Светлана Алексеева - Аромат ландышей
Лена вернулась в комнату и обессиленно упала на диван. Боль, отчаяние, обида сжимали ее горло и не давали дышать. Закрыв глаза, девушка вспоминала, как впервые пошла в школу, как выиграла олимпиаду по математике, как торжественно вступала в комсомол. Вспомнила, как впервые, под лестницей, неумело целовалась с соседским мальчишкой. Вспомнила, как радостно отец принимал из ее рук золотую медаль. Как же это было давно!
Девушка уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Лена поняла: эта ночь в родительском доме для нее будет последней.
– Солнышко, ты только береги себя! Смотри, далеко не заплывай! – давала последние наставления сердобольная Оксана Андреевна.
– И ни в чем себе не отказывай. Покупай фрукты, хорошо питайся! – махнув рукой, приказал Борис Евгеньевич.
– Хорошо, не беспокойтесь! – выдавив из себя наигранную улыбку, ответила Лена и опустила глаза.
Поезд постепенно набирал скорость. Глядя ему вслед, родители дружно махали руками и радостно улыбались. Их план удался!
– Ура, едем! – Таня весело посмотрела на подругу. – Да здравствует отдых! Да здравствует море! Да здравствует солнце!
Ухватившись за поручни, Лена стояла возле своего купе. За окном мелькали знакомые улицы родного города. По вагону сновали пассажиры, носились неугомонные ребятишки. Соседка по купе, пожилая, довольно упитанная тетка, приподняв сиденье, старательно раскладывала сумки. Достав увесистый пакет с едой, положила его на стол и облегченно вздохнула.
– Все, девчонки, заходите, не стесняйтесь! – радостно окликнула она. Открыв пакет, вожделенно застыла над аппетитной курицей.
– Идем, нам тоже надо разложить вещи, – предложила Таня и весело посмотрела на подругу.
– Танюша, подожди! – Лена взволнованно схватила ее за руку и решительно сказала: – Прости, но я с тобой дальше не поеду. Мне нужно сойти с поезда.
– Как сойти?! – изумленно протянула девушка и округлила глаза. – Почему?
– Таня, я не могу тебе сейчас ничего сказать. Просто езжай без меня, и все. И не обижайся. Я по-другому не могу.
Доехав до первой станции, Лена не раздумывая сошла с поезда. Поймав машину, она уже через час была в Киеве. Заскочив на вокзал, оставила сумки в камере хранения. Что делать дальше, она пока не знала.
Опустив голову, девушка одиноко брела по городу. Неожиданно подул сильный ветер. Небо затянулось тяжелыми свинцовыми облаками. Огромные, мрачные, они все ниже и ниже опускались над городом. Казалось, еще немного – и они задушат ее в своих страшных грозовых объятиях. Лена подняла голову и посмотрела на небо. Как будто там, наверху, в бесконечной живой стихии, была частичка ее души, одинокой, безмятежной, страждущей. Небо вздрогнуло. На лицо упало несколько крупных тяжелых капель. Озарив небо, мелькнула яркая серебристая вспышка молнии. Послышались грозовые раскаты. Начался ливень.
Девушка тихо заплакала.
Лена не заметила, как оказалась на пороге университетского общежития. Потянув дверь, нерешительно вошла в холл. Возле входа за широким массивным столом сидела пожилая вахтерша, баба Шура. С виду строгая и насупленная, она была доброй и участливой старушкой.
По-хозяйски накрыв стол белой накрахмаленной салфеткой, баба Шура с аппетитом жевала толстый бутерброд с колбасой. Рядом стоял высокий граненый стакан с ароматным душистым чаем, в котором плавал сочный, довольно крупный кружок лимона.
– Александра Дмитриевна, здравствуйте, – вытирая лицо, проговорила Лена и сглотнула слюну. Только сейчас она вспомнила о том, что весь день ничего не ела.
– Здоров, коль не шутишь! – ответила вахтерша и, округлив свои маленькие выцветшие глаза, удивленно посмотрела на девушку.
Вокруг Лены быстро растекалась большая некрасивая лужа.
– Ба, ты мой свет! Да ты вся мокрая! – воскликнула баба Шура, положив надкушенный бутерброд на тарелку. – Ты чего ж под таким дождем шастаешь?
– Да вот, – на ходу выдумала девушка, – вернулась домой от родственников, а родители срочно в командировку уехали. Я без ключей. Отвезла вещи на вокзал и решила посмотреть, не остался ли кто из моих девчонок в общежитии. Может, пустите переночевать?
– Заходи, родная, заходи давай! – засуетилась старушка и проворно подбежала к девушке. Прищурив глаза, внимательно посмотрела на нее и взволнованно пробурчала: – Так и заболеть недолго!
– Ничего, – попыталась пошутить Лена. – Сейчас высохну. Все будет хорошо!
– Дай то бог, – пробубнила Александра Дмитриевна и, достав из тумбочки махровое китайское полотенце, протянула девушке. – Вытрись-ка поскорей! И иди к своим, в триста двадцать пятую комнату. Вчера оттуда Катя Ротаенко съехала. Можешь с Олей Лаврук переночевать. Она девочка хорошая, аккуратная, не обидит. Поживи, пока родители не вернутся. Но чтобы все было по правилам! Напишешь завтра коменданту заявление. Чтоб ко мне потом никаких претензий не было.
– Спасибо! – на ходу бросила девушка и побежала по коридору.
Так началась для нее новая и довольно сложная страница жизни.
Целую неделю Лена прожила в студенческом общежитии. Как человек порядочный она все-таки сообщила родителям, где находится. Коротко объяснила почему. О том, чтобы вернуться домой, речь даже не шла. Проявив жесткость, родители были уверены, что, натерпевшись, дочь быстро придет с повинной. Но этого не произошло. Девушку не страшили трудности, потому что с детства в ней воспитывали спартанский характер и железную волю. И только когда перепуганный ректор университета сообщил Борису Евгеньевичу о том, что Лена написала заявление о переводе на заочную форму обучения, родители забили в колокола. Но ни скандалы, ни угрозы девушку не остановили.
Не теряя времени, Лена занялась поиском работы. Но это оказалось весьма сложной задачей. Студентка пятого курса, без опыта работы и личных связей, она имела не большой выбор. Сначала ей предложили должность делопроизводителя в канцелярии трикотажной фабрики, с довольно неплохим окладом в восемьдесят пять рублей. Но, как только заведующая канцелярией узнала, чья дочь претендует на столь ответственное место в ее ведомстве, она сразу вспомнила о том, что через месяц эта вакансия подлежит сокращению. Мило улыбаясь, дама пожелала Лене дальнейших успехов и облегченно вздохнула. Опальные детки приносили только неприятности. По городу медленно, но уверенно ползли шокирующие слухи о строптивости «зажравшейся» дочери самого Бондаренко.
Подобное фиаско ожидало Лену еще на нескольких предприятиях. Как только девушка произносила волшебные слова «Бондаренко» и «Борисовна», у работодателей моментально исчезали не только вакансии, но и штатные расписания. Понимая, что ни в одну солидную организацию ей, скорее всего, не устроиться, девушка подалась туда, куда ее тянуло больше всего. К детям.