Вместе тоже можно... (СИ) - Муравская Ирина

— Не лезь не в своё дело. Я сам разберусь.

— Да вижу я как ты разбираешься, — тонкая ручка в фенечках ласково коснулась его скулы, пробежавшись по ещё оставившей от себя желтоватый след, но обещающей исчезнуть окончательно в ближайшее время гематомы. — По-прежнему понапрасну рискуешь жизнью? Макс, когда ты одумаешься?

— Никогда.

— Это и плохо. Ведь в один прекрасный момент может быть поздно.

— Мать Тереза, давай ты будешь читать проповеди своей певичке, хорошо?

— Не переживай. Ему тоже достаётся.

— А тебе мало? Хочется ещё кому-то на мозги покапать?

Нелли почувствовала смену интонаций и наседать перестала. Годы общения подсказывали, что лучше не накалять обстановку. Макс был терпелив по натуре. Очень терпелив, и редко когда повышал голос, но если его терпение заканчивалось можно было на раз-два схлопотать леща… Девушкам словесного, парням физического.

— Ладно. Прости, — смутилась она. — Я просто хочу, как лучше. Если нужна будет помощь, ты знаешь, я никогда не откажу.

Майер смягчился.

— Знаю. Ты тоже прости, — его ладонь легла на её. Любопытно, но при этом он ничего не почувствовал. Хотя совсем недавно было иначе. Но не сейчас. Сейчас тишина и пустота. Ни один нерв не дрогнул. И Максим прекрасно знал, почему.

Нелли сидела перед ним с этими своими оборками на платье и забавной причёской как ожившая куколка Барби. Такая прямо по-детски милая. Собственно, в своё время именно это и привлекло его. Нелли заряжала хорошим настроением всё в ближайшем радиусе, делая хмурый день светлее и ярче.

Женя же была скроена совсем из другого теста, и тянула на куклу иного уровня. Фарфоровую. Коллекционную, дорогую, утончённую и очень хрупкую. Такими не играют. Их ставят на видном месте и любуются на расстоянии. Вот он и любовался, по своей воле и против.

Самодостаточная, очаровательная. Отстранённая. Не кокетка и не манерная краля, но исходящей от неё женственности могла бы позавидовать любая. Это чувствовали все, потому что весь вечер рядом с ней кто-нибудь да крутился: любезничал, флиртовал, приглашал на танец, но… получал отказ. Вежливый и непреклонный. Жене не нужно было доказывать свою неотразимость, она и без этого знала какой эффект производила.

Максим, первые пару часов сидящий как на иголках и чисто на инстинктах рвущийся закатывать всех ухажёров в асфальт, в какой-то момент с удивлением понял, что перестал стискивать кулаки. Нет. Его спутница была выше дешёвых провокаций, от чего становилась ещё желаннее. Ещё привлекательнее…

— Я сейчас сам пойду, и бей мне морду сколько хочешь, — рядом с ними вырос Никита, с не меньшим восхищением разглядывая танцующую красотку. Играла медленная песня, но партнёр ей был не нужен. Пока другие разбились на пары, она волнующе двигалась в такт музыке с закрытыми глазами и вскинутыми у лица руками, явно получая наслаждение от одиночества. — Нельзя же просто сидеть и смотреть! Иначе кто-нибудь нас опередит.

— Странно, что ещё этого не сделали, — поддержала его Нелли.

А то Макс сам этого не знал. Будто не хотел пойти к ней. Весь вечер хотел. Забрать, спрятать от всех и никого даже на пушечный выстрел не подпускать. В голове крутилась одно на повторе: "моя". Оно же и тормозило, понимая, что дело обостряется. Вот и ответ на все вопросы. Да, Женя ему нравилась. Такая не могла не нравится. Даже больше, чем нравилась… Это и беспокоило, потому что он был не уверен, что хочет чего-то большего. Не только с ней. Вообще.

Однако Никита прав: просто сидеть нельзя. Неправильно. Не говоря уже о том, что его друг сейчас реально подорвётся, а это заочно начинало бесить. Недалеко до чисто пацанского мордобоя. Да, у них правило: девушки друзей — табу. Вот только она ведь не его девушка… А если он продолжит ничего не делать, точно станет ею для кого-то другого…

Филипп тут недавно обронил ненароком любопытное философское изречение. Циничное, но имеющее место быть: "если девушка и м*нет охринительно делает, и пельмени лепить умеет — её стоит привязать к батарее и никуда от себя не отпускать. Чтоб не увели, потому что спрос на такие кадры аховый. Вот Динка готовить не любит, да и не умеет, честно говоря. Спасибо в другом не огорчает…".

Максим резко подорвался с места.

— Ну вот. Сразу бы так, — закатил глаза Никита, как бы говоря: кошмар, как же туго он соображает. Нелли кивком указали на танцпол. — Пошли что ли с тобой потанцуем? Если муж не будет ревновать, конечно. А то у меня сегодня облом по всем фронтам, по ходу.

— Эй, муж! — Нелли окликнула Матвея, разговаривающего о чём-то с кем-то. Она таких лиц и не знала даже. Но явно ребята из той же сферы, что и они. Очередное выступление где-нибудь на лайф-вечеринке обсуждают? — Меня уводят. Будешь ревновать?

— Нет, — через плечо откликнулся тот. — Если его руки будут выше твоей талии.

— Не бойся, — хихикнул Никитос. — С таким пузом я даже до спины не дотянусь. Тебе когда рожать, женщина?

— Да скорей бы уже. Там такая дискотека, все кишки всмятку. Ему тесно.

— Всё-таки ему?

— Не знаю. По УЗИ был мальчик.

Пока они выясняли детали и подробности, Максим уже оказался возле Жени. С опущенными веками она не сразу и заметила его. Зато почувствовала, когда он сплёл их пальцы, притягивая к себе. С трудом удалось подавить ликование. Неужели? Весь вечер она так отчаянно хотела от него этого внимания. Едва не сорвалась на скандал, когда белобрысая девица, одна из местных инстакрасоток, полезла к нему кадриться. И буквально только что, когда он положил руку на руку Нелли…

Поэтому она, собственно, и закрыла глаза. Чтобы не видеть, потому что внутри проснулся свирепый зверь. Тот самый, что поселился в ней со времён детдома и ставший в своё время защитником против третирования и унижения сверстников. Да, мозг вроде бы и отдавал себе отчёт, что это был невинный жест, и вообще она беременна, но…

Но теперь всё было хорошо. Лучше, чем хорошо. Макс склонился к ней так, чтобы их лбы соприкоснулись. Они молча танцевали, однако одно его присутствие одурманивало. Снова. Его горячие касания заставляли дышать чаще. Снова. Ласкающее кожу дыхание сбивали сердцебиение. Снова. Снова. Снова. Снова.

Обоюдное взгляды с поволокой встретились, и тело пронзило высоковольтным разрядом. Как ей хотелось поцеловать его… Нет, чтобы он сам поцеловал… Ай, да всё равно. Лишь бы почувствовать его губы на своих…. Она даже потянулась к нему первой, но невольно скривилась.

— Что? — напрягся Майер.

— Ноги. Ты даже не представляешь, как они болят, — призналась она. Всё равно момент был потерян. — Я их почти не чувствую.

— И зачем мучаешься?

— Ну не босиком же ходить. Я с собой сменку не взяла.

— Хочешь, сядем?

Неуверенный кивок. И потом облегчённый стон, который вырвался из неё против воли. Просто это было так прекрасно — почувствовать долгожданную лёгкость.

— Оху*ть, — приофигел Макс, закинув её ноги себе на колени, стянув лабутены и заметив замученные пальцы. Бедные девушки, на какие жертвы они только не идут ради красоты. — Два, три… Четыре волдыря… один лопнувший. Это, наверное, больно.

— Ты даже не представляешь, как. Оох… — снова застонала она, когда её ступни начали массировать. — Господи, — выдохнула Козырь, уронив голову на согнутую руку, удобно зафиксированную на спинке стула. — Это лучше, чем оргазм.

— Э, нет. Я знаю, какой у тебя оргазм. И до него пока далеко.

В ответ лишь хмыкнули, кайфуя и не желая продолжать разговаривать. Сильные пальцы продолжали мять её щиколотки и пятки. Слишком хорошо. Слишком.

— Всё, я обуваться обратно не буду. Уж извините. Не могу. Такое ощущение, что вместо ног ласты. Всё опухло.

— Хочешь, поехали домой?

— Свадьба в самом разгаре.

— Ну и что?

— Твои друзья не обидятся?

— Уверен, они переживут. Только подожди минуту… — Женя терпеливо ждала, наблюдая искоса над тем, как Максим направился к танцующим молодожёнам, о чем-то быстро переговорил с Филиппом, поцеловал на прощание Дину, после чего вернулся к ней. Ей в руки сунули по туфле, после чего подхватили на руки.