Лоретта Форестер - Я узнал тебя

— А они бы с той же охотой взяли мамины рассказы, если бы получили их обычным путем? — спросила Кэрон и мгновенно пожалела о своем вопросе, увидев, как изменилось у мамы выражение лица. — Извините, — взмолилась она. — Я совсем не то хотела спросить…

— А спросить вы хотели следующее: играют ли роль личные связи, для того чтобы эту рукопись приняли? — спокойно отреагировала Маделин. — Если бы вы имели хоть малейшее представление о том, на какой огромный финансовый риск идет издательство, предлагая нового автора, вы бы таких вопросов не задавали. Нет на свете такого редактора, который согласен рисковать, не будучи уверен в успехе. И тут уж проси за автора, не проси…

— Но мне уже три раза отказывали, — напомнила Софи, сразу поскучнев. — Те, кто прислали мне отказы, явно не были столь уж высокого мнения о моей работе.

— Вы отправляли рукопись не тем людям, или читавшие редакторы просто не оценили ее потенциал. Материал, поступивший обычным путем, без протекции, передается для оценки рядовому редактору, а тот, если найдет его многообещающим, предлагает главному. Иначе мы бы оказались просто погребены под рукописями.

— Следовательно, если автора рекомендует человек, подобный вам, это действительно играет роль? — переспросила Софи.

Маделин пожала плечами.

— Ну, в некотором смысле, да. Я уж постараюсь, чтобы ваша рукопись попала к человеку, который сможет оценить ее по достоинству. Это вас смущает?

— Вовсе нет. — К Софи вернулось хорошее настроение. — Я очень благодарна за интерес, который вы ко мне проявляете. Вы ведь могли притвориться, что прочли мои рассказы и что они вам не понравились.

Собеседница негодующе подняла изящную бровь.

— Да разве ж это на меня похоже?

— Подобные случаи известны, — сухо вставил Барт. — Примите мои поздравления, Софи. Вы на пути к богатству и успеху.

— Теперь ваша очередь, — ответила она и сразу же осеклась. — То есть, я хочу сказать, вы ведь и сейчас уже известный писатель.

— Журналист, — поправил тот. — Это не то же самое, что писатель. На этом поприще мне еще предстоит заявить о себе.

— И ты, несомненно, это сделаешь. — Кэрон не смогла удержаться от шпильки. — В твоем словаре отсутствует слово «поражение».

— Делаю для этого что могу, — согласился Барт, ничем не выдав своих чувств, если не считать, что губы его крепко сжались. — Если нужные люди не подведут, надеюсь, все пройдет как надо.

Софи непонимающе переводила взгляд с одного на другую, словно спрашивая себя, не чудится ли ей язвительность в этом диалоге. Кэрон широко улыбнулась, как бы подтверждая, что та не ошиблась.

— Да ты темная лошадка, мам! — сказала она задумчиво.

— У всех у нас есть свои тайны, — многозначительно заметил Барт. — Позволю напомнить, что и ты многое скрывала.

— Да-да, вот, к примеру, сообщила мне, что выходишь замуж за Аверилла, только когда сделать что-нибудь было уже поздно, — в свою очередь шутливо заметила Софи. — Хотя, разумеется, я и в другом случае ничего бы не смогла сделать. Ты была уже совершеннолетней.

— Я полагаю, вы не очень-то благоволили к своему зятю? — мягко спросила Маделин.

— Мне трудно было воспринимать его как подходящего мужа для моей дочери. Он не имел права воспользоваться своим положением таким образом.

— Неправда! — Кэрон сидела на самом кончике кресла со сжатыми кулаками и пылающим лицом. — Никто из вас не знал его так, как знала я!

— Несомненно. — Ее ярость не произвела на Барта ни малейшего впечатления. — В любом случае это все в прошлом. Предлагаю больше к этому не возвращаться.

— Вы правы, Барт, — виновато сказала Софи. — Прости меня, Кэрон. Не надо было заводить разговор об Аверилле.

— Ничего страшного. — Все еще дрожа от ярости и обиды, Кэрон уселась поглубже в кресло. — Ты меня тоже извини. Сегодняшний день тебе ничего не должно испортить. Это твой особый день.

Они оставались у Софи до пяти. Маделин с мамой, похоже, нашли общий язык, мрачно отметила Кэрон. Она снова ощущала себя лишней, и то, что здесь был ее родной дом, только усугубляло это ощущение. Если оценка Маделин не окажется ошибочной, для новой писательницы Редингтон откроется потрясающая возможность карьеры — вплоть до того, что ей, возможно, придется уехать с полуострова. Теперь, конечно, маме не стоит открывать чайную при ее салоне. Кэрон, конечно, была рада за родительницу, но если та уедет, она останется совсем одна.

Но тут молодой женщине пришла в голову утешительная мысль, что она слишком форсирует события. Если все это и произойдет, то не так уж скоро.

Вернувшись в Силъверстоун, Кэрон впервые не испытала чувства, что она дома. Поместье оставалось домом даже после смерти Аверилла, теперь же это было имущество, которое она должна была с кем-то разделить. Барт, как Гэлбрейт по рождению имеет на него больше прав. Она — просто средство для выполнения условия завещания. Как ни важна она была для Аверилла, по большому счету ее роль сводилась именно к этому — продолжению рода.

— Пойду переоденусь, — объявила Маделин, когда они вошли в дом. — Я полагаю, мы ужинаем сегодня здесь?

— Совершенно верно, — подтвердил Барт. — Тихая и мирная семейная трапеза.

— Мы не семья! — взорвалась Кэрон и почувствовала стальную хватку Барта на своей руке.

— Не семья, но станем таковой, — бодро заметил он. — Не строй никаких иллюзий насчет своих прав.

— Не забывай, что окончательное решение принимаю я, — напомнила Кэрон, не собираясь отступать. — Я всегда могу взять свое слово назад.

— И уехать отсюда? — Он покачал головой. — Ты этого не сделаешь. Мы с тобой найдем общий язык.

— Не рассчитывай на это. — Женщина пришла в такое бешенство, что с трудом подбирала слова. — Я начинаю приходить к выводу, что Аверилл хотел от меня слишком многого.

Они оба забыли о присутствии Маделин, которая так и замерла, поставив ногу на нижнюю ступень лестницы.

— Я бы посоветовала вам, — ровно сказала она, — устраивать разборки в более укромном месте. Конечно, если вы не ставите целью информировать о своих проблемах всю прислугу.

Барт первым пришел в себя.

— Ты совершенно права. Предлагаю перейти в библиотеку.

— Нет! — Кэрон вырвалась из его рук с неожиданной для самой себя силой. — Мне нечего больше сказать.

Когда она пробегала мимо Маделин, та не сделала ни малейшей попытки остановить ее. Она так стремительно взлетела по ступенькам, что, достигнув второго этажа, чуть не задохнулась. Барт не последовал за ней — хоть на этом спасибо. Сейчас она больше не вынесла бы его.