Секретарша бандита - Карина Найт
— И верни Малика, — добавляет Махдаев. — Хочу с ним потолковать.
Догадывается, что ни в какой он не командировке. Хоть и прямо не говорит. Наверное, мне везет лишь потому, что Мадина по уши в меня влюблена. Для Махдаева она — целый мир. Он на все пойдет ради нее. Даже простит мне ошибку, дав шанс на исправление.
Вернувшись в машину, сразу набираю Ильяса.
— Как обстановка?
— По-прежнему сидит в комнате. Не разговаривает. Не ест, — отвечает он.
— Вывернись наизнанку, но взбодри ее. Пора вводить ее в игру.
— Риз, может, не надо…
— Если Махдаев узнает, чем мы занимаемся, нас с тобой за яйца подвесят. Кто-то стал чересчур болтливым.
— Тебя ждать? — спрашивает он со вздохом.
— Нет. Сам ею занимайся. А я отправлюсь заметать следы.
— Брат, ты же не собираешься…
Скидываю звонок и отдаю команду водиле:
— Давай-ка прокатимся к Пономареву.
Кивнув, глядя на меня в зеркало заднего вида, он заводит тачку и выруливает с парковки.
Глава 13
Утром двенадцатого дня моей «командировки» я возвращаюсь в поместье Ризвана. Ильяс лично привозит меня, заранее предупредив, что мне предстоит сыграть роль секретарши его старшего братца перед каким-то очень важным типом. Вызову лишние подозрения — пожалею. Отыграю блестяще — получу награду. Какой она будет, боюсь представить. До этой минуты ни одна «награда» не принесла мне желаемого облегчения, не то чтобы удовольствия.
Для меня уже готов новый гардероб — закрытые блузки, строгие юбки, чулки, туфли, пиджаки, брюки. Размер подходящий: без примерки вижу. А под пронзительным взглядом хозяйки дома совсем не хочется крутиться перед зеркалом.
— Перестань смотреть на нас, как на стервятников, — делает она мне замечание, когда Ильяс ненадолго оставляет нас с ней наедине в рабочем кабинете. — От твоего кислого лица уже тошнит.
— Отправьте меня в конюшни. Лошадям плевать, с каким выражением лица я буду чистить их хвосты, — острю я, но быстро об этом жалею.
Эта ведьма больно хватает меня своими когтистыми пальцами за челюсть и сдавливает.
— Не дерзи, грязная потаскуха! Ты слишком много о себе думаешь, раз Ризван возится с тобой. Имей в виду, скоро это закончится. Он женится, и все его интрижки останутся в прошлом. Ты, так или иначе, окажешься в моем подчинении. Или вообще дышать перестанешь…
— Мама! — одергивает ее вернувшийся в кабинет Ильяс с ноутбуком в руках. — Оставь ее!
Стиснув зубы, мегера отталкивает меня и, высокомерно хмыкнув, окидывает презрительным взглядом. Будто на собачье дерьмо смотрит.
— Учти, Роксана, я за тобой слежу, — говорит мне на прощание и выходит, громко цокая каблуками туфель.
Мое лицо пылает. Пальцами ощупываю щеки. Царапин вроде нет. Но ощущения такие, словно меня насквозь вспороли. Не тело. Душу. В том числе заявлением, что скоро Ризван женится. Нетрудно догадаться, кто его избранница.
— Иди сюда, Роксана, — зовет меня Ильяс за овальный стол переговоров.
Кабинет выполнен в темных тонах, поэтому даже двух больших окон недостаточно, чтобы сделать его хоть чуточку уютным. Комнатных растений тут нет. На картинах сплошной мрак вроде шторма, бьющегося о скалы. Диваны и кресла обшиты черной кожей. Портьеры тяжелые, с увесистыми балдахинами.
Я устраиваюсь в кресле напротив Ильяса и туплю взгляд на свои руки. Не хочу видеть его. Он так похож на брата… Когда наши взгляды встречаются, вспоминаю наш последний вечер, и так противно становится. Зачем он так со мной? Как с паршивой дрянью? Будто я шлюха подзаборная!
А я?! Я-то почему таю перед ним? Рассудок теряю? Знаю же, что пользуется, как вещью, а все наивно верю в лучшее, идиотка!
— То, что ты сейчас услышишь, Роксана, не выходит за пределы этих стен, — начинает Ильяс, отодвинув включенный ноутбук. — Я расскажу тебе историю нашей семьи, нашего бизнеса, нашей диаспоры. И ты должна запомнить, что эти знания унесешь в могилу.
— Как страшно, — вздыхаю я.
— Страшно, — отвечает он. — Ведь любое случайно оброненное тобой слово будет караться смертью.
— Да какая разница, Ильяс?! — Всплескиваю я руками. — Я — уже труп! Ризван все равно меня убьет. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через восемнадцать дней, когда у Пономарева выйдет срок, а деньги он так и не найдет.
— Не убьет, — вдруг произносит тот, откинувшись на спинку кресла.
Странно, но в его коротком заверении твердости больше, чем во мне веры когда-нибудь вновь увидеть брата.
— Откуда такая уверенность? — менее резко спрашиваю я.
— Потому что, — не спешит с ответом Ильяс, — Ризван влюблен в тебя.
Даже его трусливость перед моим братом звучала бы менее комично, чем влюбленность.
Горько усмехнувшись, подаюсь вперед и с ненавистью шиплю:
— Твой брат никого не любит. Вы просто не способны на это. Вы же нелюди.
Ильяс приподнимает уголок губ. Мои оскорбления ничуть его не задевают. Напротив — охотника пробуждают. Молодого, но сильного и опасного.
— Наш народ суров, Роксана, но не без сердца. Ты когда-нибудь слышала об езгатах?
— О ком? — переспрашиваю.
— Езгаты — малая народность со своими устоями и традициями. В вашей стране крупнейшая наша диаспора. Во главе нее стоит Саид Махдаев. Человек серьезный, грозный. Он контролирует порядок и благополучие своих подопечных и отчитывается перед старейшинами, как и остальные главы диаспор, — начинает рассказывать Ильяс. — Наши женщины целомудренны до свадьбы. Но не думай, что это забитые наседки. После замужества женщина становится правой рукой своего мужа, его главным советником и хозяйкой всего состояния. На мужчине же держится опора, достаток и безопасность семьи. Измена и рукоприкладство — единственные причины, по которым женщина имеет право на развод, но без повторного замужества. Как ты понимаешь, при разводе все достается жене и детям. Если же в измене уличена женщина, ее изгоняют из диаспоры. Поэтому наши браки крепкие.
— Я впечатлена, — бурчу
