Я с тобой развожусь - Амелия Борн
- Красивое хоть? - интересуется Элеонора.
- Кружевное, - хмыкаю в ответ.
- И что ты с ним сделала?
- Оставила там же, где оно лежало. Подумала, что если его вдруг… подложили, то Ян удивится, обнаружив чужие трусы в своем кармане. Но он так ничего и не сказал, поэтому…
- Поэтому ты пришла к печальным выводам, - заканчивает Элеонора, а потом продолжает в свойственном ей духе:
- Послушай, деточка, ну давай мыслить логически. Кому нужен твой не первой свежести муж, когда вокруг столько молодых красавчиков?
Знаю, что она пытается меня развеселить, поэтому выдавливаю в ответ слабую улыбку. Добавить что-либо еще не успеваю, потому что в этот момент раздается звонок в дверь.
Через некоторое время я слышу шаги, которые не спутала бы ни с одними другими. Шаги, которые ждала дома годами, как преданная собачонка. Становится вдруг так горько, что в глазах снова закипают слезы.
- Я хочу нормально поговорить… Рита, - раздается рядом самый желанный и самый ненавистный сейчас голос.
Часть 14. Ян
Я не понимаю, что происходит, и как мы до этого докатились. Эти фотографии… какие-то шпионские игры, в которых невольно приняли участие. Знаю, что с этим мне и предстоит разбираться в ближайшее время, но сейчас мы с Ритой просто обязаны поговорить. И не так, как мы это делали с момента, когда какая-то сука стала пересылать фотографии моей жене.
Нет, я не собирался отнекиваться - эти снимки имели место быть. Точнее, то, в результате чего они и были сделаны. Несколько раз я и впрямь встречался с той женщиной, которая была запечатлена на них рядом. Но мы, черт бы все побрал, даже не целовались!
- Ян Александрович, - в трубке раздается голос Марты, когда подъезжаю к дому бабки Риты. - Вы так спешно уехали…
В голосе психолога слышится растерянность. Я же - едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться сквозь крепко стиснутые зубы. Думать сейчас о проекте и о том, продолжится ли он для нас с женой - нет ни времени, ни сил. Хотя, надо сказать, в нем больше плюсов, чем минусов. Вон сколько всего интересного обнаружилось, оказывается.
- Я позвоню вам сам. Когда будет возможность, - заверяю Марту и, не дождавшись ее ответа, отключаю звонок.
В доме Элеоноры воняет чем-то несусветным. Я морщусь от этого разнообразия запахов, бабка Риты - морщится при виде меня. Всем своим видом показывая, что именно она думает на предмет моего наличия в своем доме.
- Я хочу нормально поговорить, Рита, - говорю жене, потеряв интерес к проявлениям эмоций со стороны Элеоноры.
Бабка некоторое время стоит чуть в стороне, потом выходит, заверив внучку, что она неподалеку.
- Нормально? - фыркает жена, поднимается на ноги и, мгновенно закрывшись, отходит на несколько шагов. - Давай попробуем поговорить нормально.
Между нами - то молчание, от которого мгновенно становится тошно. Хочется стряхнуть с себя оцепенение, в которое начинаю медленно погружаться.
- Эти фотографии… я не знаю, кто тебе их отправлял, но разберусь с этим.
- А разве это важно? Или скажешь, что это фотошоп?
Прикрыв глаза, сжимаю переносицу с такой силой, что начинает ломить в висках.
- Нет, Рита. Это не фотошоп, - качаю головой, а перед глазами всплывают кадры с телефона жены.
На каждом из них - такой ракурс, который можно интерпретировать весьма двояко.
- Ну, хоть с этим разобрались, - передергивает плечами Рита.
- Не разобрались. Между мной и Амандой ничего не было. И быть не могло.
- Я об этом у тебя не спрашивала.
Вот как? Мои брови сами по себе взлетают вверх. А может, Рите вся эта ситуация напротив кажется весьма удобной. Будет причина уйти от… как там ее бабка обо мне говорит? Мужа не первой свежести, да. Уйдет без зазрения совести и отправится прямиком в объятия того, от кого забеременела.
- Я хочу знать, кто отец этого ребенка, - произношу как можно
