Отпуск с прокурором - Юлия Юрьевна Бузакина
— Сейчас тебя тихо выведут из зала. Ты поедешь к себе в общежитие и навсегда забудешь о моем сыне, — спокойно произносит она.
Я в отчаянии вскакиваю с дивана.
— Мальчики, эта девушка проникла в зал без приглашения. Она — проститутка, хотела найти здесь богатого клиента на ночь, ещё и поужинать на халяву. Вышвырните ее вон, только тихо! — приказывает госпожа Ключникова.
Я отступаю.
— Глеб! — кричу громко, но мой крик тонет в окружающем шуме.
Гремит музыка, повсюду слышится хохот и веселый перезвон бокалов, а два огромных охранника уверенно ведут меня к выходу. Никакая физподготовка не помогает мне вырваться из их стальных объятий. Я пытаюсь окликнуть Кушакова, но дурацкий синдром накатывает с новой силой, и слова застревают в горле.
Меня быстро спускают по красивой лестнице обратно на первый этаж.
— Эту на второй этаж не пускать, она без приглашения! Девица легкого поведения, искала клиента среди приличной публики! — строго произносит один из охранников.
Дежуривший перед лестницей метрдотель и ещё двое вооруженных охранников дружно кивают, а затем с презрением сверлят меня взглядами.
— Девушка, покиньте ресторан, — устало требует метрдотель. — Тем, у кого нет приглашения, не место на приёме у господина Хвостова. Знаю я вашу братию. Хотели бесплатно полакомиться закусками и шампанским, ещё и клиента на ночь найти?
— Да что вы себе позволяете?! Я не… — рвется из моей груди возмущение. Но проклятый синдром не дает четко сформулировать предложение. Я снова не могу говорить, только открываю и закрываю рот, как выброшенная на берег рыба.
— Не заставляйте меня силой вышвыривать вас из ресторана. Просто спокойно покиньте помещение, — стиснув зубы, цедит он.
Охранники с грозным видом делают шаг мне навстречу.
Паника накрывает с головой. Вот я и осталась одна, наедине со своим кошмаром! Вместо того, чтобы выйти обратно на улицу, я бросаюсь бежать по холлу.
Впереди мелькает невысокая фигура. Что-то страшное и смутно знакомое в этом человеке. Пульс подскакивает, и мне нечем дышать.
А следом за мной несется охрана.
Физическая подготовка дает мне преимущество. Я бегу по лестнице вниз, на цокольный этаж, и вскоре натыкаюсь на дверь служебной комнаты. Она оказывается открытой. Толкнув дверь, захлопываю ее изнутри. В тесной комнатушке вспыхивает свет, и я нервно сглатываю.
«Ты — следующая!», «Ты — следующая!», «Ты — следующая!» — кричат алые надписи на стенах, на зеркале и на двери. Они будто нанесены наспех свежей алой краской, которая стекает по стенам.
Сдавленно вскрикнув, я оседаю на пол. Зажимаю уши ладонями и начинаю задыхаться.
Внезапно свет гаснет. Вокруг в один миг воцаряется кромешная тишина и темнота.
«Внимание, сохраняйте спокойствие, через пару минут подключатся генераторы, и освещение вернется!» — разлетается громкое объявление по всем этажам ресторана.
Мне удается восстановить дыхание. Нащупываю в сумочке телефон и включаю фонарик. Краска свежая, а значит, написали фразу буквально за пару минут до того, как я попала в эту комнату. Ее написал тот, кто мелькал впереди. Тот, кто был в ресторане и следил за каждым моим шагом, а потом успел написать проклятые слова. Это значит, что он близко. Он придет за мной сюда. Не зря же заманил в ловушку.
Цепкие лапы паники, сковав мое горло с новой силой, не дают вдохнуть.
Нащупав в сумочке газовый баллончик, я сжимаю его в руках.
«Выход из ресторана в правой стороне», — всплывает отчаянная надежда на спасение.
Кто-то тихо, будто царапая, поворачивает ручку двери.
«Лучшая защита – нападение. На этот раз я так просто не сдамся!» — мелькает решимость.
Зажав в руке баллончик, я группируюсь и готовлюсь к атаке.
Освещаю фонариком того, кто бесшумно передвигается в темноте, и сдавленно вскрикиваю. Невысокий человек в маске собаки, из тех, что используют квадроберы. «Подросток?!» – мелькает предположение посреди всего хаоса мыслей.
— Ты — следующая, — раздается леденящий душу шепот, который я узнаю даже три года спустя, и мобильник выпадает у меня из рук.
От страха по всему телу разлетается жар. Стиснув зубы, я изо всех сил нажимаю на кнопку газового баллончика, а потом срываю с лица невидимого преступника маску. Раздается громкий вой. Он отшатывается и хватается за глаза.
Воспользовавшись тем, что противник дезориентирован, я бросаюсь в сторону выхода.
Оказавшись на улице, отчаянно дышу и оглядываюсь по сторонам. У обочины стоит такси, а водитель, скучая, листает ленту в телефоне.
«К черту прокурора и майора!» — мелькает отчаянное, и я кидаюсь к такси.
— Поехали, — усаживаясь на заднее сиденье, кричу так громко, что таксист дергается от неожиданности.
— Куда? — Он озадаченно смотрит на меня.
— Подальше отсюда! Просто поехали!
Пожав плечами, таксист заводит мотор.
Машина срывается с места. В темных окнах ресторана вспыхивает яркий свет, и он снова начинает жить своей яркой веселой жизнью.
Такси неспешно едет по улицам ночного города, а я пытаюсь прийти в себя. Мозг лихорадочно работает на выживание. Чертов придурок вел себя совершенно безнаказанно! Он знал, что я буду на приёме! Знал! Он на шаг впереди… Я смотрю на лежащую у меня на коленях сумочку и с досадой осознаю, что потеряла мобильник. И ту маску, которую я сорвала с лица ублюдка, я тоже потеряла. И лица его в темноте не разглядела.
Ни одной улики. Какой из меня после этого следователь?!
Но самое главное я уяснила: похититель существует, он чувствует себя полностью безнаказанным, и он вышел на охоту. А ещё — ни прокурор, ни майор не смогут мне помочь, если он придет.
«Что же мне теперь делать?» — размышляю в отчаянии.
И вдруг в окно вижу, как в яркий рейсовый автобус загружаются фанаты футбола. Катерина, моя подруга, отчаянно подгоняет неповоротливых фанатов на июльской жаре.
— Тормозите! — кричу водителю. — Вот, здесь, прямо возле автобуса! Нащупываю в сумочке купюру и сую ее озадаченному таксисту. Но на его лице облегчение: рад, что странная пассажирка наконец покинет салон.
Такси тормозит как раз в тот момент, когда Катя заталкивает последнего фаната в переднюю дверь.
Я выскакиваю из машины почти на ходу.
— Катя! Катя, я с вами! — кричу громко, отчаянно размахивая руками.
Дверь рейсового автобуса начинает медленно закрываться, и он трогается с места.
«Нет, нет, нет!» — шепчу в отчаянии и бегу за автобусом, невзирая на высокие каблуки. Кажется,
