Прикосновение хаоса - К. Холлман

— Рен, — шепчу я в прохладный, пыльный воздух.

Рен встает со своей койки и делает шаг ко мне.

— Это уже близко к истине, — предупреждает мой отец, и мне приходится подавить закатывание глаз. Что, по его мнению, должно произойти? Рен пройдет сквозь стальные прутья и поцелует меня?

— Привет, Рен, меня зовут доктор Стоун, и я здесь, чтобы оценить твоё состояние.

Рен отрывает от меня взгляд, чтобы посмотреть на доктора.

— Здравствуйте. — Его голос ровный, лишенный каких-либо эмоций. Он звучит так безнадежно, и это причиняет мне боль больше, чем кто-либо может себе представить.

Доктор Стоун поворачивается к моему отцу.

— Это действительно необходимо? Я хотела бы присесть рядом со своим пациентом, прежде чем говорить.

— Боюсь, это не подлежит обсуждению. Однако я могу предоставить несколько стульев. — Он приказывает одному из охранников принести три стула, в то время как Рен берется за спинку койки и подтаскивает ее поближе к двери камеры.

Как только охранник приносит стулья, мы все садимся, включая Рена.

Когда мы все рассаживаемся, доктор Стоун достает свой блокнот и ручку и кладет их себе на колени.

— Скарлет уже много рассказала мне о тебе, но я хотела бы услышать твою версию.

— Рассказывать особо нечего. До вчерашнего дня я не понимал, что со мной что-то не так.

— Я не хочу, чтобы ты думал об этом таким образом. В этом нет ничего плохого. Ты просто другой. Ты пережил какую-то травму в молодости, и это вызвало ответную реакцию. Это не твоя вина. — Доктор Стоун продолжает объяснять Рену основы этого расстройства так же, как она объясняла это нам несколько дней назад.

Я слушаю это снова, запоминая каждое произнесенное ею слово и внимательно наблюдая за Реном. Он все еще напряжен, но, по крайней мере, пока отвечает на все вопросы доктора Стоун.

— Итак, как именно работает лечение? — Спрашивает Рен, когда доктор Стоун заканчивает все объяснять.

— Когнитивно-поведенческая терапия будет наиболее полезной в лечении ДРЛ. Лекарства от самого расстройства не существует, только от некоторых симптомов. В твоем случае я рекомендую начать принимать антипсихотические препараты наряду с ежедневными сеансами терапии. — Доктор Стоун поворачивает голову, чтобы посмотреть на моего отца. — Сеансы мне придется проводить наедине со своим пациентом. Это крайне важно, учитывая сложившуюся ситуацию.

Мой отец неохотно соглашается, прежде чем спросить:

— Итак, каким будет результат? Если лечение сработает?

— Каждый случай индивидуален, но надежда состоит в том, чтобы стереть альтернативные личности и объединить их с Реном. Как я уже объясняла, это расстройство является реакцией на травму. Рен спроецировал на Ривера все чувства, которые он не хотел испытывать. Справившись со своей травмой и приняв все эмоции, которые с ней связаны, он сможет хорошо адаптироваться, особенно при ежедневных занятиях.

Услышав ее слова, я снимаю еще один огромный груз с моей груди. Она может помочь ему, и ее голос звучит довольно уверенно.

— Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы помочь прогрессу? — Спрашиваю я.

Доктор Стоун поворачивается ко мне.

— Просто будь рядом с ним и прояви понимание. Наличие рядом с ним кого-то, кто заботится о нем, поможет ему чувствовать себя более уверенно и стабилизирует его во время процесса.

Я смотрю на своего отца.

— Ты это слышал? Ему станет легче, если я буду приходить и навещать его.

Мой отец сохраняет стойкость.

— Посмотрим.

Доктор Стоун снова выглядит немного неуютно, оказавшись между нами.

— Я думаю, на сегодня все, но я буду рада вернуться завтра в любое удобное для вас время. — Она переводит взгляд с Рена на моего отца и обратно. Я думаю, обычно она назначала время со своим пациентом, а не с его тюремным охранником.

— В то же время, что и сегодня, если вас это устроит? — наконец предлагает мой отец.

— Я найду место в своем расписании. — Она улыбается.

— Вы не возражаете, если сами найдете путь наверх? — Спрашивает мой отец, но это скорее приказ.

Доктор Стоун собирает свои вещи и запихивает все в кожаную сумочку, прежде чем встать со стула.

— Конечно, я с нетерпением жду нашего завтрашнего сеанса, — обращается она к Рену.

Едва затихает стук ее высоких каблуков, как я начинаю бомбардировать отца своей просьбой.

— Думаю, я должна иметь возможность видеться с Реном, когда захочу. Он не представляет для меня опасности, особенно за решеткой. Доктор сказал, что было бы лучше, если бы у него был кто-нибудь, а кто подходит больше, чем я?

— Луна здесь и может встречаться с ним в любое время.

Тьфу, я должна была догадаться, что он швырнет это мне в лицо.

— Почему ты никогда ни в чем мне не доверяешь? Ты доверяешь Луне, но не мне.

— Потому что каждый раз, когда я отворачиваюсь, ты совершаешь какую-нибудь глупость и подвергаешь себя опасности.

Я бросаю взгляд на Рена, который ведет себя неловко тихо, слушая, как мы с отцом ссоримся.

— Я знаю, что сделала неправильный выбор и подвергла себя опасности, но я ни о чем не жалею. Все совершают ошибки, когда взрослеют, и ты должен позволить мне совершить свои точно так же, как ты позволил Квинтону совершить его. Я не могу вечно быть твоей маленькой девочкой. Я люблю Рена и хочу иметь возможность хотя бы видеть его. Это все, о чем я прошу.

При упоминании любви лицо моего отца морщится, как будто звук этого слова причиняет ему боль.

— Я подумаю об этом, — наконец говорит папа.

Я выдыхаю, сама не осознавая, что задерживала дыхание. Я подумаю об этом, это уже лучше, чем отказ. Я улыбаюсь, хорошо зная своего отца и то, что он относится ко мне мягко. Один разговор с моей мамой, и я смогу склонить его на свою сторону.

11

СКАРЛЕТ

Сердце колотится у меня в горле, когда я иду в папин офис. Он хочет меня видеть. Не знаю почему, но готова поспорить, что это связано с заключенным, который все еще заперт внизу. Мне неприятно думать о Рене, который там, внизу, совсем один. Он и так так долго был один, запертый в своем сознании. Его пытали. Последнее, что ему сейчас нужно, это быть пленником. Как физически, так и морально. Но я знаю, что лучше не ссориться, особенно когда папа и Кью все еще ведут себя так, будто Рен должен быть благодарен, что он жив. Как будто то, что он не убил его, делает их героями или что-то в этом роде.

Мне нужно выкинуть все это из головы,