Тина Леонард - Двое
Коуди поди и не догадывается о том, какие мысли обуревают бедную Анни.
— Кстати, я отвез чек за электричество, — сказал он. — Все улажено. Поэтому, когда ты приедешь домой, тебя уже будет ждать и свет, и горячая вода.
Анни благодарно улыбнулась ему.
— Спасибо тебе, Коуди.
Он повернулся к ней. По его лицу пробегали тени из-за менявшегося освещения на дороге. Коуди, конечно, красив, правда черты его более резкие, чем у Карлоса, но все равно мужчина он что надо! Но Анни почему-то не чувствовала к нему никакого интереса. Она всегда воспринимала его только как родственника.
— Не нужно меня благодарить, — сказал Коуди. — Мы — одна семья и должны помогать друг другу, должны держаться вместе.
Да, он прав, но Анни не хотела быть никому в тягость.
— Я ничего не могу поделать, но мне ужасно неудобно перед тобой и твоей матерью за то, что причиняю вам столько беспокойства и нарушаю обычный ритм вашей жизни.
Коуди сокрушенно покачал головой.
— А как бы ты поступила, если бы с моей мамой произошло что-нибудь подобное? — спросил он.
— О Господи! Не дай Бог! — испуганно проговорила Анни. — Я бы тогда готовила для нее еду и убирала дома, а Мэри нарисовала бы ей множество веселых картинок…
— Вот видишь, — перебил ее Коуди, — ты бы сама делала все, что в твоих силах, чтобы помочь нам. Ты бы не осталась равнодушной к нашей беде, ведь правда? У всех бывают трудные времена, к сожалению. Сейчас на тебя свалилось больше, чем ты в состоянии вынести одна.
Он улыбнулся доброй и широкой улыбкой, и Анни почувствовала, как ее волнения понемногу улеглись. Коуди прав. Все наладится, и хорошо, что сейчас у нее есть на кого опереться.
Неожиданно Анни опять вспомнила о своем глупом звонке Заку Райесу. Какая сила заставила ее сделать это? С каких пор она стала так легко поддаваться минутному отчаянию? Она ведь всегда чувствовала, когда нужно вовремя поставить точку.
Нет, нельзя больше распускаться до такой степени, поклялась она себе.
— Ну вот и приехали, — сказал Коуди, останавливая машину перед домом. — Я зайду к тебе и проверю электричество.
Анни хотела было остановить его, но Коуди уже вылез из машины, бормоча что-то себе под нос. Она последовала за ним и, оказавшись на дорожке перед домом, вдохнула полной грудью — воздух был свежий, легкий ветерок обвевал лицо. Как хорошо оказаться наконец дома! Что значит дом для нее? Вот этот небольшой участок земли, где ей приходится трудиться до изнеможения под палящими лучами солнца, но как приятно ступать по этой земле! А в минуту отчаяния она хотела было… Нет, если Зак позвонит сегодня вечером, она будет болтать с ним обо всякой чепухе, не упомянув ни разу о настоящей причине, по которой она звонила ему. Зря она все это затеяла. Никогда больше, пока жива, она не решится продать то, что принадлежит ей по праву, как бы мало ни было это ее наследство.
— Ты идешь, Анни? — позвал Коуди, и в тот же миг на крыльце загорелся свет.
Анни поспешила в дом.
— Иду!
Он стоял в дверях.
— Как видишь, все в порядке. Можешь расслабиться и спокойно отдохнуть.
Анни вошла в холл, Коуди — за ней.
— Не знаю, смогу ли по-настоящему отдохнуть, но я очень рада, что есть свет. Большое спасибо тебе еще раз, Коуди.
— Ну ладно, мне пора ехать, если тебе больше ничего не нужно…
Анни отрицательно покачала головой.
— Ты уже и так много сделал для меня.
— Я готов ради тебя на все, только скажи.
Он с таким чувством смотрел на нее, что Анни отвела взгляд.
— Ты очень хороший друг, Коуди, — поспешила заметить она.
Он потоптался на месте и взялся за ручку двери.
— У меня есть маленький сюрприз для тебя, — сказал он. — Я заеду за тобой около девяти утром, ладно?
Анни наконец взглянула на него.
— Прекрасно, буду ждать.
— Ну тогда пока. До завтра.
Анни слышала его торопливые шаги по дорожке и чувствовала некоторое облегчение от того, что он наконец ушел и оставил ее наедине со своими мыслями. Рано или поздно Коуди пожелает услышать от нее ответ на то странное предложение, которое он сделал ей вчера. Она ведь так и не ответила ему ничего. Думать об этом ей сейчас и подавно не хотелось.
Анни побродила по комнатам, и ею овладело чувство одиночества. Дом был так пуст, так тих. Не слышно ни смеха Мэри, ни отцовых шуток.
Анни приказала себе не поддаваться отчаянию и попытаться быть сильной. Она всегда умела держать себя в руках, падать духом — не в ее правилах. Как только дашь слабинку, тут же появится кто-нибудь, кто сумеет воспользоваться этим. Поэтому она должна собраться и продолжать бороться. Такая, как сейчас, она не нужна ни Мэри, ни отцу. Она — единственная их опора в жизни.
Хорошо, что она сейчас дома, родные стены помогают ощутить себя прежней Анни Аквилар, которой любое дело по плечу, для которой любая трудность преодолима.
Здесь никто не сможет достать ее. Даже Закери Райес. Как он целовал ее тогда! Анни хорошо помнит вкус того поцелуя и ощущение тепла и силы крепких мужских рук. Конечно, он хотел ее. Анни знает это наверняка. Ну и что? Вспоминать теперь об этом неисполненном желании каждую ночь? Мечтать о том, что не сбудется никогда? Это и значит чувствовать себя несчастной. Она устала от подобных раздумий.
Усилием воли Анни отогнала от себя неприятные мысли. Тут она вспомнила, что забыла забрать почту, когда они проезжали мимо почтового ящика на повороте к дому. Выходит, надо тащиться туда в темноте, что небезопасно, хотя стоит ясная ночь и звезды ярко светят на небе. Вообще-то пройтись было бы неплохо.
Анни постояла на крыльце в нерешительности. Что может быть в почтовом ящике, кроме очередных счетов? И потом вдруг позвонит Зак? От этой мысли Анни нахмурилась. Неужели это так важно для нее? Опять она думает о всяких глупостях. Нет, просто вокруг так тихо и одиноко. Поэтому ей нужен этот звонок.
ГЛАВА 8
Анни спала очень беспокойно, она то и дело просыпалась, крутилась с боку на бок и утром встала абсолютно разбитой. Походила по дому, пытаясь как-то прийти в себя, — впереди ее ждет новый беспокойный день. Она так мечтала отдохнуть! Но ей не удалось выспаться, потому что она все время ждала телефонного звонка.
Никто не позвонил. Вернее, Зак не позвонил ей, несмотря на то что пообещал.
— Какая же я все-таки дура! — пробормотала Анни, глядя на свое отражение в зеркале.
Она видела перед собой усталую, измотанную женщину, с кругами под глазами и осунувшимся лицом. Взгляд был потерянный и тусклый. Разве это она? Анни тяжело вздохнула.
— Да, — пробормотала она, — ведь отец предупреждал меня насчет Зака!
Ее самолюбие было уязвлено. Он не в первый раз отвергает ее. Тогда у пруда она довольно недвусмысленно предложила себя — и он не воспользовался ее слабостью. И вчера она говорила с ним по телефону, но он так и не перезвонил ей. Ему нужна только земля. Остальное его не интересует.
За окном раздались автомобильные гудки, и она поспешила посмотреть, кто приехал, хотя была уверена, что это Коуди. Действительно, он только что подъехал к дому, и Анни увидела, что рядом с ним сидит ее дочь. С радостным криком она выскочила на крыльцо.
— Мэри!
Анни протянула к ней руки, и девочка бросилась ей на шею. Какое счастье обнять своего ребенка после разлуки, снова вдохнуть запах ее волос, почувствовать прикосновение ее теплых ладошек!
— Я так по тебе соскучилась, — сказала она ласково.
— Я тоже по тебе соскучилась, мамочка, — ответила Мэри. — А когда я смогу переехать домой?
Анни задумалась.
— Я не знаю, моя радость. Разве тебе плохо у бабушки?
— Хорошо, — уверенно сказала Мэри. — Но я скучаю по тебе и по дедушке. Хочу домой.
Анни снова крепко обняла ее.
— Я знаю. И тоже хочу, чтобы ты была здесь, со мной. Я так люблю тебя!
Мэри поцеловала мать в щеку, прижалась к ней. Потом вдруг высвободилась и заявила:
— А змея убежала!
— Что? — поразилась Анни.
Она заглянула в клетку, куда поместили недавно пойманную змею, но там было пусто. Она поглядела вопросительно на Коуди.
— А правда, куда она подевалась?
Коуди развел руками. Вид у него тоже был озадаченный. Анни снова посмотрела на дочь, та испуганно моргала глазами.
— Она что, приползет обратно, мамочка? — спросила Мэри.
Анни тоже испугалась. Она была уверена, что довольно плотно закрыла клетку. Змея была огромной, такой она сроду не видала. Теперь она не сможет спокойно отпускать Мэри играть возле дома — ползучая гадина действительно может вернуться.
— Я не знаю, доченька, — ответила она, нахмурившись. — Но если снова приползет сюда, я прибью ее, уж будь уверена. На этот раз она от меня не уйдет.
— Прибьешь насмерть?
— Точно.
— И мы закопаем ее в очень глубокую яму?
