Моя ходячая (не)приятность (СИ) - Чудная Алиса
Заказываю бокал сухого вина и не свожу взгляда с дверей. Над ними висят часы, показывая время. Восемь… Пол девятого… Девять…
Прошу официанта повторить заказ и снова смотрю. Жду…
Как дура… До самого закрытия ресторана…
Дана нет…
Расплатившись с официантом, выхожу на улицу. Ночью тут прохладно. Зябко ежусь от порыва легкого ветерка и бреду в сторону отеля, то и дело оглядываясь в надежде, что он просто опоздал и сейчас, вот-вот, меня догонит, остановит, обнимет и прижмет к себе. Скажет, что был занят и это все просто нелепое совпадение…
Черт, ну почему же мне трудно различить даже дорогу? Почему перед глазами все расплывается и что-то горячее скатывается по щеке?
У входа в отель я в последний раз оборачиваюсь, смахиваю слезы и… вижу пустую дорогу. Никого. Ни души.
38
В самолете смотрю на проплывающие мимо облака. Какие же они красивые… так и хотелось бы раствориться в них, стать единым целым и просто плыть по небу… плыть и плыть… плыть и плыть…
Последние дни в Риме мне сложно вспомнить. Как я их провела, что делала, что видела и о чем думала… Вернее, думала о Дане… А где была? Вопрос. Без ответа.
Эти дни были словно в тумане. Я куда-то шла, кого-то слушала, что-то смотрела и снова куда-то шла. Возвращалась в номер к семи и к восьми бежала в тот ресторанчик, в надежде, что Дан появится. А после, в номере, стояла под холодным душем и смотрела в стену, позволяя слезам катится вниз.
Сегодня, до самой посадки, я, как героиня какого-то дурацкого романа, ждала и надеялась, что он вот-вот появится… Не появился…
— Козел, — выдыхаю я, смахивая слезу со щеки и неожиданно для самой себя прыскаю от смеха.
В жизни все повторяется дважды… Еще недавно я летела в Рим и бормотала себе под нос оскорбления в адрес бывшего Дани… Сейчас я лечу обратно, домой и… бормочу себе под нос оскорбления, о, вы не поверите, в адрес бывшего Дани. Другого Дани, естественно.
Смешно же… Я просто везунчик по жизни! Счастливая обладательница двух Даней в списке бывших парней. И оба меня бросили…
Закрываю ладонью глаза и снова выдыхаю.
Что же я за ходячая неприятность-то такая? Почему кому-то шоколадки, а мне шишки, да ссадины?
С такими мыслями и провожу остаток полета. Посадка жесткая, самолет несколько раз потряхивает, пока он окончательно не садится. В этот раз я относительно быстро прохожу регистрацию по прибытию и сразу же нахожу свой чемодан на транспортерной ленте. Мрачно хмыкаю, понимая, что не может быть все так гладко. Интересно, за каким поворотом мне судьба уготовила новую подножку, чтобы от души посмеяться с того, как я прочерчу носом землю?
Выхожу из здания аэропорта. Фигово, что утопила телефон — даже родным теперь не позвонишь, чтобы ждали…
Волоча за собой чемодан, иду к стоянке такси. Немного поторговавшись, усаживаюсь на заднее сидение автомобиля и закрываю глаза. Почему после полета так хочется спать? Или то стресс дает о себе знать? Скорее всего, два в одном. Стресс и полет. Полет и стресс.
Чертов Даня-2… После такого мне уж точно никакой любви не захочется… Зато есть непреодолимое желание выкопать себе землянку где-нибудь в тайге и жить вдали от общества. Не любить больше… Не страдать… Не чувствовать ничего…
Это ли не счастье?
У подъезда такси плавно притормаживает. Расплачиваюсь с водителем и выхожу на улицу…
Застываю, глядя на мужчину, стоящего у подъезда…
— Я тебя тут час жду уже, — улыбается Дан, но как-то нервно. — И пока ты не начала меня лупить сумочкой по голове… Прости, слышишь? Прости засранца, за то, что исчез, ничего толком не объяснив!
Эмоции сменяются одна за другой. Сначала я безумно рада его видеть. Потом готова разорвать своими же руками на кучу-кучу мелких Данек, чтобы уже никто не собрал и не сшил воедино. После злость, вперемешку с обидой накрывает меня, и я все же бросаюсь к нему, угрожающе замахиваясь сумочкой.
— Простить, говоришь, засранца? — выдыхаю. Первый удар смазанный и приходится по плечу. Но мы ведь только начинаем, правда? — И за что тебя простить, козел? За то, что я тебя ждала? За то, что в том ресторане на меня смотрели, как на чокнутую? За то, что слышала за спиной едкие смешки Насти и Дани? Или за то, что ты, сволочь, мне грохнул сердце об пол? За что?
— Тихо ты, успокойся! — хохоча отвечает Дан, уворачиваясь от еще пары ударов. — Я все объясню! И это совсем не то, что ты подумала! Да, мне жаль, что так вышло, но… Черт, давай зайдем в дом и не будем радовать твоих соседей?
— Я хочу порадовать только одного человека на этой земле… — мрачно протягиваю я. — Патологоанатома…
Снова замахиваюсь, но Дан оказывается быстрее и, схватив меня за запястья, притягивает к себе. Хочется двинуть лбом по его наглой и ухмыляющейся роже, но я… Я понимаю, что не могу. Все события прошедших дней накатывают на меня, словно снежная лавина и накрывают с головой. Что-то бессвязно шепчу, всхлипывая и утыкаюсь носом в его грудь.
Теряю счет времени. Даже сложно сказать, сколько мы так стоим. Я — ревущая у него на груди и Дан, гладящий меня по волосам.
Наконец успокаиваюсь и немного отстраняюсь.
— Где ты был, черт тебя дери? — спрашиваю я. — Где тебя святые ёжики носили?
— Мой компаньон разбился в ДТП. Пришлось решать все вопросы и на некоторое время взвалить все дела на себя. Дневал и ночевал на работе, малыш, — говорит он тихо.
— Мне Настя сказала, что видела, как ты сдавал ключи и очень мило трепался с администраторшей. На это время нашел же… А подняться в номер и найти записку — не нашел… Козел ты!
— Альба — сестра моего партнера. Я просто проявил сострадание и поддержал ее в трудную минуту. Но не трепался, и уж точно не любезничал, — объясняет Дан. — Ты же знаешь свою подружку… Почему поверила ей? После всего, что она сделала тебе, после того как предала и причинила боль…
— Потому что… — я вновь всхлипываю. — Потому что дура-а-а-а-а!
Он берет мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы. После наклоняется и нежно касается губами моих губ.
— Не плачь, милая, — тихо говорит. — Я рядом. И я больше никуда не денусь от тебя, обещаю!
— И долго вы там еще миловаться собрались? — раздается голос моей мамы, и я резко отскакиваю от Дана.
— И давно ты там подглядываешь? — задираю голову, чтобы посмотреть на окна нашей квартиры.
— Минут двадцать точно, — улыбается она. — Кто тебя научил драться? Мужика бить — последнее дело. Ему еще голова нужна! Тебя, дурынду, терпеть!
— Ты что, успел познакомиться с моими родителями? — спрашиваю тихо у Дана, чтобы мама не услышала.
— Успел, — довольно кивает он.
— И как ты тут вообще оказался? Как адрес узнал?
— У тебя же в паспорте написан адрес. Я успел его сфотографировать, — с готовностью отвечает он.
— И ты прям взял и прилетел? Просто так? Не легче ли было перехватить меня в аэропорту, к примеру? — не унимаюсь.
— Ты прошла регистрацию к тому моменту. Пришлось поднимать своих знакомых, чтобы они достали билет на ближайший рейс… И по счастливой случайности в это же время как раз возвращался на родину мой хороший друг, который торгует нашим вином. Он меня и подбросил на частном самолете, — хмыкает Дан, а я не перестаю удивляться его возможностям.
— Кто ты? Ты мафиози? — делаю еще один шаг назад.
— Нет, я просто человек с хорошими связями. Кстати, твой чемодан этот же бизнесмен привез в Италию. Пришлось немного попотеть и подделать пару твоих подписей на доверенности, но все обошлось и службы не стали придираться.
— Кстати… — вдруг вспоминаю я и поворачиваюсь. — А где мой чемодан???
Таксиста и след простыл. А я, завидев Дана, совсем забыла о том, что нужно достать из багажника чемодан…
— Блин, а? Дан! Мой чемодан! — ору я. — Где теперь его искать?
— Позвонить водителю? Они же обычно присылают в сообщении номер машины и телефон водителя, — предполагает Дан.
— Идиот! Я телефон утопила! В чертовом Треви! И около аэропорта поймала частника! Не запомнила ничего, кроме марки авто… Да что же за жизнь такая?
