Разделяй и Властвуй (СИ) - Минато
Ей самой казалось странным, что, смотря сейчас на Марко, она не думала о Витторио. Она вдруг вспомнила, как после быстрого секса смотрела на него украдкой из-за угла. Он стоял с женой в окружении друзей и коллег, и Лукреция осознала, что видит жизнь, которую не сможет с ним прожить.
А сейчас она вдруг поняла, что с Марко может быть все иначе.
Ужины в милых местах. Разговоры о делах клана. О проектах. О семье. Никаких страхов, унижений, тревожных мыслей.
— Взаимно, — с улыбкой ответил Марко и серьезнее продолжил: — Тебя отвезут домой. Извини, что ухожу, но мне нужно быть в другом месте.
— Конечно, — отозвалась Лукреция, продолжая думать над тем, что между ними могло быть.
Они дошли до машины. Марко открыл дверь. Лукреция продолжала смотреть на него в освещении фар и поцеловала в щеку на прощание, решив, как следовать подумать об этом завтра, когда будет больше сил.
Лукреция вернулась домой около полуночи. Душ. Пижама. Желание лечь спать. Она уже шла к кровати, когда обратила внимание на мольберт. Чемодан так и стоял еще не распакованным, зато мольберт вернули на прежнее место. Рядом стоял небольшой сундучок, где хранилось все для рисования.
Подвинув табурет, Лукреция достала уголь и уставилась на белый лист. Как давно она не рисовала? Год? Или меньше, если считать неудачные попытки что-то изобразить в Монтальчино?
И что она хочет нарисовать?
Лукреция провела линию вдоль листа и наклонила голову, прикидывая, что из нее можно сделать. Если нарисовать параллельно еще одну, то будет что-то похожее на ствол дерева. Сухие ветки. Темный фон. Глупо, но почему бы и нет?
Удобнее взяв уголь, Лукреция принялась рисовать незатейливое дерево, походившее на больное на каком-нибудь заброшенном участке. Пусть ужин с Марко прошел хорошо, в голове так и крутилась сцена в кабинете директора, а на душе была странная смесь отвращения и жалости.
Лукреция невольно задумалась, как все это время жил Витторио: думал ли о ней, пытался ли как-то связаться, хотел ли этого, скучал ли?
— Мне пришлось все рассказать Сандре и Марко. Она знала, как мы встретились, где проводили время. И она просто решила сделать тебе больно. Отомстить. Я бы никогда не стал тебя использовать, Лукреция…
В голове зазвучал бархатный голос Витторио, перед глазами снова возник образ, как он протягивал к ней руки, пытаясь коснуться ладоней. Как это бывало обычно, несильно сжать их, погладить.
— Ты дорога мне, Лукреция. И я никогда тебя не о чем не просил. Разве не так?
Все так. И от этих слов путаница только усилилась. Может, это действительно просто игры обманутой обиженной женщины? Хотя какая разница? Разве это что-то меняет? Разве мало у нее проблем из-за этих отношений? Стоит ли думать об этом, если она разглядела нечто, что может быть более настоящим?
Лукреция вырисовывала мелкие сучки на ветке, вспоминая лицо Витторио: обезоруживающая улыбка, трепетный взгляд. Он всегда смотрел на нее так, словно она лучшее, что было в его жизни.
И только сейчас она подумала и том, что с таким же светлым взглядом и искренним интересом слушал жалобы и предложения по работе, о которых потом не вспоминал.
Устав физически и морально, Лукреция легла спать с первыми лучами восходящего солнца. Занавески были не задернуты, кровать тонула в ванне из света, но маска для сна позволила уснуть. Ей снилась жуткая галиматья с Витторио и Марко: улыбки, летающие по воздуху, голоса, звучащие из всех углов, сухие деревья со зловещими пустыми ветками, улицы Секондильяно и ратуша, по которым она бродила, словно не знала дороги.
Резко открыв глаза от громкого стука, Лукреция села, сняла маску и удивилась, когда стук повторился наяву. Кто-то настойчиво стучал в дверь. Часы показывали начало десятого утра. Не ожидая никого в гости, Лукреция поплелась проверить, кого к ней принесло. Дарио. Она открыла дверь.
— Либо это еще один стиль, который я не понимаю, либо в галерею ты не собираешься, — прокомментировал Дарио, по-доброму усмехнувшись.
— Проходи, — зевнув, ответила Лукреция. — Поедем туда позже.
Дарио зашел. Закрыв за ним дверь, Лукреция посмотрела на себя в зеркало: рубашка с короткими рукавами, шорты, легкая лохматость на голове и след подушки на щеке. Вполне приемлемый вид для завтрака в обществе Дарио.
— Будешь кофе?
Дарио стоял посреди гостиной и Лукреция показала рукой, чтобы следовал за ней на кухню. Ей вспомнилось, что он вырос в Секондильяно, и, прежде, чем снова начать думать о Марко и Витторио, она решила спросить другое в надежде оттянуть более тяжелые размышления:
— Что не хватает Секондильяно и подобным районам? На твой взгляд.
Дарио явно не ожидал услышать это. Он сел за стол и удивленно взглянул на Лукрецию.
— От кофе не откажусь, — ответил он, — а районы… Там много чего не хватает.
Лукреция поставила гейзерную кофеварку на стол и потянулась за молотым кофе.
— А конкретнее? Хочу снова чем-то заняться, но не могу решить чем, — продолжила она, заливая внутрь кофеварки воду. — Что будет полезно местным?
Вскоре Лукреция поставила кофеварку на плиту, полезла за чашками, а Дарио так и молчал. Обернувшись, она увидела, что он сидел слишком серьезный, явно задумавшись о чем-то.
— Не ожидала, что мой вопрос так тебя напряжет, — усмехнулась Лукреция, доставая бискотти, купленное накануне.
Дарио как будто бы оживился после ее слов. Лукреция забыла про кофе и бискотти, наблюдая, как меняется его выражение лица. Оно так озарилось, словно он решил проблему, которая долгое время не давала ему покоя.
— Что у тебя на уме? — с нескрываемым интересом спросила Лукреция. — Такой вид, словно над твоей головой вот-вот загорится лампочка, как в мультике.
— Девчонки из борделей, — ответил Дарио. — Ты, наверное, знаешь, что произошло вчера?
— Не особо. Что-то с цыганами, — ответила Лукреция, вернувшись к наблюдению за кофеваркой.
— Да. У цыган публичные дома в Испанских, по которым готовят удар. Десятки девчонок останутся на улице. Это в лучшем случае, если на улице. Их можно куда-то деть…
Лукреция даже нахмурилась, анализируя слова Дарио и удивляясь горячности, с которой он об этом говорит.
— Звучит, конечно, хорошо, но… давать приют проституткам конкурентов на своей земле — ход, который не оставят без ответа, — ответила Лукреция, доставая тарелку для бискотти.
— Да, но, во-первых, мы обговорим это с твоей семьей, с Марко. А, во-вторых, цель — лишить их прибыли. Домов не будет — найдут помещение, но найти новых девок, приносящих доход, уже сложнее, потребует времени. Да и в таких местах у клиентов уже есть любимые, в которых они уверены, которые не будут мутить что-то против них. К новым такие часто
