Татьяна Алюшина - Девушка с проблемами
— Так, с выводами согласен, план хоть и хлипкий, но другого у нас нет! — вздохнул с сожалением Бур. — Группа прикрытия, конечно, за вами проследит и подстрахует, но ты не рискуй там особо!
— Сам не хочу! — отозвался Иван. — Оговорим детали?
Они обсудили подробно прикрытие и все возможные варианты развития событий, Иван особо настаивал, чтобы не вмешивались, только в крайнем случае.
— А может, проще повязать быков? Они на заказчика выведут.
— А если не выведут? А если они его в глаза не видели? А даже если выведут, он скажет, что влюблен до беспамятства и хотел таким образом «представиться» даме за неимением времени на ухаживания. И что мы получим? Признаваться он не будет, особенно если операция, непонятная нам пока, провалится. Проследить за ними, естественно, надо, но никаких действий, пока я не дам отмашку.
– Ну что, Ванюша, – после небольшой паузы задушевно обратилось начальство, – проехался, от кабинетной пыли проветрился?
— Да уж! — согласился Иван.
— Ладно, докладывай при любой возможности, девочку береги и зубы, — наставлял Петрович.
— Постараюсь! — пообещал Иван.
— Старайся! — громыхнуло начальство и положило трубку.
Иван с силой потер лицо ладонями, надеясь содрать паутину усталости и сонливости. Встал, достал из ящика пачку сигарет, зажигалку и закурил. Он бросил курить пять лет назад, но в особо сложных рабочих моментах разрешал себе это удовольствие.
Он позвонил Васе с Ильей, все еще сидящим у дома Ивановой в машине по случаю продолжающегося визита их объекта к даме, узнал обстановку, дал необходимые распоряжения.
Все. Спать!
Саша проснулась и чуть не застонала от обиды — так несправедливо мало она поспала! Что мало, она чувствовала какими-то внутренними часами. И сон-то был тяжелым, все она бежала куда-то, спасаясь от кого-то, застревала в темных комнатах, носилась, как на пожаре, по лестницам то вверх, то вниз, подгоняемая страхом, пряталась в закутках. И все же! Пусть бы себе бегала и пряталась, но спала бы!
Она потянулась, открыла глаза… и испугалась, как только что пугалась во сне.
Комната оказалась незнакомой, и диван, на котором она лежала, был не ее — все было не ее и пугающе незнакомо! Может, она еще спит?
И тут она вспомнила все и разом!
Сашка осторожно выбралась из-под простыни, которой укрывалась, лето нынче выдалось в Москве — «Африка наступает!» — жара, не прекращающаяся уже больше месяца, простыня — единственное и лучшее укрытие от кошмаров и догоняющей действительности.
Стараясь не шуметь, Саша пошла в кухню.
«Утро красит ярким светом…» — подумала она, постояв у кухонного окна и осматривая панораму, открывающуюся взору с высокого — а черт его знает какого — этажа, стараясь сориентироваться, где хоть она находится.
Ну и что можно ответить себе на вопрос «где я?», если до горизонта простирается неизвестный тебе урбанистический пейзаж с островами запыленной зелени?
Ну вот и она себе приблизительно тоже ответила!
Так, и что дальше?
А дальше надо тихо-тихо одеться, предварительно отыскав свои причиндалы, которые она куда-то положила, прежде чем заснуть, и так же тихо удалиться восвояси.
Где могут сейчас быть ее «свояси» и как в них можно удалиться, Сашка и приблизительно не представляла.
То, что ни в коем случае ни у друзей, ни у просто знакомых, — это факт. Мама отпадает безоговорочно.
Да какая разница!
Главное — незаметно ретироваться, а там посмотрим!
Очень-очень хотелось кофе, а еще еды и контрастный душ, для просветления мозгов и бодрости измученного бегом и переживаниями тела.
А еще ну хоть что-то понять, хоть какую-то продуктивную мысль уловить в том, что с ней случилось.
И еще случится! Вот это она чувствовала всеми потрохами, чем там чувствуют? Интуицией, шестым чувством, ясновидением?
Вот этим всем она знала, понимала, что ничего не кончилось и братки лихие ее ищут. И найдут рано или поздно.
Но зачем? Зачем?! Кому это надо-то?
Что ей может помочь?
Стоя у чужого окна в кухне, неизвестно в каком районе Москвы, Сашка пришла к выводу, что у нее только два варианта помощи — либо божьи чудеса, либо фокус какой!
И как бы было замечательно, чтобы все возникшие вопросы оказались из области «ошиблись адресом» или «просто так», что-то вроде «есть ли жизнь на Марсе?». И все, что произошло, подходило под категорию этих определений: ну попытались похитить — не удалось, да и ладно, другого кого попытаемся.
Действительно, есть ли жизнь на Марсе?
В таких утопических надеждах возвращаемся к исходному — либо чудо божье, либо трюк Кио! А все остальное — сама, сама. Как обычно.
Как там в «Женитьбе Бальзаминова»: «У женщины все несчастья случаются от того, что она завсегда подо что-нибудь подвластна».
Она, Санька, попала сейчас «подвластно» под каких-то уродов, которые решили, что могут вот так просто взять у нее все, что захотят: жизнь, бизнес, все!
Щаз-з!! Немного не на ту барышню напали! У этой жизненное кредо — «даже если тебя съели, то всегда есть два выхода».
Сашка скорбно вздохнула: кредо — это, конечно, замечательно, но… и процитировала вслух, уткнувшись носом в оконное стекло:
— «Ах, когда бы Бармалей нам не строил козни, мы не знали бы, что мы, видимо, герои!» На-на-на, — пробубнила она слова, которые не помнила, и закончила: — «Так что очень хорошо, что сейчас нам плохо!»
— Не может быть, чтобы вы помнили этот фильм, — услышала она сзади и резко обернулась. — Во времена его популярности вас и в проекте не было!
Свежий, как майская роза, словно спал последние сутки сладким сном, улыбаясь, как Бельмондо, на пороге кухни стоял Иван Федорович Гуров, он же хозяин данной квартиры, подвизающийся по ночам в роли прынца.
— И-и-издрасте! — с переполоху выдала Сашка.
— Здрасте, здрасте! — бодрил голосом и внешним видом господин Гуров. — Что вы поднялись в такую рань?
— А бог его знает чего, Иван Федорович, — поделилась горюшком Сашка, — спалось мне комфортно, спасибо вам, устала я как незнамо кто, казалось бы, спи и спи себе, а вот поди ж ты!
«Не девка, а КВН, лига чемпионов всем составом!» — порадовался Иван.
— Есть хотите? — спросил он дружелюбно.
— Хочу. И кофе хочу, очень, — заткнув в последний момент оглашение всего списка пожеланий, включающего душ и ее спокойное благоденствие, сказала Санька.
— Сейчас все будет, — пообещал хозяин и вдруг спросил: — Смыться собирались?
— Собиралась, — призналась разоблаченная.
— И куда?
— Придумала бы. Посидела бы на лавочке какой и придумала.
