Телохранители тройного назначения (ЛП) - Голд Лили

— Иисусе, — слышу я, как оператор бормочет у меня за спиной, когда Брайар переходит к следующему журналисту. — Это благотворительное мероприятие. Она не в своем уме.

— Но всё это точно сделает нам хорошие заголовки, — отмечает репортер. — Ты заснял, как она чуть не упала?

Я стискиваю зубы и подхожу к Кенте, который стоит на шаг позади Брайар, пристально наблюдая за ней.

— Они думают, что она под кайфом.

Он вздрагивает, кладя руку ей на плечо.

— Брайар, я правда думаю, что нам пора домой.

— Еще трое, — бормочет она.

— Они думают, что ты под чем-то, — говорю я ей категорично.

— Я и так под чем-то.

— Завтрашние заголовки будут не из приятных.

Она фыркает.

— Они всегда такие, когда дело касается меня.

— Но…

Она смотрит на меня снизу вверх.

— Разве ты не понимаешь? Речь не о моей репутации, а о привлечении внимания к делу. Если при этом мне придется выглядеть идиоткой, так тому и быть. Я выгляжу как идиотка с тех пор, как попала в эту индустрию в тринадцать лет. Я могу хотя бы собрать немного денег на благотворительность, пока обо мне говорят.

Я замолкаю. Она дает ещё два интервью, прежде чем начинает шататься на ногах. Глен хватает её и притягивает к своему телу прежде, чем она спотыкается и падает.

— Ладно, — мягко говорит он. — Нам пора уезжать, ласс. Ты едва ли соображаешь.

На этот раз она не спорит, позволяя нам вывести её с мероприятия и отвести к машине. Папарацци рассредоточились по всей дороге и кричат ей что-то, делая снимки. Я хмуро смотрю на них, но она игнорирует всех и идет с высоко поднятой головой, пока Кента мягко не толкает её на заднее сиденье. Водитель заводит машину, и она откидывается на кожаную обивку, когда мы отъезжаем с улицы.

Не успели мы тронуться, как у Глена зазвонил телефон. Он морщится, но отвечает на звонок.

— Привет, миссис Чен, — говорит он. Я закрываю глаза. Нин. — Да, я слышал, что произошло. Мне очень жаль. У нее… плохой день. — Он смотрит на Брайар, которая, кажется, ушла в себя. — О, нет, я уверен, что она бы этого не сделала. Пожалуйста, не плачь. Да, я поговорю с ней, если это то, чего ты хочешь. Но на самом деле, я не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться.

Остаток поездки он успокаивает Нин, пока мы все сидим в неловком молчании. Когда он, наконец, вешает трубку, Брайар проводит рукой по лицу. Ее щеки ярко-красные.

— Иисусе. Слушай. Ты можешь привести её ко мне домой?

Я вздрагиваю.

— Что?

— Ко мне домой. Я хочу поговорить с ней.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — начинает Кента.

Она пожимает плечами.

— Хорошо. Тогда я сама загляну к ней.

— Нет уж, — рычу я. — Ты едешь домой.

Она немного поникла, как будто слишком устала, чтобы продолжать спор по этому поводу.

— Я думаю, мы можем поговорить по Скайпу. Мне нужно извиниться перед ней. Я бы предпочла сделать это лицом к лицу.

Машина останавливается на подъездной дорожке, и мы окружаем Брайар, когда она, спотыкаясь, возвращается в свой дом. Она сбрасывает свои высокие каблуки, выскальзывает из пиджака Глена, затем протягивает мне руку.

— Её номер, пожалуйста.

Я хмурюсь.

— Если ты позвонишь ей лишь для того, чтобы ещё немного выместить злость…

Ее глаза вспыхивают.

— Дай. Мне. Ее. Номер.

Я вздыхаю, отправляя ей сообщение с данными. Она тихо благодарит меня, затем направляется в свою спальню и закрывает дверь.

Глава 16

Брайар

После того, как вешаю трубку, я просто сижу в своей постели, нервничая.

Я чувствую себя ужасно. Абсолютно ужасно. Мэтт был прав: сегодня я вела себя как богатая избалованная маленькая сучка. Я сделала человеку больно.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку кровати. Лекарство, которое я приняла, течет по моим венам, затуманивая мысли. От боли у меня пульсирует голова, и я просто хочу заснуть. Но я не могу уснуть, потому что больше не могу находиться в этой комнате. Мою кожу покалывает, я потираю затылок и позволяю своим глазам метаться между тенями, проверяя шкаф, дверь ванной, книжные полки.

Раздается легкий стук в дверь. Глен просовывает голову внутрь, обводя глазами комнату.

— Просто делаю свой обход. — Он поворачивается ко мне и замечает мои красные глаза. — О, милая.

— Я не милая, — бормочу я, чувство вины душит меня. — Я настоящая сука.

Я сделала все, что могла, чтобы извиниться перед Нин. Я даже попросила одного из своих адвокатов помочь ей с задолженностью по алиментам. Но я не могу должным образом извиниться, потому что до сих пор не понимаю, что, черт возьми, произошло.

Я вспоминаю тот момент, когда она опрокинула бутылочку. Это была молниеносная реакция — в одну минуту я была в порядке, а в следующую — уже сошла с ума. Внезапная вспышка страха, пронзившая меня, напугала до чертиков. Даже мысль об этом заставляет мое дыхание учащаться. Я закрываю глаза и делаю несколько успокаивающих вдохов. Я не знаю, что со мной не так.

Когда я открываю глаза, Глен все еще стоит в дверях, изучая меня серьезными серыми глазами.

— Ты хочешь поговорить об этом, ласс? — спрашивает он, его голос такой нежный, что мне хочется плакать. — Это могло бы облегчить тебе душу.

Я вздыхаю. Я не хочу говорить об этом. Я хочу свернуться калачиком и умереть от смущения. Но я знаю, что должна объясниться перед парнями.

Взяв себя в руки, я киваю, выскальзываю из кровати и следую за Гленом в гостиную. Кента и Мэтт сидят на диване, тихо разговаривая. Кента улыбается, когда видит меня, а в глазах Мэтта холод.

Я делаю глубокий вдох и скрещиваю руки на груди.

— Мэтт, — говорю я уверенно. — Я очень сожалею о том, что произошло с вашей знакомой. Вы привели её сюда, чтобы помочь, а я вела себя с ней ужасно.

Его губы сжимаются вместе.

— Хорошо. Она позвонила и сказала, что ты предложила оплатить услуги адвоката для нее. Так что, думаю, что должен сказать тебе спасибо за это.

Я киваю, присаживаясь на край дивана, подальше от парней.

— Кажется, это немного не в твоем духе, — неуверенно говорит Кента.

Я фыркаю.

— Да неужели? Мне кажется, что это вполне в моем духе. Ты разговариваешь с главной сукой Британии, помнишь?

— Но ты относилась к нам совсем по-другому в последние несколько дней, — отвечает Кента. — Случилось что-то, что тебя расстроило?

Я долго молчу, мое сердцебиение отдается в ушах. Потому что правда в том, что в глубине души я действительно знаю, что меня так напугало. Я просто не хочу этого признавать.

— Дело в лосьоне, — выдавливаю я в конце концов.

— Ты расстроилась, потому что она разлила лосьон, — говорит Мэтт безэмоционально.

Во мне вспыхивает гнев.

— Ты можешь перестать осуждать меня хотя бы на десять секунд? — огрызаюсь я. — Ты составил свое мнение обо мне еще до того, как познакомился со мной. Для тебя я всего лишь злодейка. Поверхностная сука. Это всё, что ты когда-либо во мне видел. — Я тру глаза. — Ради бога, незнакомый мужчина дрочил на мою постель. Я ворочалась во всём этом. Оно растерлось у меня по ногам. Я проснулась в луже спермы. — Мое горло сжимается. — Я никогда в жизни не испытывала такого ужаса. Я думала, что меня накачали наркотиками и изнасиловали. И теперь, даже несмотря на то, что всё уже давно прошло, я не могу перестать думать об этом. Это всегда у меня в голове. Поэтому, когда она разлила этот лосьон на мои ноги и простыни, и всё это выглядело точно так же, я просто… запаниковала. — Я судорожно сглатываю. — А потом мне стало так стыдно, что я набросилась на нее. Сделала это её виной, а не моей. Я думаю, это была защитная реакция. Но это был ужасный поступок. И я ненавижу, что так сильно её расстроила.

На несколько мгновений воцаряется тишина. Я не могу заставить себя посмотреть ни на одного из них.

— Что касается того, что произошло на мероприятии… — Я вздрагиваю. — Мне жаль. Прошло много времени с тех пор, как у меня была последняя паническая атака, поэтому я не подумала о том, что нужно предупредить вас. Моя тревожность становится намного сильнее, когда я не сплю.