Татьяна Алюшина - Больше, чем страсть
– Ты чего? – сонно спросил Казарин, погладив ее по спине.
– Сон какой-то кошмарный, – поежилась Надежда, все еще находясь там, возле черной ямы.
– Иди сюда, – потянул Даниил ее за локоток.
Уложил на бочок, прижал к себе спиной и поцеловал в висок.
– Спи, – распорядился он.
Она закрыла глаза и снова увидела черную дыру в земле, услышала этот зовущий голос и почувствовала такое жуткое отчаяние и бессилие, как когда запуталась в зарослях…
– Ох нет, – села она рывком на кровати, – не могу! Перед глазами кошмар этот крутится. – И начала выбираться из постели.
Встала, натянула на себя футболку Казарина, которую обнаружила на спинке кровати, нагнулась и поцеловала Даниила в щеку.
– Ты спи. Пойду чаю выпью.
Надюшка заварила чай, налила в кружку, устроилась за высокой барной стойкой, отделявшей зону кухни от гостиной, а в голове все прокручивался и прокручивался, как фильм, кадр за кадром постепенно тускнея, отступая странный, пугающий сон.
– Ладно, налей и мне, – вошел в комнату недовольный Казарин.
Босиком, в одних только джинсах, не застегнутых до конца, сонный, растрепанный и ужасно, до неприличия сексуальный и притягательный. Сел рядом с ней на высокий стул, забрал у Надюхи ее кружку и ворчливо поинтересовался:
– Что тебе такое приснилось?
– Непонятный какой-то кошмар, – погладила его по всклокоченным волосам Надюшка, чмокнула в щеку и отошла к столешнице налить еще кружку чаю, но позабыла о том, что хотела сделать, погрузившись заново в свой сон. – Представляешь, какой-то лес, кусты непролазные колючие, и меня кто-то зовет, какой-то мужчина. Так зовет, словно от этого зависит его жизнь. И я понимаю, чувствую, что это очень, очень важно, надо торопиться и пробираюсь через эти кусты. Через бурелом какой-то, застреваю. А он зовет и зовет. И тут я вижу яму в земле, черную, и голос доносится оттуда. И я понимаю, что надо обязательно дотянуться до него в той черноте… – Она тряхнула резко головой, выскакивая из неприятных воспоминаний. – Ужас какой-то, до сих пор мурашки по коже.
– Ну так дотянулась? – лениво спросил Казарин, прихлебывая чаек.
– Дотянулась, – кивнула Надюшка.
– Ну, значит, все хорошо закончилось, – резюмировал без особых эмоций Даниил и спросил: – Отпустило?
– Почти, – вздохнула Наденька и решила сменить тему. – Я видела в журнале статью про тебя и Оксану Закир. Там написано, что она твоя невеста.
– Никогда ею не была и не будет, – усмехнулся Даниил. – Мы с ней давно знакомы, встречались совсем недолго, потом расстались. Оксанка прекрасно знает, что я не собираюсь жениться и меня не интересуют серьезные отношения. За что я ее весьма ценю.
– То есть вы друзья? – осторожно уточнила Надюха, чувствуя какой-то странный холодок у сердца.
– Можно и так сказать, – неопределенно пожал он плечами. – Изредка видимся на тусовках, помогаем когда надо друг другу, например, выйти вместе в свет, если нет пары, или еще чем.
– Ты ей помог продать заимку, – напомнила Надюшка.
– Да это ерунда, просто подогнал хорошего покупателя, – допил он чай, поставил кружку на столешницу и небрежно с усмешкой добавил: – Мы его там сутки прождали.
– Подожди, – оторопела она, – ты хочешь сказать, что я уехала, а вы остались там вдвоем на сутки? – чувствуя, что ей почему-то становится страшно, тихо спросила Наденька.
– Надюш, – почувствовав ее внезапную напряженность, удивился Казарин. – Ты чего? К тебе это не имеет отношения. – И пояснил еще раз: – Мы старые знакомые, иногда спим вместе, иногда помогаем друг другу по ерунде.
– И вы там с ней спали? – непроизвольно всхлипнув, втянула в себя воздух Надюха.
– Ну, спали, и что? – искренне недоумевал Казарин.
– То есть… – поперхнулась она, кашлянула и осипшим от потрясения голосом спросила: – Ты привез меня в дом своей любовницы, занимался со мной там любовью, а потом, как только узнал, что она едет, выпроводил, а сам остался с ней?
– Звучит, как обвинение, – недовольно заметил Казарин.
– Скажи! – потребовала Надюшка.
– В твоей интерпретации получается прямо запланированный обман какой-то. Да, мы провели ночь вместе, ну и что? – все больше заводился раздражением он. – Я сплю со многими женщинами.
– Одновременно? – просипела она.
– Иногда да. И что значит: одновременно? – встал со стула, засунул руки в карманы джинсов и подошел к ней Казарин. – Мне нравится женщина, я приглашаю ее провести вместе время, мы доставляем друг другу удовольствие, и это прекрасно. Но мы оба свободные люди, и каждый может выбирать, когда и с кем ему спать.
– То есть ты хочешь сказать, что я могу заниматься сексом с кем угодно и встречаться в это же время с тобой? – сдерживая рванувшиеся к горлу слезы, чувствуя, как ее начинает мелко колотить, спросила Надя. Весь ее мир рушился, погребая ее под своими обломками.
– Ну, разумеется. Ты свободный человек и можешь встречаться с кем угодно, – растолковывал Казарин. Он вытащил одну руку из кармана, провел пальцами по щеке Нади и улыбнулся. – Ты изумительная, уникальная, очень привлекательная и невероятно соблазнительная девушка, и ты вольна спать с кем захочешь и когда захочешь. У женщин, как и у мужчин, такие же сексуальные потребности.
– Ты сейчас объясняешь мне, что у нас с тобой только просто постель и никаких иных отношений? Что ты за свободный, ни к чему не обязывающий секс? – Все сильнее и сильнее колотило Надюху, и что-то черное, страшное заползало в душу.
– Ну, разумеется, малышка. Для меня неприемлимо никакое ограничение свободы, и мне совершенно не интересен ни брак, ни так называемые отношения с непременным сохранением верности партнеру. Все это лукавство, и ничего более. – Даниил снова погладил ее по щеке.
И тут ее прорвало – слезы потекли сами собой, не слушаясь никаких приказов, как переполнившийся до краев шлюз, ее колотило, и было так плохо, так плохо…
– К чему эти истерики, Надя, перестань, – скривился Казарин.
– А ты не мог мне все это растолковать и объяснить, что тебя не интересуют никакие нормальные отношения перед тем, как затащить в постель? – дрожала всем телом и плакала, плакала она.
– Я тебя не затаскивал, – отрезал недовольно Казарин, отошел от нее и оперся бедром о столешницу, скрестив руки на груди. – Ты сама туда рвалась изо всех сил и прекрасно понимала, куда я тебя приглашаю.
– Неправда, – покрутила головой Надюшка, усиливая отрицание и даже не пытаясь утирать текущие слезы. – Я не понимала, что тебе нужен только секс, и все. Я думала, что ты влюблен в меня, увлечен мной и что у нас серьезные отношения.
