Моя чужая жизнь - Кира Фарди
А сейчас…
Она осторожно, стараясь ничего не касаться, поднималась по заплеванной лестнице в себе на этаж вслед за бодро шагающим отцом. После роскошной клиники, в которой она провела несколько месяцев, родной дом казался пристанищем для бомжей.
«Я не хочу больше так жить!» – повторяла она про себя, понимая, что у нее нет шансов изменить свою жизнь, если только не выйдет замуж за миллионера, а они, увы, на российских дорогах не валяются.
Возле двери в квартиру отец остановился, повернулся к ней и, загадочно улыбаясь, закрыл ей глаза ладонями.
– Помнишь? Сюрприз!
Ослепленная, Лика чувствовала жуткий дискомфорт и неуверенность, но расстраивать отца не хотела. Она, нащупав ногой, куда можно ступить, сделала несколько шагов. Давление на глаза пропало.
– Открывай! – приказал ей отец.
Лика распахнула веки и вскрикнула: она не узнавала захламленную старую квартиру. Все сияло чистотой, а сделанный косметический ремонт еще пах свежей краской. Но отец не успокаивался. Он помог снять Лике обувь и потащил дочь в ее комнату.
– Смотри, что я придумал, – как ребенок, радовался он.
Лика открыла дверь и охнула: ее милая девичья комнатка напоминала сейчас будуар принцессы. Розовые шторы гармонировали с таким же покрывалом. На столе возле новенького ноутбука подмигивал синим глазом русалочки розовый коврик для мышки. В подушках, украшенных рюшами, сидели ее куклы, которые она уже давно убрала в коробку. Книги на полках были расставлены по ранжиру, как солдаты на построении, а их охраняли открытки и фотографии в няшных рамках.
Лика вытаращила от удивления глаза. «Папка, кажется, перестарался, лет на десять опоздал. Интересно, где он взял деньги на все эти перемены?» – подумала она, но, увидев счастливое лицо отца, ничего не сказала. «Пусть порадуется. Он же для меня старался».
– Отдохни, доченька, я на кухню побегу. Вчера мы лепили с Мариной, ой, с тетей Мариной, манты. Сделали так, как ты любишь: рубленое мясо, картошка и много лука с перчиком. Я пойду, поставлю пароварку на огонь.
Лика осталась одна. Она повесила в шкаф верхнюю одежду и осторожно села на кровать, потом, подумав, перебралась на стул.
– Теперь под одеяло с ногами не заберешься, чтобы не разрушить эту красоту, – пробормотала она и включила ноутбук.
Она смотрела на разгорающийся экран, но не видела его. Мучительные мысли наполняли голову. «Кто это был? Почему он меня так поразил? Стоп. Я этого мужика даже не разглядела. Тогда на что среагировала?» Лика достала с полки блокнот, в который записывала поручения, нашла чистую страничку и приготовилась, надеясь, что на поверхность памяти выплывет нужная информация. Увы!
– Лика, может, ты что-нибудь хочешь перекусить? – заглянул в комнату отец.
– Нет, но мне одной скучно. Папка, я тебе помогу.
Она встала и пошла в кухню. Здесь тоже сиял новизной белый кухонный гарнитур с бордовыми дверками.
– Что-то у нас много красного цвета в квартире, – засмеялась Лика и забралась с ногами в угол диванчика.
– Это тетя Марина постаралась, – смущенно отвел глаза отец. – Я же в этом ничего не понимаю.
– А где ты деньги взял на эти изменения? У нас, когда я последний раз домой забегала, мышь в холодильнике повесилась. Помнишь, ты утром всегда ел булочки с кефиром, которые я с работы приносила.
– Лика, понимаешь… – замялся отец, – тут такое дело…
– Ты занял деньги у ростовщиков? – с ужасом спросила Лика, сразу представив коллекторов на пороге по-новому отделанной квартиры.
– Нет, что ты. Я еще не совсем мозги пропил. Я теперь ни-ни. Ни грамма.
– Закодировался?
– Да нет. Самому не хочется, – уклончиво ответил отец и полез в холодильник.
– Пап, все же, где деньги взял? Тебе тот мужчина дал, который меня сбил?
– Я же тебе говорил, что я с ним только один раз виделся. И какого ты обо мне мнения? Он тебя поместил в крутую клинику, отплачивал счета, а его жена…
Отец махнул рукой и закрыл дверь холодильника, так ничего и не достав.
– Прости, пап. Но последние годы…
– Да, знаю, вел себя как чмо подзаборное. Сам себе простить не могу, что заставил единственную дочь себя кормить. Я, может быть, только жить начинаю.
Звонок в дверь прервал его оправдания. Отец мгновенно исчез из кухни, и вскоре Лика услышала приглушенные голоса. Она тихонько встала и выглянула в коридор. Отец разговаривал с соседкой. Увидев Лику, женщина вспыхнула и смутилась.
– Тетя Марина, как я рада вас видеть, – бросилась к ней Лика. Они обнялись и стояли так минуту. От соседки вкусно пахло ванилью и теплой кожей. Слабый запах духов щекотал ноздри. Что-то такое знакомое и родное было в этом аромате, что Лика почувствовала, что сейчас заплачет. Она потащила тетю Марину на кухню. Та не сопротивлялась, но через плечо растерянно поглядывала на отца.
– Рассказывайте! – потребовала Лика. – Что вы от меня скрываете?
Отец зашел в кухню и встал рядом с тетей Мариной. Оба выглядели смущенными, как подростки. Лика уже догадалась, какую новость услышит, но все равно ждала, пока они сами не созреют.
– Дочь… Мы тут с Мариной… С тетей Мариной… – заикался отец, не зная, как начать. – В общем, – кинулся он, как с обрыва, – мы решили вместе жить. Как ты думаешь?
– Ну, не знаю. Надо еще посмотреть на ваше поведение, – серьезно начала Лика, а потом, увидев вытянутые лица взрослых и серьезных людей, засмеялась, – ну, что вы, как маленькие? Разве я могу вам указывать, как жить? Если вам хорошо вместе, пожалуйста. Я только счастлива за вас буду.
– Правда? – отец переглянулся с соседкой. – Мы же рядом, через стенку. Чуть что, сразу прибежим. А ты – к нам и на обед, и на ужин, и так просто поболтать.
– Стоп! Я не поняла. Вы где жить собираетесь? – Лика от удивления не знала, куда деть руки. Она то сцепляла пальцы в замок, то водила ладошками по джинсам.
– У Марины. А
