Шарлотта Лэм - Жизнь за любовь
В зеленых глазах Энни разгорелся огонь нетерпения.
— Но те сны, которые я видела, вовсе не о моей жизни! Я не узнала место действия, разве что… — Энни осеклась на полуслове, прикусила губу, а Марк понимающе улыбнулся.
— Разве что ты поняла, что тебе снятся горы Юра.
Но девушка не хотела уступать.
— Ладно, вы втемяшили мне это в голову при помощи той фотографии и болтовни насчет тех мест. Но я там никогда не была, и вы даже не пытайтесь утверждать, что я все обязательно вспомню, потому что мне просто нечего вспоминать. Да, мой отец там родился, и многие поколения его семьи жили там. Отец мне это, рассказывал, но никогда не брал меня в те места, а я сама, несмотря на то что много раз подумывала как-нибудь туда съездить, так там еще и не была.
— Энни, ты не понимаешь… — начал было Марк, но девушка гневно его перебила:
— Я повторяю вам, что никогда не была там. Никогда в этой жизни!
После этого вскрика наступила долгая пауза. Энни бросила на Марка быстрый взгляд, слегка встревоженная затянувшейся тишиной и каким-то особым выражением на лице Марка.
Его голос зазвучал совсем глухо:
— Никогда в этой жизни, это так, Энни! Я верю в то, что ты там была и уже начинаешь припоминать. Я верю, что ты сумеешь вспомнить все, если захочешь. Ты уже вступила на путь, по которому я давно иду. То, что тебе снилось, произошло наяву. Все в твоем сне было настоящим: и избушка, и лесная тропинка, и мрак, и слепящий глаза свет, и угрожающие крики, и звуки автоматных очередей. Я помню каждую мелочь по одной важной причине. Ты описала мою смерть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На миг Энни замерла, словно громом пораженная. Она не верила своим ушам. Его слова вновь и вновь звучали в голове, однако их смысл никак не прояснялся. Девушка воззрилась на него широко раскрытыми глазами, Марк так же неотрывно смотрел на нее, не вдаваясь в объяснения. Энни шумно вздохнула.
— Вы ненормальный! У вас просто крыша поехала!
— Энни, послушай…
— Я и так вас долго слушала, — сердито оборвала она Марка. — Больше я не намерена выслушивать этот бред. Вам нужна помощь. Похоже, у вас серьезные проблемы с головой. Но я не терапевт и не собираюсь помогать вам воплощать в жизнь ваши фантазии за мой счет.
Энни оттолкнула Марка и спрыгнула с кровати. Ее более не смущало то, что она была всего лишь в легкой ночной рубашке и трусиках. В тот миг девушка думала лишь об одном — надо вырваться из пут Марка.
Босая, она бросилась к двери. Но Марк догнал ее, схватил за плечо и дернул, повернув лицом к себе.
— Энни! Это не бред. Твой сон ведь не бред.
— Вы каким-то образом вбили это мне в голову. Пока я еще не знаю, как вам это удалось, но уверена, что это ваша работа.
— Ну, успокойся. Никто в мире еще не научился влиять на чужие сны.
— А я говорю, что вы меня загипнотизировали!
— Клянусь, я этого не делал! — очень серьезно воскликнул Марк. Глаза его ярко горели. — Энни, сновидения — дело сугубо личное. Откуда они приходят? Попробуй спросить себя.
— Я не знаю, и мне все равно! — сердито бросила девушка, делая очередную попытку вырваться из его хватки. Но Марк крепко удерживал ее.
— Энни, это были воспоминания. О чем-то, что произошло. С нами.
Звучало это настолько убедительно, что Энни до смерти перепугалась, что вот-вот поверит ему. В панике она оглянулась вокруг, ища предмет, которым можно было бы ударить его. Ее взгляд упал на больший из двух чемоданов, все еще стоявших рядышком с дверью. Энни ухватилась за ручку, размахнулась и запустила чемодан в Марка. Она попала ему точно в солнечное сплетение. Он попятился и упал, корчась от боли, на ковер.
Энни не стала терять время на то, чтобы посмотреть, что с ним. Со всех ног она побежала по коридору, затем вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. В холле на спинке кресла она заметила свою черно-красную лыжную куртку, которую Марк снял с нее сразу же по приезде в этот дом. Энни на ходу схватила ее и бросилась дальше к входной двери.
На улице была непроглядная темень и моросил дождь. Дул ветер, заставивший ее съежиться от холода. Энни захлопнула за собой входную дверь и побежала дальше вокруг дома к деревянной калитке, которую приметила из окна спальни еще засветло, натягивая на бегу куртку, радуясь, что стало хоть чуточку теплее. Небо было затянуто облаками, и сквозь них не виделось ни единой звезды, однако освещенные окна дома давали достаточно света, чтобы разглядеть дорожку в саду и деревья, окружающие сад.
Итак, Энни мчалась к деревянной калитке, которую заметила еще днем. Тогда она решила, что калитка ведет в лес. Уж там, в лесу, она сумеет спрятаться среди деревьев, пока Марк не устанет и ему не надоест ее искать. Тогда он вернется обратно в дом, а она сумеет найти дорогу, которая и выведет ее к ближайшей деревне. Должна же она где-то быть… Ведь тут не глухомань какая-то. И вообще, в сельской местности все расстояния очень обманчивы. Деревенька могла быть совсем рядом, скрытая от глаз холмом, рощей или еще чем.
Вот и сейчас расстояние до калитки оказалось меньше, чем она прикидывала днем, но едва — она ухватилась за железную задвижку запора, как услышала позади топот — это бежал Марк. Страх пришпорил девушку, она сделала хороший рывок, увеличив скорость до предела. Сердце молотом стучало в груди, дыхание перехватывало.
Она должна убежать от него. Обязана. Марк не должен ее поймать. Но Энни слышала его уже где-то совсем рядом. Конечно! У него ведь ноги длиннее. Они неслись вверх по холму, поняла девушка, поскольку бежать стало заметно труднее. Пот ручьями лил по спине. В темноте не различить было деревьев и раскидистых ветвей. Они цеплялись за ее длинные, распущенные волосы.
Судорога вынудила Энни заскакать на одной ножке, приглушенно застонав. Боже! Как же ей больно! Но хуже всего то, что она уже не могла бежать, не могла сделать хотя бы шаг. Ей надо было передохнуть, хоть минуту… Морщась от боли, Энни сползла в сторону от тропы в лес, прижалась к стволу одного из деревьев. Она вздрагивала от боли, массируя сведенную судорогой ногу. От бега у нее сбилось дыхание, стало таким шумным и хриплым, что даже помешало ей расслышать шаги Марка. Только чуть успокоившись, она услышала треск сухих сучьев и веточек под его ботинками. Треск усиливался по мере того, как Марк приближался по петляющей лесной тропе.
Энни надеялась, что он пройдет мимо нее, но, к ее ужасу, Марк замедлил шаги и тоже остановился. Она поняла, что он прислушивается. Марк был так — близко от нее, что она слышала его неровное дыхание.
Девушка сама попыталась затаить дыхание, уткнувшись ртом в жесткую кору дерева. Ее била сильная дрожь.
