Ирландский предатель - М. Джеймс
Глаза Эми немного расширяются в знак протеста, на ее лице ясно читается разочарование.
— Мы могли бы просто посидеть немного, — предлагает она. — Может…
— Боюсь, что нет, — неохотно отвечаю я ей. — Я не из тех мужчин, кто часто напивается, но как только это случается… — Я беспомощно указываю на свой пах, как будто с этим просто ничего нельзя поделать. — Нет смысла сидеть сложа руки и ждать новых разочарований.
— Я могла бы остаться и потискать тебя? — Предлагает она. — И, может быть, утром…
— Если и есть что-то, чего я не делаю, так это вечеринки с ночевкой, — твердо говорю я ей. — Мне очень жаль. Я вызову тебе такси и заплачу за него, но тебе лучше уйти.
Ее разочарование ощутимо, но она не обращает на это внимания. Когда я открываю дверь, чтобы выпустить ее, когда подъезжает такси, я испускаю долгий вздох, наблюдая, как ее круглая попка покачивается на ступеньках, и видения ее в моих руках, когда я трахаю ее, быстро исчезают.
Что, черт возьми, со мной не так? Ответ очевиден, Сирша, это то, что со мной не так. Все было хорошо, лучше, чем нормально, на самом деле, пока она в буквальном смысле не упала мне на колени, и с тех пор моя ночь была сплошной неразберихой.
Воспоминание о Сирше, извивающейся у меня на коленях, заставляет всю кровь неохотно приливать к моему члену, и я внезапно становлюсь болезненно твердым. Я смотрю на это сверху вниз, стиснув зубы, когда отступаю в свою спальню, раздеваясь, пока мой член пульсирует в джинсах.
— Где, черт возьми, ты был несколько минут назад, когда в этой комнате была теплая, желающая женщина? — Требую ответа я, глядя вниз на свой напряженный член.
Самое последнее, что мне нужно делать прямо сейчас, для сохранения собственного здравомыслия, это дрочить, думая о Сирше. Но образы ее нахлынули снова, от склада до лифта: ее великолепные глаза и полные губы, ее тело, ее приоткрытый рот, и тихие вздохи, когда я прикасался к ней, трогал ее пальцами, ее тепло вокруг моих пальцев и то, какой чертовски влажной она была. Я на полпути к воплощению этой фантазии, прежде чем осознаю, что моя рука обхватывает мой член, безумно поглаживая его. Я не могу остановиться. Я качаюсь вперед на цыпочках, мои бедра толкаются в мою руку, когда я вспоминаю ее крики, ее вздохи и стоны, звуки, которые она издавала. Я был первым, думаю я, сжимая свой член в кулаке, и обычно эта мысль не возбудила бы меня, но сегодня вечером я на грани оргазма.
Ирландская принцесса, которая когда-то должна была стать моей женой, и после стольких лет она все еще нетронута. Моя, если я захочу ее. Я могу быть для нее первым во всем, как я был первым мужчиной, который довел ее до оргазма, в лондонском лифте этажом ниже гостиничного номера, где ее отец ждал меня, чтобы прочитать лекцию. Абсолютная мерзость этого сценария, его эротизм доводят меня до крайности. Мой кулак ускоряется, представляя, что могло бы произойти: мягкие губы Сирши вокруг моего члена, моя сперма у нее на языке, мой член, погруженный в нее в дюжине разных поз. Ее рот, ее киска, ее задница, все это мое, если я захочу этого.
— Черт! — Я громко ругаюсь, мой голос превращается в хриплое рычание, когда мой член извергается из моего кулака, горячая сперма разливается по моей коже, когда я представляю, как учу Сиршу принимать это, требую от нее удовольствия, учу ее тому, что мне нравится. Ирландская принцесса на коленях передо мной… этого образа достаточно, чтобы подарить мне самый сильный оргазм, который я испытал от собственной руки за многие годы. Я громко стону, когда мой член сжимается в кулаке, удовольствие пробегает рябью по моей коже.
Я стою там мгновение, приходя в себя, переводя дыхание, когда мой член смягчается, и я начинаю осознавать, что только что произошло.
Потенциально моя или нет, Сирша имеет надо мной власть, с которой мне нужно быть осторожным. Она показала себя дочерью своего отца, готовой манипулировать и лгать для достижения его целей, если не своих собственных. Если я слишком влюблюсь в нее, это может привести к моему собственному падению. Она станет моей женой, если я соглашусь на это, и нет причин, по которым я не должен получать от этого удовольствие. Но что касается верности, или любви, или преданности…
Я созерцаю ванную и горячий душ, тщательно обдумывая ситуацию. Если я сделаю это, если я вернусь в Бостон, Сирше нужно будет знать, какого брака ожидать, и это будет не тот брак, в котором я буду ее пешкой, не говоря уже о плане брака ее отца. Как она выразилась ранее, я намерен поступать так, как мне заблагорассудится, как в браке, так и вне его. Ей нужно будет смириться с этим, если мы собираемся пожениться.
Все еще голый, я направляюсь на кухню, беру пиво, а затем направляюсь в душ. Я все еще не знаю, каким будет мой ответ, но одно я знаю…
Что бы это ни было, скоро узнаем наверняка.
8
СИРША
— Ну? — спрашивает мой отец, возвращаясь в комнату, Коннор только что умчался. — Он согласился?
Я опускаюсь на край кровати, потирая лицо одной рукой.
— Он сказал, что ему нужна ночь, чтобы подумать.
— Черт возьми! — Вполголоса ругается мой отец, стискивая челюсти. — Я хотел, чтобы все было улажено сегодня вечером.
Я смотрю на него через всю комнату, чувствуя себя более измученной, чем когда-либо за долгое время.
— Я не думаю, что это решится сегодня вечером, — тихо говорю я ему. — Мы просим его оставить позади все, что он построил после Бостона. Целая жизнь, целая личность, которую он создал для себя. — Я качаю головой, наблюдая, как он в отчаянии расхаживает по комнате. — Я рада, что ты столь высокого мнения о моем обаянии, но я не думаю, что собиралась заманить его сюда только на основании сегодняшнего вечера. Ему понадобится время.
— У нас нет времени. — Мой отец выглядит более взволнованным, чем я видела его за долгое время, даже когда имел дело с Лиамом. — Потребовалось достаточно много времени, чтобы найти его. Тем временем Лиам все еще сидит во главе стола, все ждут, чтобы узнать, каким будет следующий ход, и мы молчим, ожидая, что подумает Коннор. У него были годы, чтобы подумать.
— И все, о чем он думал, так это о том, что он не хочет возвращаться.
— На чьей ты стороне? — Мой отец поворачивается ко мне, его
