Невыносимый Босс (СИ) - Летова Мария
Я только знаю, что он здесь. Он никуда не улетел. Не знаю почему.
То есть, мне придется пройти через все это еще раз?
Только не это…у меня будет нервный срыв.
Телефон в руке извещает о поступлении сообщения. Есть только один человек на свете, который пишет мне СМС. Все остальные пишут в мессенжеры.
Читать — не читать?
Конечно же, я буду читать. Упираюсь лбом в свою ладонь и открываю сообщение:
КХ: «Будь в приемной через пять минут.».
Зачем? Я не пойду…
Не пойду…
Хватит издеваться надо мной!
Возвращаюсь на свое место и смотрю в монитор. Он давно заснул, но мне какая разница, все самое главное сейчас происходит в моей голове. Там у меня скандал с самой собой. Битва между гордостью и неистовым зовом сердца.
Телефон снова вибрирует.
КХ: «БЫСТРО.СЮДА.».
Ааааааа!!!!!!
Я убью его! Убью!
Вскакиваю, заставляя своих коллег вздрогнуть от неожиданности. Двигаюсь к лифту, как подожженная петарда, с четким намерением обрушить ему на голову кувшин с водой. И пусть меня уволят на хрен!
На ближних подступах к приемной я смиряю свой гнев. По крайней мере, внешне.
Я никогда раньше не бывала в приемной генерального директора. Просто не было надобности. Секретарша молодая смазливая дура смотрит на меня надменно.
— Антонова? — бросает она, когда я появляюсь.
Игнорирую ее в лучших традициях, потому что терпеть не могу надменность. Направляюсь к двустворчатой двери. Судя по всему, это и есть кабинет ГЕНЕРАЛЬНОГО. Что же еще это может быть.
— Вы куда? — орет она мне в след. — Вас еще не вызывали!
— Очень даже ВЫЗЫВАЛИ… — бросаю я ей на ходу.
Распахиваю дверь и врываюсь.
Помещение огромное. В центре длинный стол для переговоров. Окна с двух сторон. Картины, бар, в углу диваны. Возле стола стоят голубки — Князев и Благов, что — то воодушевленно обсуждая и посмеиваясь.
Какая прелесть!
Завидев меня, они замолкают.
— Доброе утро, — здороваюсь звенящим голосом, обращаясь к Благову.
Его брови взлетают к потолку. Но, он мгновенно соображает что к чему.
Что, так трудно в это поверить?
— Привет, — весело говорит он мне, направляясь к выходу. — Как отдохнула?
— Сказочно! — сообщаю я, зло глядя в глаза своему несчастью.
Мое несчастье сверлит меня не менее злым взглядом, положив руки на талию и откинув полы пиджака. Я просто поражена! И это он на меня зол? На каких основаниях?! Он все это время был в городе и даже не сказал мне об этом! Я практически похоронила его вместе с тем галстуком, а он все это время был рядом!
И что он хочет от меня теперь? Если мне нужно уволиться, я сделаю это прямо сейчас…
— Ага, ясно… — усмехается Благов, огибая меня. — Я так и понял. У тебя в почте письмо от нового руководителя группы.
— Поздравляю с новой должностью — стараюсь я быть любезной.
Он бросает мне хитрющую улыбку и подмигивает. Вот уж у кого дела отлично. На лице новая порция загара, а в сумме с торчащей из-под воротника татуировкой он напоминает запакованного в костюм бунтаря.
- Спасибо. — лениво бросает Павел и закрывает за собой дверь.
С его уходом меняю личины и превращаюсь в Железного Арни.
— Вызывали? — спрашиваю сухо у супер большого босса.
— Да. Пятнадцать минут назад. — с наездом отвечает он.
Встряхиваюсь и нагло вру, глядя ему в глаза:
— Лифт долго ехал.
— Больше похоже на то, что ты опять ревела в туалете. — усмехается он.
Не знаю, откуда он знает о моей «туалетной» традиции, но мне кажется — это не повод для шуток. Тем более, что я прописалась там по его воле. И первопричина этого заключается в том, что каждое его слово для меня на вес золота, а каждое плохое слово как пощечина.
Изучаю его всего. Лицо, широкоплечую фигуру, идеально сидящий костюм.
— Надеюсь, сегодня был последний раз, — севшим голосом говорю я. — Даже по тебе я не буду лить слезы до конца жизни.
— «Даже»? — юродствует он. — Ты еще по кому-то лила?
— Лила. — огрызаюсь я.
Он усмехается.
— У тебя дерьмое хобби.
Да уж. Кажется, он прав. В этот момент торжественно клянусь себе, что больше никогда ни в кого не влюблюсь. Оставлю все эти треволнения за порогом своего тридцатилетия. С мужчинами мне не везет.
Ну и пошли они все!
Не знаю на что я надеялась, несясь сюда. Он никогда не даст переиграть себя. Я уже ничего не хочу, только покоя.
— Я пойду… — говорю тихо, разворачиваясь и берясь за ручку. — Меня уже от твоих фокусов тошнит.
Он оказывается близко так быстро, что я моргнуть не успеваю. Впечатывает руку в дверь над моей головой и захлопывает ее.
— Я хочу уйти… — прошу, глядя в деревянную поверхность.
Он обхватывает меня руками и прижимает спиной к себе. Склоняется и утыкается носом мне в щеку. Делает шумный вдох. Чувствую слабость в коленях и абсолютный упадок сил.
— Костя, чего тебе надо от меня?.. — спрашиваю отрешенно.
Целует мою шею. Целует мои волосы. Я опять плачу под напором этой нежности и неприкрытого тактильного удовольствия.
— Почему ты такая плакса, а? — шепчет он, сжимая меня крепче в своих руках.
— Какая есть… — отвечаю также тихо.
Целует мой висок и говорит:
— Я отказался от контракта. Остаюсь в Москве.
Аааа?..
Сердце у меня подпрыгнуло.
— Как?..То есть…ты…ты не уезжаешь?! — выворачиваю шею и смотрю на него.
— Пока нет, — отвечает он, разворачивая меня к себе.
Кладу щеку ему на грудь и несколько секунд соображаю, вдыхая его запах. Шмыгаю носом и выдавливаю из себя:
— Из-за меня?..
— Из-за тебя. — подтверждает он, снова целуя мой лоб.
Сглатываю, не в силах сдержать ошеломляющий поток жизненных сил, которые возвращаются в меня. Слышу, как бьется его сердце.
Раз, два, три…
Нежусь в тепле его рук, пытаясь осмыслить ситуацию. Он меня не торопит. Это какие-то американские горки. У меня случится обезвоживание от всех этих слез. Я думала они у меня закончились еще на новогодних, но это какой-то скрытый запасной резервуар.
Неожиданно, до меня кое-что доходит. Медленно упираюсь руками ему в грудь и запрокидываю голову. Он видит, что надвигается шторм, и закатывает глаза.
— Почему ты раньше не сказал?! — дрожащим голосом требую я.
Перед внутренним взором проносятся все ужасы последних дней.
Закрываю глаза и выпаливаю, ударяя по его плечам кулаками:
— Господи, Князев! Я…я…тебя сейчас ненавижу!
— К вечеру это пройдет. — заверяет он, возвращая мою голову себе на грудь.
Пыхчу и багровею.
— Ты — козел! — цежу, совершенно не спеша покидать его объятия.
— Я не подарок, ты права. — говорит он над моей головой, по своему интерпретируя слово «козел». — И не домашний мальчик, учти. Я не буду ковыряться во всех твоих обидах и страданиях. Меня поэтому и пугает твоя ранимая плакучая душа.
Это заявление потушило все положительные эмоции, вспыхнувшие во мне минуту назад. Выпутываюсь из его рук и делаю шаг назад, обняв себя руками.
Кажется, я замахнулась на то, что мне не по зубам…я ранимая и романтичная душонка. В перечисленных выше условиях быстро загнусь. Знаем, проходили.
— Выходит, мы друг другу совсем не подходим. — делаю плавающий на поверхности вывод.
— Мы это выясним в процессе. — говорит он, заглядывая мне в глаза. — Но для этого тебе придется не быть трусихой.
Звучит так, будто он предлагает сыграть в русскую рулетку. Поворачиваю голову и смотрю в пространство. Мне будто предлагают подписать контракт с дьяволом и я такая глупенькая…
— Это предложение… — спрашиваю с тоской, возвращая к нему взгляд. — Было важным для тебя?
Костя некоторое время молчит, потом говорит:
— Я решил, что ты важнее.
Опускаю глаза долу. Это самые потрясающие слова из всех, что я слышала в жизни. Он выбрал меня Даже несмотря на то, что я мямля и плакса.
— Почему ты передумал? — спрашиваю, разглядывая носки своих замшевых ботинок.
