Невыносимый Босс (СИ) - Летова Мария
Самое удивительное, что все это безумие находится всего в десяти минутах езды от моего любимого Бруклин Хайтс.
До офиса Кости мне еще минут пятнадцать нужно пройтись пешком. Он находится на четвертом этаже пятиэтажного кирпичного здания. Если очень сильно высунуться в окно, можно увидеть Айрон-Билдинг — знаменитое здание, похожее на утюг.
Офис представляет собой прямоугольное пространство, где по центру в три ряда размещены столы для сотрудников, справа по коридору две переговорные и кабинет Mr. Knyazevа или Konstantinа, как его здесь называют.
Когда вхожу, на меня все оборачиваются и улыбаются. Помощница кости Оливия (очень эффектная метиска с пышной копной мелкого беса на голове) спешит мне на встречу. Я немного ее стесняюсь. Она такая уверенная в себе и активная, какой мне никогда не быть. Но, эта девушка всегда приветлива и крайне корректна со мной, хотя однажды я заметила, каким тоскливым взглядом она провожала задницу моего мужа.
Я, естественно, не говорила об этом с Костей. Господи, да на него все подряд женщины так смотрят. Я не смогу это изменить.
Оливия сообщает, что у него совещание. Говорит очень медленно, зная, как шатки мои познания в английском.
Я расстраиваюсь. Я дура. Нужно было сначала ему написать.
Она видит, каким печальным становится мое лицо и тут же объясняет, что сейчас известит его о моем приходе. Я не успеваю ее остановить. Мне не хочется отрывать его от работы, но Оливия уже скрылась в одной из переговорных.
Блин.
Оглядываюсь и отвечаю на осторожные улыбки Костиных подчиненных. Они бросают на меня заинтересованные любопытные взгляды, а я хочу скорее где-нибудь спрятаться.
Слышу голоса и вижу своего мужа в коридоре. Он переговаривается со своей помощницей на ходу и движется ко мне уверенной размашистой походкой. Весь окружающий мир перестает существовать. Губы сами собой улыбаются, а щеки краснеют.
Костя ловит мой взгляд и тоже улыбается.
Какой же он у меня классный. Он просто сгусток энергии.
Но, я не воспринимаю его как босса. Я воспринимаю его как человека, с которым у меня был секс на каждом предмете мебели в нашей бруклинской квартире. Я три дня выводила пятно от кое-чего на ковре в гостинной, потому что оно было настолько кричащим, что мне было стыдно.
Я воспринимаю его как Моего Мужчину. Мужчину, чей запах и вкус я могу воссоздать в своей голове в любую секунду. Мужчину, чьей спермой я нашпигована так, будто я какое-то прогрессивное спермахранилище. Мужчину, который окружает меня своим телом каждую ночь, прежде чем уснуть.
— Что случилось? — спрашивает он, кладя руки мне на плечи и целуя в лоб.
Мне кажется, я слышу, как капает вода в туалете, такая тишина воцарилась вокруг.
— Ничего… — отвечаю, зарываясь лицом в его галстук. — Я тебя отвлекаю?
— Пойдем, — говорит он и уводит меня по коридору.
У него классный кабинет. Здесь шкафы, рабочий стол и окна по всем периметру с видом на небоскребы.
Костя опирается на стол и размещает меня между своих ног.
Вздыхаю и оплетаю руками его шею, пристроив голову на широком плече. Он сдавливает меня в объятиях и тихо спрашивает:
— Что случилось, Малышка?
Залезаю рукой в свою сумку, висящую через плечо, и достаю оттуда цифровой тест на беременность.
— Вот… — бурчу, вкладывая его ему в руку.
— Ты писала на эту штуку? — паясничает он, но я не реагирую.
Вместе смотрим на маленькое табло, где по-русски написано «Беременна. Более 3 недель».
Костя кладет тест на стол и обхватывает мою шею ладонями, заставляя смотреть на себя. Скользит глазами по моему лицу и наклоняется, чтобы пободать мой нос своим.
Глубоко вздыхает и говорит:
— А я неплохо поработал, да?
Кусаю губу и не могу сдержать слез.
— Я тебя люблю, — доверительно сообщаю ему.
— А я люблю тебя, — шепчет он, стирая губами слезы с моей щеки. — Чего ты плачешь, дурочка моя?
— Не знаю… — говорю честно, теребя его галстук. — Я теперь все время плачу.
— Ясно, — лыбится он. — У моей Малышки бушуют гормоны. У тебя уже поперло неконтролируемое сексуальное возбуждение?
— Нет, — фыркаю сквозь слезы. — Пока только тошнота с утра.
Он смеется и стирает очередную партию слез большим пальцем.
— Кость?.. — зову я.
— Ммм?..
Набираюсь храбрости и прошу:
— Ты не мог бы…эмм…уйти сегодня пораньше?
— Например, в полдень? — усмехается он.
— Да…
Он раздумывает около тридцати секунд, потом объявляет:
— Тогда давай зайдем в тот ресторан, где мы ели курицу по-каджунски и возьмем с собой.
— Тогда съедим ее в Центральном Парке, — ставлю я свое условие.
— Тогда будем смотреть старого Бен-Гура, когда вернемся, — выставляет он свое условие.
— Но, мы его в прошлую пятницу смотрели!
— Я же уснул.
— Ну, а я нет.
Он уже идет к креслу, чтобы снять с него свой пиджак и надеть на себя.
— Ты обещала сварить мне борщ.
— Я сварила! — с чувством истинного превосходства сообщаю я.
Я сварила его перед тем, как поехать на Манхеттен.
Князев загружает в карман пиджака телефон и обхватывает мою попу ладонями, соединяя наши бедра.
— Да ты у меня образцовая женушка… — нагло заявляет он.
— Ага, а ты самый лучший на свете муж… — искренне говорю в ответ.