Его сладкая (по)беда (СИ) - Саша Кей
На прошлой неделе они устраивали какому-то другу мальчишник, и Артём при мне, не стесняясь, обсуждал с Артемьевым по телефону все пикантные сюрпризы, включая стриптизершу!
Да, косился на меня лиловым глазом, но обсуждал и потом попёрся на этот долбаный мальчишник!
Я была так зла, что еле удержалась, чтобы не устроить ему скандал.
Гордость остановила меня от вызваниваний во время вечеринки. Не царское, это дело. Ещё никогда матка за сперматозоидами не бегала.
Правда, вернулся Генералов оттуда рано и злой, а я сделала вид, что сплю. Потому что всё равно хотелось выцарапать ему глаза.
А вот сегодня он мне звонит на работу и сообщает, что нам нужно серьёзно поговорить.
Нет, вы подумайте!
Что это за манера такая у мужиков? О чём поговорить? На кой хрен мне такая нервная интрига?
Если ты за три месяца устал от отношений, зачем тянуть кота за подробности? Скажи обо всём прямо. Какого лешего рубить хвост собаке по частям?
Я, ясен пень, сказала, что раз нужно, значит, поговорим, и вот теперь страдаю.
Чурбан-Артём, блин, разговор обставил, как прощальный ужин, да ещё и там, где всё началось: на крыше дома, со свечами, которые от ветра постоянно тухнут и Генералов из-за этого психует. Какие, к чёрту, свечи на улице в середине октября? Фонарей, которые Генералов сюда натащил, более чем достаточно.
Хорошо ещё, что пока погода тёплая стоит.
На хрена эта романтика при расставании?
Зачем душу мне рвать? Типа мы останемся хорошими друзьями, что ли? Вот ещё!
Я с трудом представляю, как можно дружить с человеком, который был в тебе.
Мне кажется, я сейчас вилку погну, а он никак не начинает свой серьёзный разговор.
Сижу и давлюсь любимой рыбой, каждый кусок которой встаёт комом в горле.
— Беда, — начинает Артём, так и не научившийся называть меня только по имени. Стоит ему хватануть немного эмоций, и вылезает моя фамилия.
— Генералов? — в тон отвечаю я.
— Я смирился с тем, что ты у нас непробиваемая, но скажи, я тебе совсем, что ли, не нужен? Это ты мне такую благотворительность в постели оказываешь?
— Не поняла… — с меня даже почти слетает тщательно отрепетированная маска Снежной королевы, настолько я не ожидаю подобных наездов.
— Ну, ты меня не ревнуешь вообще, — перечисляет Генералов. — Отпускаешь к бабам, не звонишь лишний раз. Мне кажется, ты можешь не заметить, если я домой не приду. У меня реально ощущение, что я навязываюсь.
— Эм… Я не знаю, что тебе сказать, — я реально в шоке.
Мозг, ещё не до конца атрофировавшийся от переживаний, намекает, что, похоже, мы каждый по отдельности страдали одной и той же хернёй, но я пока отказываюсь ему верить.
— Плохо, — мрачнеет Артём. — Плохо, что не знаешь, ибо сказать придётся.
С этими словами и странным похоронно-решительным выражением лица Генералов достаёт из внутреннего кармана пиджака алую бархатную коробочку и открывает её перед моим носом.
Я икаю и давлюсь севрюгой.
— Это что? — я гипнотизирую кольцо с камушками.
— Это предложение, — ещё мрачнее, отвечает он. — От которого ты не откажешься.
— Ты об этом хотел поговорить? — осторожно уточняю я у этого больного.
— Ну.
Господи… Идиот! А можно было меня не пугать? Или это непосильная задача?
— Тебе не кажется, что ты торопишь события? — настороженно спрашиваю я.
— Нет. Я определился.
Ну что ты будешь делать. Определился он, а отказать не могу я? Классно придумал. Гений бизнес-мысли, блин.
— Мы почти не знаем друг друга, — резоню я. — Нужно время, чтобы получше…
— Стоп! — обрывает меня Генералов. — Я знаю тебя достаточно. Остальное готов освоить в процессе. Сколько времени тебе нужно, чтобы взять это кольцо? Ещё пятнадцать лет? А потом ещё столько же, чтобы надеть обручальное? Ты обалдела, что ли, Беда?
Предложение — блеск просто.
Но меня почему-то начинает отпускать нервяк.
Жениться после трёх месяцев сожительства — это, конечно, дурь несусветная, но вообще приятно…
— И что же закоренелого холостяка сподвигло на такой поступок? — интересуюсь я. Собственно, этим вопросом я даю ему жирную подсказку.
Но Генералов такой Генералов. Прям до мозга костей.
Артём выдаёт мне совсем не то, что я ожидаю услышать:
— Я с тобой живой, Зоя. Меня тянет на всякие выходки, тебя бесить, дурачиться. Словно снимаю долбаную шкуру владельца холдинга, и мне снова тринадцать. Нет, — мотает он головой, — наверно пятнадцать. Потому что у меня на тебя стоит постоянно.
Севрюга снова обретает свой вкус.
Я так-то взрослая и умная и, вообще-то, понимаю, что этим хочет сказать Генералов, но мне важно, чтобы он сделал как полагается. Царица я, или как?
— А ты меня любишь? — в лоб задаю вопрос.
Артём закатывает глаза, осознав, что его припёрли к стенке.
— Да, Беда. Я тебя люблю. Сам в шоке.
Это хорошо, главное, из шока не выводить.
— Ну тогда я подумаю… — мелко мщу я ему за свои потрёпанные за прошедшие недели нервы.
— Никаких «подумаю», Беда, — смурнеет Генералов. — Ты перестанешь быть занозой и выйдешь за меня замуж, — обрубает он, и в голосе его слышна угроза.
— А то что? — прищуриваюсь я.
Ко мне снова возвращается моя дерзость и уверенность в себе.
— Розовый куст. Ты его, кажется, очень любишь…
Нет, ты посмотри, какой паразит!
Ну если только ради роз.
Иначе, как я оправдаюсь перед девками, что иду в ЗАГС так быстро? Вот и причина есть — розы спасаю, а вместе с ними и пчёл. Или что там нынче в тренде?
Я смотрю на пытающегося скрыть нервозность Артёма, который привык всё контролировать, и понимаю, что, даже если бы он предложил мне руку и сердце ещё тогда, когда передумал пригонять мою тачку, я бы всё равно согласилась.
Но я ему об этом ни за что не расскажу.
У него и так самомнение высотой с небоскрёб.
— Кольцо возьмёшь? — давит Генералов.
— Ну, возьму, — старательно скрывая блеск глаз, кокетливо пожимаю я плечиком.
Взгляд Артёма сразу смещается на мою грудь, колыхнувшуюся от этого движения.
Он убирает с колен салфетку и, поднявшись из-за стола, начинает и меня тянуть оттуда.
Как раз в тот момент, когда мне снова вкусно!
— Куда ты меня тащишь?
— В спальню, — бубнит Генералов. — Кольцо мерить. На голое тело оно лучше смотрится. Тебе понравится.
И мне и вправду всё понравилось.
И у нас появилась милая традиция мерить каждое моё новое украшение на голое тело.
Надо ли говорить, что
