Измена. Знай свое место! - Айрин Лакс
— Чтобы ноги его больше здесь не было! — требую я.
— Ты пришел об этом поговорить? Я так и знала, что ты трепло, брехло и просто блядун! Сколько раз ты мне изменял за эти годы брака? Ах, ты, наверное, и не считал! Сотни, тысячи раз…
— Я изменил тебе всего один раз. С Лилей. С дурой этой. Она была не в себе, и я.…
— Ты привел ее в чувство, трахнув. Надо же, какая у твоего члена целительная сила. Просто дубинка здравого смысла…
Пытаюсь сдержаться.
Сжимаю пальцами переносицу.
Дышу.
Спокойно и размеренно дышу.
Я справлюсь… Я смогу сдержаться.
Мы должны поговорить как взрослые люди.
— Думаю, тебе пора объявить день открытой ширинки! — язвит Дина. — Пригласи всех желающих недотраханных баб на целительно-трахательную сессию!
— Не могу! — выдыхаю.
— Нет, ты сможешь! Сможешь! Смог же! — смеется со слезами в голосе.
— Нет, блин, я не про то! Я… сдержаться не могу. Ты допрыгалась.
Глаза Дины распахиваются. Несколько мгновений тишины и неподвижности.
Мы замерли друг напротив друга.
Тяжело дыша, вдыхая запахи, от которых нутро переворачивается вверх-тормашками.
Я соскучился по жене так, что вся душа почернела и съежилась.
Мне нужна эта женщина.
Прямо сейчас!
Кажется, в моих глазах Дина прочитала мысли.
— Нет, — говорит она тихо и делает шаг назад. — Я сказала нет, Руслан!
Через миг она, взвизгнув, бросается бежать от меня.
Зацепив стол, переворачивает, бросив его мне под ноги.
Я перепрыгиваю через него и мчусь за женой.
В глазах потемнело, в мыслях пульсирует красной нитью мысль только о том, как сильно я ее хочу.
И все.
Больше ничего!
Я настигаю жену у лестницы, но ей удается увернуться. Через миг она снова в гостиной, мечется ураганом и переворачивает стулья, один за другим.
У меня получается миновать преграды. Я запер жену у стены, возле комода, тяжело дыша. Мое тело вбивается в её со всего размаху, рот впивается в пухлые губы, жестко и грубо раскрывая их.
Дина кусается, во рту становится мокро, горячо, с характерным привкусом крови.
Кровь во рту, кровь на ладони, которую я так и не обработал.
Кровь на одежде Дины, потому что я жадно мну ее тел, повсюду оставляя следы.
Поцелуй горячий и томный, глубокий.
Мы боремся. Она не сдается.
В каждом укусе — ее боль, отчаяние и злость с ревностью.
Бесконечное количество раз во мне звучит вопрос, который она не задает вслух, но я всё равно его слышу:
«Почему?»
— Потому что я кретин. Я дал слабину всего один раз, и этого раза хватило. Я возненавидел потом себя самого и пытался стать лучшим для тебя и сына, для нашей семьи… — дышу хрипло, с треском разрывая халат и белье.
— Значит, у тебя слишком короткая память! Ты… Ты мог! Мог просто отделаться деньгами! Мог не тащить это в семью!
— Мог! Но едва не сошел с ума, когда Дамир лежал при смерти, когда ты потеряла ребёнка. И тут новость… что у меня есть дочь. Шок? Конечно! Но это стало ниточкой, удерживающей меня на поверхности. Я не тронулся умом от всех потрясений! Я…
— Ты, наверное, даже не проверил, твоя ли она дочь.
— Я поверил, — глотаю и поднимаю на Дину взгляд, полный вины.
— Поверил?! Вот так просто? Баба, которую ты больше двадцати лет назад отшпилил, пришла к тебе рассказать о ребёнке, и ты просто так поверил?! — ахает Дина.
— Нет. Не только. Есть факты.
Закатываю рубашку до локтя.
На внешней стороне предплечья у меня родимое пятно, в виде немного размытого треугольника.
— У Амалии точь-в-точь такое же. Там же. Сроки.… Родимое пятно. Всё сошлось.
Вижу, как тухнет взгляд Дины.
Ей бы хотелось верить, что меня обвели вокруг пальца, как барана, просто взяли на пузо и обманули!
Но…
— Дин, я виноват. Я люблю тебя… — тянусь к жене, получив пощёчину.
Это отрезвляет и зажигает.
Мы снова целуемся-деремся. Я рву на ней остатки белья.
— Ненавижу тебя, козел!
Дина дергает мой ремень, на миг сталкиваемся взглядами.
— Ты спал с ней?! Спал?
— Не спал! Она наделала фоток со мной, спящим. Клянусь… — поднимаю окровавленную ладонь. — На крови клянусь, Дин. Это не шутки…
— Да пошел ты. Это ничего не меняет!
— Пошёл? Вот и пойду. Пойду. Прямо в тебя.… — наклоняюсь к припухшим, истерзанным губам.
Нас сжигает горячим безумием, одним на двоих.
Глава 19
Руслан
Горячая, влажная и сочная жена извивается, сидя на тумбе. Её бедра широко распахнуты, а пятки переплетены за моей поясницей.
Кричит, что ненавидит, но со стоном притягивает меня к себе.
Пульсирует зовуще, течет горячей, густой влагой.
Я полностью погружаюсь отрывистыми, жаркими толчками.
Вонзаюсь часто-часто, будто строчу из пулемета.
Она отвечает пульсацией, обволакивая меня упругими стенками.
Каждый сантиметр плоти охвачен, занежен в тисках.
Вырваться из этого сладкого плена только для того, чтобы с разгона войти.
Выйти и снова войти.
И так до бесконечности.
Не разрывая контакт ртов, с металлическим привкусом на языке.
Борясь и постанывая.
Каждый миг запечатляется жарким удовольствием, отпечатывается где-то внутри нас.
Пройдут года, может быть, даже десятки лет, у нас появятся внуки… Возможно, дотянем даже до правнуков, но навсегда сохранится в памяти этот миг, когда сердце стучит, как подорванное, когда оно разрывается от невозможного счастья, когда удовольствия через край.
Так много и сладко, что оно вырывается щедрыми залпами ещё в процессе, в движении.
Остановить это невозможно.
Нереально!
Как будто броситься под идущий поезд — размажет.
И меня размазывает глубоко в ней, ответное удовольствие Дины заставляет меня дрожать, трястись и довольно мычать в ее распахнутый стонами рот.
Моя раскрытая, ароматная… Сочный персик. Провожу пальцами по ее плоти, чувствуя, что она готова выдать мне ещё и ещё сладких соков.
— Отпусти!
Не отпускаю.
