Свободен - 2. - Елена Лабрус
Но он, как обычно Рос, идёт исключительно своим маршрутом.
Довольно присвистывает у платья. Отрывает от букета цветок и засовывает себе «петлицу» кожаной куртки. Кидает мяч для регби, что у нас просто как сувенир, в баскетбольную корзину в спортзале. Переворачивает чёртову статуэтку. Нюхает мою туалетную воду в ванной, щедро поливается «Инвиктусом». Откусывает яблоко, подхватив его из вазы с фруктами. И с ним в зубах, благоухая «Непобедимым» и усаживается в кухне к столу, получая убойную дозу гнева в моём взгляде на его неснятые кроссовки.
— Они чистые, — невозмутимо грызёт он зелёный Гренни Смит.
— Ты забыл проверить балкон. Именно там я обычно прячу трупы бывших невесты Танкова, — очередной раз зевнув, иду я включить кофе-машину и достаю из холодильника кастрюлю с борщом. А то сейчас начнётся: «Нет, что и кофем брата не напоишь? А что у тебя есть пожрать?»
— Чёрт! Под кровать же забыл заглянуть, — подскакивает он, словно и правда сейчас ринется в спальню, хотя на самом деле он встал, чтобы самому заглянуть в холодильник и вручить мне огрызок.
— У меня всё хорошо, если ты по заданию партии и отмечающего мальчишник правительства. Или по крайней мере точно было хорошо, пока ты меня не разбудил. Так что, по борщу?
— Не, убирай, — неожиданно отказывается он. — Я что-то не голодный.
А сам тем временем уже откусывает колбасу прямо от батона, а затем засыпает в рот горсть грецких орехов, даже не поленившись развязать пакет.
Похоже пора мне включать «режим Тамерлана» и выпроваживать эту «золотую орду» с территории нашего княжества, пока её нашествие не закончилось полным разорением холодильника.
— Кофе-то будешь? — отключаю я зашипевший аппарат.
— А вот кофе выпью, — устраивается Рос обратно за столом. — А то у нас там ещё столько всего запланировано.
— До ломания рук? Или уже после? — ставлю я перед ним чашку.
— Вообще-то вместо. Но мужик у тебя зверь. И слушать Захара не стал. Накатил. Руку сломал. И сам его на такси в травмпункт отвёз. Но я верю, что Захар заслужил, верю, — примиряюще поднимает он руки, в ответ на мой тяжёлый взгляд. — Хоть и понятия не имею за что. Но что Артемий Справедливый воздал ему по заслугам, даже не сомневаюсь. И собственно, я за смокингом. А не просто проверить как тут у тебя дела.
— А, чёрт! Точно! Костюм-то он забыл! — иду я в гардеробную, ещё спросонья, ещё переваривая подробности вечеринки.
И возвращаюсь с пустыми руками.
— Рос, — упираю я руки в бока, потому что уже на полпути вспоминаю, что Мой Предусмотрительный просто не мог ничего забыть. Он же меня спрашивал: камербанд и бабочку или галстук и жилет. Они в номере гостиницы, его смокинг, рубашка, запонки.
— А зачем ты послала меня на балкон? — хитро улыбается Рос. — У вас же нет балкона?
— И, если не хочешь, чтобы я тебя спустила вниз с этого несуществующего балкона, давай допивай кофе и вали. Я хочу спать. И так теперь буду мучиться, пока заново засну.
— Ладно, ладно, не ворчи, — допивает он кофе одним глотком. — Давай, сестрёнка! И не переживай, я за твоим парнем слежу. У меня не забалует! Увидимся на свадьбе!
Мне казалось я только уснула, когда меня снова разбудили. И на этот раз летящие сообщения.
«Семь утра!» — щурюсь я в телефон.
И смеюсь, разглядывая полученные от Роса фото, пока завариваю себе чай.
Ростис, конечно, постарался с «компроматом». И лифчиков накидал, один из которых и рассматривает на снимке, едва продрав с утра глаза, мой «благоверный». И погуляли они там, судя по разгрому в студии, на славу.
И в завершение к снимкам, от Роса же и прилетает сообщение.
«Мы тут его телефон утопили (случайно). Но всё в порядке, ты не переживай!»
«Я не переживаю. Скажи, что у меня тоже всё хорошо. И береги руки, Рос!:)))»
И не успеваю положить трубку, когда он перезванивает.
— Да на, на, зверюга, — слышу я приглушённо Роса, а потом уже отчётливо в динамике голос Артёма:
— Лан!
— Привет!
— Как ты там…? — явно глотает он одно из моих ласковых прозвищ, не желая произносит его при брате.
— Хорошо. Всё хорошо. А у тебя?
— Тоже отлично. В общем, ты поняла, эти придурки оставили меня без связи. Телефон утопили в пиве. Если успею, заеду куплю новый. Если нет — не теряй меня.
— Хорошо.
— До встречи? — тянет он. И в его молчании так всего много, что я читаю это даже без слов.
— И я люблю тебя. До встречи! Целую. Крепко-крепко.
— Аналогично.
— Пока, — первой заканчиваю я разговор. А то ведь мы можем и молчать часами. Просто молчать. Просто слушать дыхание друг друга — даже этого порой достаточно, чтобы чувствовать себя счастливее.
Глава 21
И этот час в тишине и покое солнечного весеннего утра я провожу в благостном настроении за созерцанием плавающих в кружке чаинок и размышлениями о том, что словно камень свалился с моих плеч вчера после разговора с Эллой. Она нам не угроза. Да и Бережной, можно уверенно сказать: остался в прошлом. И Захар получил по заслугам.
Нет, не осталось ничего, что стоило бы того, чтобы из-за этого переживать. Никто и ничто нам не помешает.
И, когда в восемь ровно, пунктуальная как швейцарские часы, приезжает Лиза, я не просто спокойна, я — счастлива. Ни мандража. Ни истерик. Только лёгкое волнение. Да и с ним умело справляется эта бойкая, энергичная, очень позитивная девочка — наша организатор.
Пока мастер бьётся над моими локонами, укладывая их в причёску, визажист — с макияжем, а маникюрша — с узорами и стразиками на новых (белых!) праздничных ногтях, Лиза рассказывает байки о своих прошлых церемониях, шутит, поит всех кофе и просто придаёт этой предсвадебной кутерьме видимость организованности и порядка.
— Боже! — всплёскивает руками мама, что приехала меня с утра навестить, оценить, помочь, если что надо. И тут же хватается за носовой платок.
— Какая ты у нас красавица! — вторит ей тёть Валя, вытирая глаза.
— Мам, мам! Тёть Валь! Всё хорошо! — приподнимаю я юбку, чтобы всунуть ногу в новую туфлю, которую на всякий случай Лиза обильно сбрызнула «разноской».
— Да мы от счастья, — вытирает мама слёзы. — Ох, зря я красилась. Всё равно всё стечёт.
— Не зря, не зря, — машет Лиза фотографу, тоже девушке, как и все из её команды, приглашая для «семейных» снимков. И бежит очередной раз открывать дверь.
— Майя Аркадьевна! Елизавета Марковна! — знакомлю я своих родных с будущей свекровью и «тётей
