Секретарша бандита - Карина Найт
— Саид Махдаев — убийца. В прошлом он убил, по меньшей мере, пятнадцать человек. Вот их имена и фотографии.
Ильяс перелистывает страницу, и я глазами пробегаюсь по сводке. Некоторые из этих людей мне знакомы. Брат часто рассказывал мне о пропавших без вести. У него вся стена в домашнем кабинете увешана фотографиями и фотороботами.
— А этот человек крышует Махдаева. — Ильяс показывает мне фото одного из небезызвестных чиновников нашего города.
— Ах, ты ублюдок, — шиплю я. — Ты специально показал мне их! — От обиды в горле застревает ком.
— Зря ты думала, что Махдаев — это твой путь на волю. Сдашь моего брата, и Саид узнает, какой ценной информацией ты обладаешь. Ему шлюха ни к чему, поэтому он просто свернет тебе шею. Только тебе решать — жить во власти Ризвана или умереть от рук Махдаева.
Глава 14. Ризван
Малик сплевывает кровь, болтая башкой. Потираю гудящий кулак, размышляя, врезать ему еще или достаточно?
— Босс, — хрипит он, — клянусь, я не крыса.
Шагами измеряю камеру. Шаркаю подошвами по полу, зная, как этот звук раздражает и увеличивает боль, терзая его мысли о ней. Отец многому меня научил при жизни. И многому — после. Потому что главные уроки всплыли в памяти, когда я взвалил на себя обязанности главы семьи.
— Знаешь, отец всегда говорил, — рассказываю я, слушая тяжелое сиплое дыхание Малика, — не делай друга из должника. Ты нужен ему, лишь чтобы прикрыть зад.
— Босс, я говорю правду… Мы с Роксаной случайно оказались в том торговом центре… Я не знал…
Заставляю его заткнуться очередным ударом в челюсть. Доверие трудно заслужить, но легко потерять. Малик оступился. Я верю, что произошла ошибка. Но только проучив его, раз и навсегда огражу себя от подобных ситуаций в дальнейшем.
— Послезавтра Махдаев пожмет тебе руку и спросит, как дела. — Я склоняюсь перед пошатывающимся на коленях Маликом и заглядываю в его уставшие глаза. — Расскажи ему, чем мы тут занимаемся и как тебе пришлось запачкать руки, убирая предателя из моего окружения.
Да, я бью в самое сердце. У Малика была интрижка с моей секретаршей. Я был в курсе, но все равно велел именно ему избавиться от нее после того, как она откусила кусок моих сбережений. Сейчас их хватило бы на долг. Впрочем, оборачиваясь назад, теперь я вижу много упущенных возможностей рассчитаться с Махдаевым, не беря Мадину в жены. И дело вовсе не в ней. О такой невесте мечтают. Проблема в самом Махдаеве. Жениться на Мадине — это надеть на себя ошейник, а цепь в своем железном кулаке будет держать ее брат.
— У тебя были причины предать меня, отомстить.
— Она была лгуньей, — отвечает Малик, тупясь в пол. — И меня обманывала, чтобы поближе к вам подобраться. Не за что мстить. — Он поднимает лицо и протяжно вздыхает. — Вы освободили меня из рабства, в котором я был при вашем отце. Я благодарен вам, босс. Эта благодарность превыше любой обиды. За свой косяк держу ответ. Следовало быть бдительнее, внимательнее изучать ваш график. Я запорол работу. Но Махдаеву вас не выдам. Вы мне семью заменили. Как старший брат стали.
— Я, Малик, на речи никогда не велся. Действиями покажи, что осознал все и исправиться хочешь.
Обойдя его, осматриваю бечевку, которой перевязаны руки. На запястьях синяки, но ссадин и крови нет. Значит, даже не пытался освободиться. Это хороший знак.
Ножом перерезаю веревку и хлопаю Малика по плечу.
— Не светись, — наказываю ему, направившись к выходу. — Покажись какой-нибудь хорошенькой медсестричке. Поплачься. Пусть подлечит. Натрахайся вволю. И жду тебя послезавтра.
— Спасибо, босс… Вы не пожалеете…
— Посмотрим.
Мерзко это все — трепать своего самого верного джигита. Но ведь и другим наглядный пример показывать надо. Пусть знают, что если на него сил и зла не жалею, то и их с легкостью приструню, а то и вовсе — шлепну, как ублюдка, ударившего Роксану.
— Ризван! — Мама ждет меня у двери подвала. Нервничает. Топчется на месте. — Нам надо срочно поговорить.
— У тебя всегда все срочно. Что-то с Мадиной? — Убрав нож, платком вытираю кровь с руки.
— Она, к счастью, в порядке. Даже с твоей секретаршей не столкнулась. Отправилась покататься на велосипеде. Прислуга при ней.
— Тогда в чем причина твоего мрачного настроения? — Окидываю ее пронзительным взглядом. — Хотя постой. У тебя оно и не бывает хорошим.
— Очень смешно, старший сын этого дома, — укалывает она меня. Ей в кайф как можно чаще напоминать, что старший сын этого дома — изменник, изгой, позор семьи. Вряд ли она с таким же энтузиазмом занималась бы этим, будь его родной матерью. — У меня к тебе всего два вопроса. И оба касаются этой… Роксаны!
— Что опять?
— Я случайно услышала, что говорил ей сегодня Ильяс.
— Случайно? — киваю я скептически.
— Да, не в моей привычке подслушивать чужие разговоры! — возмущается она, как всегда уверенно. Даже будучи пойманной с поличным, продолжала бы настаивать на своей невиновности. — Ильяс сказал ей, что ты… — мама понижает голос: — ее любишь.
Секунда — и мое сердце пропускает удар. Не о том я просил Ильяса провести с Роксаной беседу. Я, в принципе, с ним свои чувства к ней не обсуждал. Ни с кем не обсуждал! И никому не велел их преувеличивать.
— Нам лишь надо, чтобы ей поверил Махдаев, — отвечаю я, пока мама не заподозрила меня в коварстве. — Если понадобится, я и кольцо на ее палец надену.
— Ты с огнем играешь, Ризван!
— Сбавь тон, — шиплю ей, шагнув навстречу. — Тебе следовало быть лучшей хозяйкой этого дома, когда отец проигрывал его в казино. Я из задницы наши бошки вынул. И не тебе учить меня, как поступать! Каждая жемчужина на твоем ожерелье, — пальцем поддеваю ее броское украшение и оттягиваю, — стоит кучу бабок. Но я не попросил у тебя ни единого камня, ни единой безделушки, ни единого платья, чтобы накрыть стол на ужин! Будь благодарна
