Невинность на спор (СИ) - Попова Любовь

— Понять?

— Ну да, — понижаю я голос. – Молодая студентка, профессор. Многие думают, что у нас с вами роман.

— Какой еще роман? — злится он, сжимая пальцами простой карандаш. – Дело же не в этом.

А в чем?

— То есть, вы приглашали меня в кафе, не потому что я вам нравлюсь? – спрашиваю сиплым голосом и надеюсь, что нас никто не услышит. Что никто не поймет, что этот красивый мужчина в строгом синем костюме пил со мной кофе… Зачем? Зачем?!

Сильнее меня оскорбить мог только Синицын.

— Нет конечно… То есть… — Он понял, что сказал, но было уже поздно. Обида жгла горло, а слезы сами собой покатились из глаз. – Даша, я не хотел…

— Даже не знаю, что вы хотели, но видеть вас я больше не хочу, — разворачиваюсь, мигом вылетаю из аудитории и резко врезаюсь во что-то твердое.

— Блять! Малышева! Смотри, куда прешь! – слышу над собой родной, чуть хрипловатый голос Синицына. Но стоит поднять взгляд, его уже и след простыл. Только сигаретный шлейф, что тянулся в кабинет Александра Дмитриевича.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36.

Такое безразличие и невнимание, могла бы меня обидеть и разозлить, но судя по времени, Синицын пришел на пересдачу. А значит, он уже три раза заваливал зачет.

Надо бы порадоваться, позлорадствовать, но не получается.

Я забираюсь на ближайший подоконник и начинаю ждать, старательно делая вид, что меня интересует пройденный материал по Английскому.  Но часто поглядываю на закрытые двери. По лицу Марка будет понятно, получилось ли у него на этот раз.

Значит, надо просто посмотреть на него.

Только вот как заглушить внутренний голос, который настоятельно требует мне свалить отсюда.

Потому что Марк может свой гнев вылить на меня. Причем в такой форме, что мне захочется сжечь его свитер ко всем чертям!  А я ведь уже с ним породнилась. Он стал мне почти другом.

Ужас, Даша. Друг свитер?

А чего только не бывает от одиночества.

Ужас, Малышева, тебе реально пора лечиться.

Марк выходит спустя десять минут, захлопнул двери с такой отдачей, что задрожали стекла, и я тяжело вздыхаю.

Четвертая попытка провалилась.

Марк, вбивая пятки в кроссовках в пол  стал маршировать к выходу, но я не могу дать ему уйти. Не могу бросить в беде, ведь в нашем вузе все строго. Не сдашь зачет, реально можешь вылететь. Готова ли я потерять из виду Марка? Готова ли жить, зная, что не увижу его завтра?

Готова ли я жить без него?

— Марк! – зову, и он резко оборачивается. Долго так, тяжело на меня смотрит. Впервые, прямо за три дня.

Впервые.

И я должна опустить взгляд. Но не могу. Слишком сильно мне не хватает его. Слишком часто я жалею, что не отдалась на продавленном диване.

Он идет ко мне. Черт! Доигралась в гляделки. Он идет сюда!

— Привет.

— Привет, — киваю и замираю. Он тоже молчит.

— Уже надоела профессору твоя жирная задница? – спрашивает он так резко, что рука начинает буквально ныть от желания дать ему по наглой физиономии.

— Между прочим, это я ему отказала, — рявкаю, спрыгиваю с подоконника, но охаю от боли, потому что подворачиваю ногу.

Черт! Надо же так лохануться.

— Растяпа, — помогает мне Марк и как, пушинку сажает обратно.

Ставит руки по обе стороны бедер и заглядывает в глаза.

— Что, — уже не знаю, куда деться от жара, что исходит от него и проникает в самую суть. От жажды, что давно владеет горлом. И только его поцелуй способен ее утолить. – Оскорбления закончились?

— Значит ты с ним не трахалась?

— Нет, конечно, — врать смысла не имеет.

— Хорошо.

— Зато ты себе в этом не отказывал, — говорю зло раздраженно, потому что бабы после секса с ним буквально летают от счастья, но разносят досужие сплетни о его размере, о его возможностях. Злые и обиженные. Как я их понимаю. И ненавижу. Суки!

— Потому что ты отказала мне.

Вот же скотина!

— Ты не долго горевал, — хочу отвернуться и уйти, но он смотрит по сторонам, раздвигает мне ноги и буквально вжимает меня пахом в окно.

— У тебя есть шанс исправиться. Я все еще готов предоставить член в твои мягкие ручки. И… — он быстро наклоняется, проводит языком по нижней губе. – Пухлый ротик.

— Нет, — качаю головой, а сама только и делаю, что смотрю на его губы. На его язык, что доводит меня до безумия. – Давай я лучше помогу тебе пересдать зачет.

Глава 37.

Зая / Бамбинтон (веселая, как раз под главу)

Он удивлен. Смотрит так внимательно, словно ждет, что я закричу «шутка!» А я не шучу, я действительно готова ему помочь. Возможно это даст шанс побыть с ним рядом и не бороться с его сексуальными домогательствами. А ведь бороться с ними все сложнее.

Но я не хочу теперь так. Если он хочет меня, то должен быть верным. Последнее, что я хотела в жизни, это есть из одной тарелки со всеми подряд.

— Да это бесполезно. Я тупой, — отстраняется он.

— Ты себя недооцениваешь. – это правда. Он своим спортом забил себе мозги, а ведь иногда его ответы на занятиях удивительно мудрые. — Уверяю, что уже завтра у тебя будет все от зубов отскакивать.

— И ты, значит, хочешь помочь? – ухмыляется он, гладит мое бедро пальцами и почти касается давно влажного местечка. – Что же ты попросишь взамен?

— Ничего… - отстраняю я его наглую руку и делаю глубокий вздох: Я помогу по-дружески.

— По-дружески, — повторяет он, словно пробуя на вкус это выражение, а потом, неожиданно подцепляет мою футболку пальцем и заглядывает в декольте. – А трахаться будем? По-дружески?

Ахаю от возмущения и даю пощечину. Не сильно, но он убирает пальцы. Глупо надеятся, что он хоть на миг может думать о чем-то кроме секса! Отталкиваю его и спрыгиваю с подоконника, чувствую, как тело звенит от возбуждения. И гнева!

— Не хочешь, не надо!

— Хочу, хочу, — останавливает он меня за ладонь, поворачивает к себе. – Просто я никогда не дружил с девушками.

Кто бы сомневался.

— Пойдем лучше заниматься. А то, таким темпом, все двери в универе сломаешь.

— Так, может лучше ко мне домой? — предлагает он и тянет меня в сторону выхода. Но я упираюсь.

- Лучше в библиотеку. Там обстановка подходящая.

— Какая? – не понимает он и играет бровями.

— Не навевает на пошлые мысли! – говорю жестко, стягиваю тяжелую сумку с подоконника, но он ее забирает.

— Ты там кирпичи таскаешь?

— Учебники! Слышал когда-нибудь? Библиотека - туда, — показываю направление и чувствую щемящее сердце счастье, что мы вот так вот идем рядом. Пусть даже просто заниматься.

Если ради того, чтобы быть с ним, надо стать ему другом. Я готова. Узнаю его получше, пойму, что он далеко не идеал, и меня отпустит.

Должно отпустить…

— Кто вообще ходит в библиотеку в шесть вечера? Они разве не закрыты в этом время? – бурчит позади Марк и я не могу сдержать смеха и говорю голосом нашего профессора по высшей математике.

— Для тех, кто жаждет знаний, двери библиотеки всегда открыты.

— Поехали бы ко мне домой. Позанимались бы. И я бы показал, чего жажду, — тянет он руку к моей подрагивающий в так ходьбы груди, но тут же убирает, заметив мой взгляд. – Ну и зря. Сожгли бы тебе пару сотен калорий.

— Мне все меньше и меньше хочется тебе помогать, — останавливаюсь я, смеряю его презрительным взглядом. – Если ты собираешься говорить, что у меня толстая задница, то можешь проваливать на все четыре стороны. И готовиться к зачету сам.

— Не злись, Булочка, — вдруг улыбается он так залихватски, что у меня подгибаются колени. – А то станешь еще румянее, и я точно тебя съем. Помнишь, чем окончилась песня колобка?

— Ты невыносим, — отворачиваюсь я, захожу в библиотеку и нахожу нужное место. И вздрагиваю, когда слышу на ухо.

— А ты очень аппетитная.

Как я и предполагала, если дать Марку верное направление, он очень быстро сообразил, как и что нужно учить. А что нужно просто понимать. И самое приятное, что за эти полтора часа, он не разу не намекнул на секс, а когда ему позвонила какая-то блондинка, просто не стал брать трубку.