Зависимый-2. Я тебя верну - Элена Макнамара
А ещё он никогда не любил ходить вокруг да около. Предпочитал говорить прямо о своих интересах и желаниях. Ему претило тратить время впустую. Называл этот процесс — топтаться на месте. Я даже сейчас помнила, как он на всего лишь третьей нашей встрече чётко обозначил свою позицию. Я была ему нужна. И отказ не принимался.
Но сейчас я не понимаю, что ему в действительности нужно.
Алиса? Я? Мы обе?
Наверное, он мог бы стать отцом для нашей дочери… когда-нибудь. Когда научится контролировать гнев. Если научится!
Ну а наша с ним история давно закончилась. Она полна ложью и предательством. Даже вспоминать не хочется…
— Мам, посмотри! Здесь как в спортзале! — слышится восторженный голос Алисы, и я тут же иду на него.
Из гостиной есть выход в коридор. Справа замечаю уютную кухню, потом дверь ванной комнаты. Ещё через несколько метров — распахнутая настежь дверь в спальню. Там, в отличие от всей квартиры, царит лёгкий беспорядок. Смятые простыни, разбросанные подушки…
— Зал не там, Тась…
Хриплый голос Спартака звучит рядом с моим виском, и я практически подпрыгиваю от неожиданности.
Неужели и правда замерла на пороге его спальни?
Резко отступаю и от комнаты, и от мужчины. Смотрю в указанном им направлении и тут же вижу последнюю дверь. Должно быть, там и находится зал, где тренируется бывший чемпион. Направляюсь туда, но Спартак ловит мою руку и не даёт сдвинуться с места.
— Я думал, что ты давно меня не боишься, — шепчет он с каким-то надрывом. — Но ты дёргаешься каждый раз, когда я подхожу чуть ближе, чем следует. Думаешь, тюрьма сделала меня ещё большим психом?
— Не знаю… Ты мне скажи!
Задрав голову, бесстрашно смотрю в лицо Спартака. Сейчас я отвечаю за Алису и поэтому могу требовать от мужчины, чтобы он немного прояснил картину. На что он способен теперь, если гнев возьмёт над ним верх? Может ли он обидеть нашу дочь?
— Я не псих, понятно? — тихо рычит Спартак, сдавливая мою ладонь своей огромной ручищей. — Меня просто бесят обстоятельства…
— Какие?
Я пытаюсь выдернуть руку, но он не отпускает. Хватает ещё и за вторую. Наступает, прижимая меня к стенке. Припечатывает к ней мои руки. Мы практически боремся, но делаем это беззвучно, чтобы не услышала Алиса. Точнее, я пытаюсь бороться с этой горой мышц и бездной ярости.
Бесстрашная и глупая… Ведь на самом деле я пытаюсь побороть внутри себя тот ноющий трепет, который вызывают все его прикосновения.
Ненавижу себя за это!
И его! За то, что использовал и бросил!
— Обстоятельства, в которых ты ложишься в койку к другому мужику, — шипит Спартак с болезненной гримасой на лице прямо в мои губы.
Так вот в чём дело! Он всё ещё считает, что имеет права на меня!
Шесть лет назад я была его собственностью. И шага не могла ступить без позволения чемпиона или его команды.
Хватит! Это всё в прошлом!
— Этот чужой мужик — мой муж, — бросаю безапелляционно.
И тут же получаю убийственный выстрел зелёных глаз. Спартак наваливается на меня всем телом, упирается лбом в мой лоб и молча прожигает меня взглядом.
Я зажмуриваюсь, потому что уже успела утонуть в этих глазах…
— Ты намеренно меня провоцируешь? Хочешь прощупать границы моей вменяемости? Так вот лучше не стоит, Тась! Я сам не знаю, насколько меня хватит. Любое напоминание о существующей действительности просто убивает меня!
После этих слов, произнесённых сдавленно и глухо, я резко распахиваю глаза. В его взгляде застыла боль, и моё сердце сжимается. Оно вновь реагирует на чемпиона. Как и шесть лет назад, мне по-прежнему жаль его.
— Но ты можешь быть уверена, — Спартак наклоняется ещё ниже, его горячее дыхание опаляет мои губы, — нашей дочери я вреда никогда не причиню…
После чего мужчина отпускает меня и, резко отпрянув, идёт в сторону спортзала. В этот момент оттуда выглядывает Алиса. Она уже сняла кофту и даже напялила маленькие детские боксёрские перчатки.
— Ты готова? — Спартак невесомо проводит по её макушке ладонью. Алиса живо кивает. — Тогда начнём!
И они оба скрываются за дверью…
А я стою, прижавшись к стене, не чувствуя своих ног. Боюсь, они не удержат меня, если сделаю хотя бы шаг. Всё моё тело дрожит. И помнит… Помнит прикосновения чемпиона. Который когда-то… пусть и недолго… пусть и не взаправду… но был моим!
* * *— Можешь меня не щадить, — с улыбкой заявляет Спартак, опускаясь на колени перед Алисой.
Та встаёт в стойку, прикрыв лицо перчатками, и готовится бить по лапам, которые Спартак надел на свои руки.
Около часа он объяснял ей, что нужно делать. Как стоять, дышать, наносить удары… Кажется, она понимает его с полуслова. Поверить сложно, но наша пятилетняя дочь буквально нашла себя в этом суровом виде спорта! И явно получает удовольствие от процесса.
Просто безумие!
Я не знаю, что и думать. Надеялась, что она быстро наиграется, поняв, что бокс — это занятие совсем не для девочки. Но теперь я убеждена, что Алиса и не подумает отступать.
— Итак… бей! — командует Спартак, выставляя лапы перед собой.
Алиса наносит удар, потом ещё один.
— Сильнее!
И дочка бьёт сильнее. И ещё… Спартак водит лапами из стороны в сторону, заставляя Алису двигаться. Потом начинает легонько отвечать на её удары, вынуждая закрываться.
От того, что наша дочь всё делает правильно и не по возрасту умело, в глазах Спартака вспыхивает что-то сродни восторгу, гордости.
Что скрывать, я тоже наблюдаю за ней восторженно. Расположившись на матах, веду себя тихо как мышка, стараясь не мешать процессу.
— Отлично! Ты молодец! — подбадривает Алису Спартак. — Давай! Ты почти меня победила! — глухо хохочет своим хриплым смехом, задевая все струны в моей душе.
Никогда ещё я не видела Спартака таким. Счастливым, искренним. И я точно знаю, что сейчас он не
