Любви больше нет - Маргарита Дюжева

— О чем? — тут же интересуется жена.

В горле по-прежнему першит, поэтому снова хватаюсь за стакан:

— О…о работе… забыл кое-что отправить.

— О нет, Кирсанов. Не смей. Сегодня никакой работы. Только мы.

— Конечно, — сдавлено улыбаюсь, — прости, но это очень важно. Всего одно сообщение, ладно?

Тася недовольно вскидывает взгляд к потолку и качает головой:

— Можно подумать, у меня есть шанс тебя остановить. Дерзай, мистер трудоголик. Отправляй.

Я достаю из кармана мобильник и, с трудом попадая на кнопки, пишу сообщение Змее.

Что ты здесь делаешь???

Красноволосая не спешит читать послание. Размеренно долистывает меню до конца, что-то уточняет у официантки, делает заказ и только после этого тянет свою когтистую лапу к мобильнику. Ясно вижу, как усмехается, прочитав мое сообщение.

Расслабьтесь, Максим Владимирович. У меня здесь встреча с подругой.

Расслабиться? Она стебется что ли? У меня сейчас разрыв аорты будет.

Это офигеть, как расслабляет, когда видишь жену, а стоит только чуть сдвинуть взгляд, как утыкаешься в мимолетную любовницу. Просто два в одном мать его.

У меня, блин, как в анекдоте, все жизнь перед глазами пролетает. Все косяки. И это ни черта не смешно.

Проваливай. Немедленно

Спокойнее, начальник. Спокойнее. А то жена неладное почувствует, вопросы еще начнет задавать. Крутиться. Оглядываться…

Жена уже смотрит недовольно. Поджав губы наблюдает за тем, как зло рычу и тыкаю пальцами в экран.

— Кто-то обещал только одно сообщение, — замечает, как бы между прочим, раздраженно постукивая ноготками по столу, — кто бы это мог быть, не знаешь?

— Прости, — заставляю себя отложить телефон в сторону, экраном вниз, — сама знаешь, если не проконтролировать, то все по одному месту может пойти.

Все уже идет по тому самому месту. У меня под ногами крошится лед, а под ним булькает зловонное болото.

Я не на секунду не верю в то, что Алекса действительно кого-то ждет. Она, как настоящая змея, подбирается все ближе, неспешно перекатывая свои чешуйчатые кольца. Наблюдает.

А я ни черта сделать не могу. Вынужден улыбаться и делать вид перед Таисией, будто все в порядке. Будто меня не перетряхивает от одной мысли о том, что красноволосая сука прямо сейчас может подойти к нашему столику и произнести роковые слова.

Таська рассказывает мне что-то, смеется, а я половины слов не понимаю. Сижу, как на иголках. Каждый раз, как Алекса шевелится, меня пробивает холодный пот. Гребаные эмоциональные жернова.

— Я отойду на минуточку, — Тася с улыбкой поднимается из-за стола, — носик припудрить.

— Конечно.

Стоит ей только уйти, как мы к красноглазой схлестываемся взглядами.

— Проваливай отсюда, — произношу почти беззвучно, но уверен, что она все прекрасно слышит.

Насмешливо поднимает брови и медленно со вкусом отпивает кофе. Потом маленькой ложечкой отламывает кусок тирамиссу и отправляет в рот.

— Ммм, вкусно, — едва заметно проводит языком по алым губам.

В каждом жесте провокация, во взгляде плохо прикрытая издёвка, приправленная изрядной долей превосходства. До меня только сейчас доходит, что она явно кайфует от этой ситуации. Чокнутая.

Не понимаю, каким сказочным долбоносом надо было быть, чтобы залипнуть на это чудовище. Как будто не в себе был, одурманенный, обкуренный, обдолбанный. Иначе чем еще объяснить ту сраку, в которой оказался из-за собственной прихоти.

— Уходи! Пока я тебя не вышвырнул своими собственными руками.

Улыбается, мол да-да, хотела бы я на это посмотреть.

А я реально уже готов перейти к грубости и жёстким мерам.

— Вали.

С деланным сожалением, Алекса отодвигает от себя кружку и подзывает официантку. Мрачным волком наблюдаю за тем, как она расплачивается, как собирает свое барахло, постоянно отвлекаясь на переписку в телефоне. Будто время специально тянет.

И только когда я уже готов взорвать до основания этот вонючий ресторан, Александра легко поднимается из-за стола. Вешает сумочку на плечо и с гордо поднятой головой идет прочь.

Я все еще не дышу. Провожаю ее взглядом, напряженно ожидая, что сейчас передумает и повернет обратно. И совершенно четко ловлю момент, когда на встречу Алексе в зал выворачивает Тася.

Сердце проваливается до пяток, когда они сталкиваются, пытаясь разойтись на узком пространстве.

Преисполненный самых дурных предчувствий, я как во сне поднимаюсь из-за стола. В голове гремит: капец! КАПЕЦ! Полный.

Что бы я сейчас не попытался предпринять – не успею.

Тем временем Таська, кажется, извиняется, а Змея кивает в ответ. Улыбается... И проходит мимо. Однако сделав пяток шагов, оборачивается, провожая взглядом мою, ни о чем не подозревающую жену. Потом смотрит на меня, на мою зеленую, перекошенную физиономию и небрежно машет напоследок.

Уходит, так и не дождавшись появления мифической подруги.

— А вот и я, — радостно улыбается Тася, не замечая моего состояния.

Садится напротив меня, что-то щебечет, а я никак не могу взять себя в руки. На лбу испарина, на языке дикая горечь. Кишки скручивает в тугой, раскаленный комок, и руки ходят ходуном, как у конченого наркомана.

А перед глазами как наяву пульсирует картинка, в которой Таська стоит напротив Алексы. Плюс один образ в копилку ночных кошмаров.

Глава 8.3

Этой ночью, я сплю урывками. В основном лежу, пялюсь в потолок и думаю о том, как можно было так нахеровертить. Ради чего? Ради десяти минут сомнительного удовольствия? Да лучше бы на ручном приводе эту реку переехал, чем вот так.

Ощущение дикой западни, тупика, неотвратимого звездеца, подкрадывающегося из темноты, становится все сильнее. Гребаная совесть… Я бы с радостью ее продал кому-нибудь по дешевке.

А Таська спокойно сопит, закинув на меня ногу, и не подозревая о том, что происходит у меня внутри. И я до дрожи надеюсь, что никогда не узнает.