7 причин сожалеть - Дарья Тоин
— Дядя?
И в этом слове было столько недоверия, что я засомневалась.
— Ну, да, так вышло.
— Странно, а точно он?
— Проверим?
Кивнул.
— Ладно, только надо у твоего папы спросить...
— Он — за.
— Это как это так...
Показал на смартфон.
— Только, говорит, дяде Артуру это вряд ли понравится.
— Почему?
Пожал плечами.
— Пошли выяснять.
Набрала маме СМС, что скоро приеду не одна.
Так, маршрутки, автобусы и прочее у нас опять отпадают.
Я с ними так разорюсь, серьезно. Хоть компенсацию транспортных расходов не проси.
Такси, такси... А ещё я, кажется, придумала первый почти контактный способ взаимодействия.
— Никит, а хочешь мой плейлист послушать?
Кивнул, соскочив на ноги.
— Ну, пошли тогда. Скоро машина подъедет, только наушники захватим, а то дядя таксист испугается.
Рассмеялся, убегая в прихожую. Он славный. Эх, надеюсь, его отец это понимает...
— Обалдеть! Прикольно! Серьёзно!? Ты правда вот это...
Включает очередной трек, откидываясь на спинку сиденья. Я не перестаю улыбаться, немного приближаясь к нему ближе обычного, вслушиваясь в растянутые между нами наушники.
Так, что он там выбрал?
Весь мой пятнадцатилетний треклист в его распоряжении.
И что ни говори, сейчас в этом есть что-то особенное, сакральное. Поэтому мне комфортно, поэтому и Никита не замечает моё плечо, что сейчас явно на границе его зоны безопасности.
— Ой, они так поют прикольно! — Это я слышу примерно на каждую вторую запись.
— О, папе бы понравилось. — А это на каждую третью.
— О, погоди, я себе скину...
Вздыхаю.
— Никит, давай я тебе просто доступ к аудио открою, потом добавишь себе.
Заулыбался ещё шире, хотя куда уж тут... Только приближаться дальше — опасно. Поэтому на каждой кочке я вцепляюсь в спинку сиденья впереди, и ребенок это точно замечает...
— Ты тоже думаешь, что со мной что-то не так? — Вдруг спрашивает, отворачиваясь к окну, не доставая наушник. — Что я не нормальный?
— Никит...
Я не знаю, что сказать. Но молчать глупо. Он напрягся и резко сжал кулаки. Понятно, гордый отцовский характер — никакой жалости к нему, никакой пощады от него.
— Пойми... у каждого из нас есть своя зона комфорта. Это нормально. Мы все должны уважать эти границы друг друга. Любому будет неткомфортно, если кто-то позволит себе лишнее.
— И...
— И я не хочу, чтобы тебе было плохо. Это всё. Мне иногда очень хочется тебя обнять, потрепать по волосам, коснуться папкиных ресниц или носа...
Обернулся, взглянув бездонно завораживающими.
— Вот и даже сейчас. Я, наверное, очень тактильный человек... Но меньше всего на свете мне хочется, чтобы тебе было не уютно. Веришь?
Не решаясь, кивнул.
И это... Хорошо. Уже что-то. Он хотя бы знает теперь, что я думаю.
— О, мы приехали!
Сестра едва не бросилась ко мне на шею, но замерла, заметив Никиту позади.
— Кто это?
У меня звенит в голове почти такой же вопрос, ибо... Ну, не похож же. Совсем. Словно они не родные вовсе, я аж к Никите обернулась, стараясь уловить хоть одну черту.
И лучше бы не поворачивалась обратно...
Но мама вовремя вылетела из кухни, мельком смерив взглядом его брата, заметила Никиту позади меня и всплеснула руками от радости (едва ли искренней).
— Ой, Никиточка...
Артур (вроде Артур же?) нахмурился ещё больше. Нели перевела взгляд на маму и повторила.
— Кто это?
— Сын...
Оборвал будущую свекровь, оторвавшись наконец от стены:
— Моего брата.
Все застыли. Особенно мама. Ей, похоже, стает дурно от навалившегося осознания ситуации. Ну, нельзя так сразу с пожилым человеком...
Никита позади... Хохотнул.
— Прико-о-ольно. Вы пропустите уже наконец? Свет, что ты стоишь?
— "Свет"? — Переспрашивает Артур, словно Никита тут "Мам" сказал.
Да, действительно, что стоим-то? Надо хоть разуться.
— Нели, маме корвалол, и это... Дверь запри как-нибудь, чтоб не сбежала.
* * *
Почти между Светом и Тьмой
Нет, всё же, поразительно не похожи. Как возможен такой контраст?
Почти черные глаза с длинными ресницами, темный шоколад против светло зелёных глаз с горбинкой на носу и волос цветом насыщенного молоком капучино, если даже не светлее... Ну и загар у Артура такой, будто он с курортов не вылазит. Аж завидно.
Всё молчит и сверлит меня взглядом, хоть мы уже и за чай с тортом принялись, успокоив немного маму.
Даже сами черты лица совершенно иные.
Схож только рост... Хотя нет, Артём всё же немного проигрывает.
Да даже телосложение... Ой, наверно, неприлично в ответ так пялиться.
— Я всё перебираю варианты... — Вдруг заговорил первым. — И не могу понять одного. Как Вы познакомились с моим братом?
Все кроме нас натурально замерли, лишь Никите нормальненько — одному уплетать тортик.
— Ко мне можно на "Ты". Мы... Ммм... — Потянула. — Учились в одном университете.
— Как интересно. И что? Общались?
— Нет. — Совершенно спокойно.
Мама, кажется, выдохнула.
— Хорошо, тогда что насчёт Никиты?
Нели взяла его за руку, не сдержал улыбку.
— Мы недавно... Встретились и подружились.
— Занятно.
— Артур, думаю, мы собрались немного не за тем, чтобы узнавать что-то не касаемо вас двоих. Да, мама!?
Мама подавилась чаем.
— А что сразу я-то!? Светочка, ты ж сама позвонила... И вообще, что привязалась... Так кто у Никиточки отец?
Нели вмешалась.
— Мой директор похоже, мам.
Все за кашлем четко разобрали "да за что?".
— Светла-а-ана...
— Я думаю, судя по до сих пор не снятому кольцу, Вам не за что переживать.
— "До сих пор"? — Уточняю я против маминого "Да если бы".
Артур продолжил.
— Думаю, Вы... — Исправил. — Ты не хочешь привлекать к себе его внимание, поэтому акцентируешь свой шаткий семейный статус.
Света, ты не материшься...Что за Шерлок?
— "Шаткий"?
Перевожу взгляд на Нели, что вдруг начала краснеть и прятаться за его плечом.
— Трепло.
— А что такого? Я просто... Не сдержалась.
— Говорю же, трепло. И, да, молодой человек, привлекать нечего. Мама, не смотри так.
Артур улыбнулся.
— Правда? Никит, ты тоже считаешь так?
Мальчик посмотрел на меня, словно всерьез оценивая.
— Ну... А я-то что сразу? И вообще папа знает, что они не вместе.
За-ме-ча-тель-но. Мама снова тянется за бутыльком. Можно мне тоже?
— Светочка-а-а!
Пропускаю мимо пику, не сводя свою мстю с новоявленного жениха.
— Так,
