Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

Но и расслабляться с Марком нельзя. Стоило ему закончить с чтением материала, как я ощутила тяжелую руку на своем бедре.

— Мы договорись по-дружески, — убираю его пальцы, пусть и очень неохотно. По ноге сразу, как будто ток пустили, который мигом добрался до сердца.

— Ой, — притворно пугается он и ругает собственную руку. Шут! — Я просто не вошел во вкус. Не знаю, как дружить с девушками.

– Ну да, они же для тебя все ходящие вагины.

Он откидывается на стуле и начинает ржать. За что нам прилетает предупреждение от библиотекаря. Марк продолжает давиться смехом, от чего невольно улыбаюсь и я. Возвращаю внимание в тетрадь, как он вдруг обдает дыханием мое ухо и шепчет:

— Ну… У тебя еще пара отменных сисек. Мы же можем разговаривать откровенно, подруга? – говорит  и протягивает руку, а я боюсь ее пожимать, потому что знаю, ничего хорошего, эта, так называемая дружба, не принесет.

Но с другой стороны, есть же у меня друг Пашка? Почему бы не дружить и с Марком, раз трахаться с ним я не могу. Могу, но не буду.

Он просто будет рядом, радовать меня шутками, рассказывать о своей жизни, уделять мне внимание. Верно?

Решаюсь.

Смело жму руку, и мы возвращаемся к тетрадям, но через десять минут Марк неожиданно уходит. Я даже испытываю острое чувство обиды, которое рассеивается, когда он спустя пятнадцать минут возвращается с пакетом из Макдональдса. И как раз в этом время гаснет часть света.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы остаемся одни. В полумраке.

Глава 38.

— Раз мы теперь просто друзья, то я могу при тебе нормально пожрать, — говорит он, достает бургер и начинает жрать. — Тебе тоже не обязательно следить за фигурой. Налетай.

Долго смотрю на пакет для меня и думаю, что Марк не чавкает, что приятно.

– Угощайся давай. Соблазнять тебе меня больше не надо. Так что наращивай свой жир дальше.

-Как ты любезен, — иронизирую я и все-таки достаю цезарь ролл. И, что еще удивительнее бутылку пива. Укоризненно смотрю на Марка, который смотрит по сторонам и делает глоток. И только пробую и с удивлением отмечаю вишневый вкус, пусть и с горчинкой.

Точно так же как Марк. Сладкий на вид и запах, но на вкус, сплошная горечь. И как он может сочетать в себе умение вывести меня из себя оскорблением и тут же сделать насколько приятно.

— Меня всегда ценили за воспитанность и большой член, — ржет он и я кривлю губы в злой усмешке.

— Ну да. Ну, да. Я слышала, что после секса, ты как воспитанный, благородный джентльмен обещаешь позвонить и всегда забираешь с собой использованные презервативы.

Марк хохочет, кивает:

— Мама учила меня не разбрасывать мусор. Видишь! Все знают какой я воспитанный.

— Все знают, что ты кобелина. Скоро в вузе не останется ни одной не использованной тобой девушки.

— Кроме тебя?

— Разумеется, кроме меня! — Даже горжусь этим. Задираю подбородок и тут же начинаю злится, когда слышу:

— Не понимаю, — помешивает он пиво в бутылке и делает глоток, я чувствую, как от пары глотков моего, уже ведет. — Если ты меня любишь, как сама говоришь, почему не хочешь трахнуться?

— Потому что любовь не определяется лишь физическим желанием, Марк. И потому что я постоянно думаю, что ты будешь сравнивать меня с другими, — черт! Это я сказала?

Отставляю бутылку. Хватит.

— Поверь мне, — смеется Марк и зачем-то поворачивает меня к себе спиной. — Когда мужик трахается, он не способен на размышления и сравнения.

— Что ты делаешь? — напрягаюсь я, когда на плечи ложатся его тяжелые руки.

— Ну раз получить оргазм ты не хочешь, давай хоть массаж сделаю? — обдает он мое ухо хмельным дыханием. – По-дружески.

Глава 39.

Артик и Асти! Чувства. Думаю эту группу мы еще не раз увидим в трек листе к роману!!

*** Марк***

По-дружески. Надо же придумать такую херню. Нет, я не против дружить, но желательно, голыми вот на этом столе.

Но не-ет, Малышева продолжает строить из себя недотрогу, при этом вздрагивая от каждого случайного касания.

Я конечно, молодец, хоть куда. Девки готовы для меня ноги по щелчку пальцев раздвигать, но вот с такой противоречивой реакцией я сталкиваюсь впервые.

И в этом даже есть свой азарт.

Завались Дашу.

Дело уже не в споре, и даже не в видео, а в принципе.

Я думал между этих ножек сладкое местечко занято, оказалось нет. Профессора она отшила и снова готова для меня на все. Даже с учебой вызвалась помочь.

И о том, как мне это было реально нужно, я ей никогда не скажу.

Зато скажу, как мне нужно снять с нее лишние шмотки и поставить на колени. Или посадить под стол и заставить сосать, пока мимо ходят, ничего неподозревающие студенты и преподы.

С каким трудом я выкинул из головы эту фантазию, пока Даша объясняла тему по экономике.

Нет, объясняет она будь здоров, только вот как перестать думать о ее влажных губах, которые она то и дело облизывала, сталкиваясь со мной взглядом?

Или о заднице, что, то и дело елозила по стулу? С таким же успехом могла бы елозить на моем члене. И ей было бы полезно, и я бы наконец перестал размышлять об убийстве профессора, который пил с ней кофе.

Неудивительно, что я не мог сдать ему зачет с первого раза. Он наверняка чувствовал, как в своей голове я разбиваю ему нос кулаком или вырываю кадык.

Ну хорошо, что до этого не дошло.

Еще лучше, что Дашка вроде расслабилась и даже дает мне помять свои круглые плечики.

Хватаю спинку стула и тяну на себя, сначала медленно, а потом рывок и вскрик.

— Марк!

— Открой рот, — беру бутылку со стола и подношу горлышко к ее губам. Мягким, сочным губам, которые я планирую сегодня помучить. Сначала довести до нужно кондиции поцелуем, а потом можно и членом, что уже концом трется об ширинку.

— Ты хотел сделать мне массаж, — напоминает она вверх головой, а моя плывет от картинки, на которой она в точно такой же позе будет мне сосать. Я мять ее крупные сиськи. Идеально.

И ведь знаю, что она думает о том же, потому что щеки покрылись румянцем, потому что ткань лифака не скрывает сосков.

— Выпей говорю. Массаж будет приятнее, — хочу наклонить бутылку, но ее в миг приоткрывшиеся губы и прикрытые от удовольствия глаза убивают все разумные грани в моем сознании.

Сам делаю обильный глоток вишневого пойла. И как только девки это пьют?

Затем наклоняюсь, продолжая удерживать вес Даши одно рукой и выпускаю струю в приоткрытый рот. Выпил то немного, но кажется уже хмель бьет в голову.

Или это так действуют руки Даши, что она тесно сжимает между бедрами, словно боится, их раздвинуть. Для меня.

Малышева шумно глотает жидкость, и я, не собираясь больше сдерживаться опускаю рот на ее пухлые губки.

Она открывает глаза, но сделать уже ничего не может. Мой язык между зубами, собирает влагу, действует резво, вынуждает ее всхлипнуть и полностью отдаться в мою власть.

Вот такой вот массаж, Малышева. Вот такая вот дружба.

И меня уже кроет. Член болезненно ноет и я расстегиваю ширинку, снимаю часть напряжения. Даю себе глоток воздуха. Выпускаю ее язычок на свободу.

— Марк, не надо, — шепчет она, но я уже не слушаю. Проскальзываю рукой в футболку и нахожу, часто вздымающуюся грудь, сжимаю так, что она резко выдыхает, а я уже мысленно долблю эти сиськи, заливая спермой ее лицо.

Глава 40.

— Марк, Господи, — хнычет она между смачными поцелуями. Между тем, как наши языки грязно вылизывают друг друга, обменявшись слюной.

Даже не помню, когда столько целовался. Когда меня так крутило от простого поцелуя.

Но чего не сделаешь, ради того, чтобы подготовить девочку к траху.

— Марк, это… Это неправильно, — ноет она, а руки уже в моих волосах, кайфово оттягивают. Не так, что больно и врезать ей хочется, а вот прям идеально, словно член за струнки дергает.