они с Аманом отправлялись именно в этот отель. Шок парализовал все внутренности. В глазах резко потемнело, и я едва не потеряв сознание обессиленно опустилась на стул, пытаясь начать дышать. Из груди вырвался истошный крик. Кусала собственные губы, заглушая сердечную боль. Сидя продолжала слушать голос корреспондента, который рассказывал подробности теракта. Вооруженные бандиты расстреляли всех постояльцев и гостей выставки. По предварительным данным выживших не было. Не выдержав стала орать, осознавая, что потеряла сына во второй раз. Нет! Нет. Нет. Умалишенно набирала номер Эмира, несколько раз, от волнения путая цифры. Прижимала к себе Сури, ожидая, что Эмир ответить. А после все было, как в тумане. Обрывки фраз. Чужие голоса. Множество полиции и повсюду разрушенные стены отеля. Трупы. Нет ничего хуже, чем видеть подобное. Мне и самой в тот миг жить не хотелось. До того момента, пока нам не удалось узнать, что Аман жив. Эсмира спасла нашего сына, закрыв его собой. Отдала собственную жизнь. Один из террористов изрешетил ее тело, не заметив ребенка. Молчание Амана стало спасением. Воспоминания словно острые иглы впились в память. Больничная палата. Мой мальчик плакал, впиваясь в мое тело своими маленькими ручками. Постоянно рассказывая о том, как Эсмира приказывала ему молчать. Обещала, что все будет хорошо. Сложно представить, что отложилось в памяти такого крохотного малыша после этой страшной трагедии. Он смотрел на меня с глазами полными надежды. Ничего не говоря, Аман умолял не бросать и любить его. Ну, разве я могла бы это сделать??? Как сказать сыну, что его матери больше нет в живых? Как признаться в том, что я и Эмир его настоящие родители? Это станет ударом и большой психологической травмой. Я не смогла. С Аманом поговорил отец Эсмиры, ничего не скрывая. С того момента малыш замкнулся в себе, почти ни с кем не разговаривая. Отказывался от еды. От бессилия опускались руки. Но мы прошли этот сложный путь вместе, и больше сдаваться, не намерены. Отец Эсмиры стал членом нашей семьи. Я не могла лишить старика внука, ведь он потерял свою любимую дочь. Вся наша семья окружила малыша заботой и любовью. Я радовалась до слез, когда Аман вновь заговорил. Потихоньку сынок начал доверять мне и Эмиру, раскрывая для нас свое сердце. Но все равно было больно. Иногда, заходя в комнату, я видела, как он разговаривал с фотографией Эсмиры, обещая, что будет вечно ее любить. Называл мамочкой, прижимая фото к себе. Эсмира навсегда останется его матерью, но и я не намерена больше терять этот статус.
— Я уже не маленький. — Аман фыркает, пытаясь увернуться от моих нежных поцелуев. Не плачет. Все, что ему приснилось, моментально уходит на второй план.
— Мой сильный мальчик. — Хочется прижать Амана к себе, но этот ребенок был особенным. Он не любил нежностей, и для своего возраста был несказанно взрослым. Заявил, что собирается стать военным и защищать людей. — Пойдем, поедим шоколадного печенья с молоком. — Протягиваю руку сыну, и он с радостью поднимается, отвечая на мое приглашение.
Выходя из комнаты, встречаем в гостиной Эмира с Сури на руках, которые пытаются выбрать мультик для просмотра. Это то самое тихое счастье, о котором никому не хочется говорить. Моя семья. Мой муж и дети. Об этом я даже мечтать не могла. Пройдя череду испытаний, судьба обязательно подарит шанс начать все сначала. Главное не упустить его, сделав разумный шаг.
Ночью особенно страшно. Не знаю, почему у меня сложились эти стереотипы. Наверно после того, как мне стало плохо. Воды отошли. Острая боль сковала низ живота. Эмир, до жути испугавшись, гнал, как сумасшедший до клиники, моля о том, чтобы все было хорошо. Ровно через двенадцать часов на свет появились наши дети. Наши малыши. Всю беременность мы осознанно отказывались узнавать пол будущих детей. Дочка и сыночек. Здоровые детки, которые полностью были доношены. Несмотря ни на что. Я смотрела на них, завороженно не веря в то, что все вышло. Я смогла забеременеть и родить здоровых малышей. Не обошлось без трудностей, но я смогла. Никогда не забуду, как в палату после родов пришла вся моя семья. Как заботливо Эмир вел себя с Сури и Аманом, не позволяя ни на секунду их чувствовать себя обделёнными.
