Анна Альварес - Дикая Роза

Старшая служанка Линаресов Леопольдина прервала уборку, привычно ожидая вопросов от приехавших. Они не заставили себя ждать.

— Леопольдина, Рикардо не приехал?

— Нет, сеньорита Дульсина.

Дульсина Линарес устало опустилась в кресло.

— А Рохелио?

— В своей комнате. — Леопольдина тяжело вздохнула. — Заперся, как обычно.

— Мы ли не молим Бога, чтобы исправил его характер. — Дульсина тоже вздохнула.

Леопольдина продолжала стоять, как бы ожидая вопросов от второй сестры Линарес.

— Лиценциат Роблес не приходил?

— Нет, сеньорита Кандида.

— И не звонил?

Леопольдина вздохнула еще тяжелее, чем в первый раз.

— И не звонил. Звонила только сеньорита Леонела, спрашивала молодого сеньора Рикардо. — Леопольдина вздохнула совсем уж тяжело. — Жаловалась, что не видит его уже несколько дней.

Видимо, информация, прозвучавшая в приемной особняка Линаресов, была невеселой, потому что на этот раз вздохнули все трое. А Дульсину даже будто подняло из кресла неведомой силой.

— Ох Рикардо, Рикардо… Странный человек наш братец… Казалось бы, Леонела Вильярреаль — красива, хорошо воспитана, образованна наконец — чего еще желать?

Дульсина неутомимо вздохнула.

— Я уж не говорю о деньгах. О больших, между прочим, деньгах…

— Ты же знаешь, Дульсина, Рикардо наплевать на деньги, — сказала Кандида.

— Конечно. Пока он занят своей учебой — мы не жалеем средств. Но сколько же это может продолжаться?.. И что он собирается делать, когда мы не сможем оплачивать его учебу?

Дульсина задумчиво посмотрела на сестру. Кандида мечтательно потянулась, глядя в окно:

— Эх, влюбился бы он в Леонелу… Или в какую-нибудь другую, не менее богатую… Гора бы с плеч…

И сестры направились в столовую, довольные таким согласием между собой.

В доме, где живет Леонела Вильярреаль, девушка из знатного семейства (фамилию которого Боже упаси нас путать с названием трущобного города Вилья-Руин), много цветов. Леонела и ее подруга и даже дальняя родственница Ванесса любили все красивое.

Вот и сейчас Ванесса поливает цветы. На пороге своей спальни появилась Леонела, высокая темноглазая блондинка, домашний костюм которой лишь подчеркивал ее хрупкость и женственность.

— Пока!

Леонела помахала Ванессе кончиками пальцев, демонстративно кокетливой походкой направляясь к выходу.

— Ты куда это? — удивилась Ванесса, глядя на часы.

— Тс-с! — Леонела кокетливо приложила пальцы к губам и сделала большие глаза. Ей нравилось играть роль легкомысленной и нерадивой хозяйки дома в то время, как она знала: в этом доме жизнь хорошо налажена, и никакие сбои ей не грозят.

Леонела остановилась в дверях.

— Иду обедать.

— С Рикардо Линаресом?

— Увы, нет… Рикардо Линарес неуловим, нигде не могу его застать.

— Ну, он наверняка в университете. Где ему еще быть?

— Что ж… В таком случае я ему не очень интересна. Леонела как будто раздумала идти обедать. Говорить о

Рикардо ей хотелось явно больше, чем есть. Ванесса тоже поставила лейку. Тема требовала полной сосредоточенности.

Ванесса села в кресло, потому что знала по опыту: разговор с Леонелой о Рикардо Линаресе не может быть коротким.

Леонела, невесело улыбаясь, по-прежнему стояла в дверях.

— Не думаю, кузиночка, что Рикардо — подходящий для тебя мужчина, — сказала Ванесса. Она приходилась Леонеле дальней родственницей, по правде сказать седьмой водой на киселе, но любила напоминать об их родстве. — Стоит ли тебе гоняться за молодым Линаресом? Есть варианты и получше.

— Мне нравится Рикардо. И точка. Он красив, мужествен, цельная натура, из хорошей семьи. Мне этого достаточно.

— Ну, ты забыла еще об одном его достоинстве… Леонела не спеша подошла к креслу и опустилась в него.

— Что ты имеешь в виду?

— Деньги, конечно. Леонела помолчала.

— Так думают все. И все ошибаются. Рикардо может рассчитывать лишь на деньги, которые ему дают его сводные сестры. Да и то лишь до тех пор, пока он учится.

— Зачем же тебе такой муж, безо всякого будущего? Леонела задумчиво улыбнулась.

— Ну, моих денег хватит на нас двоих… И потом… Словом, когда он закончит учебу, он сможет хорошо зарабатывать.

Ванесса закурила сигарету.

— Подумай, кузина, — а стоит ли твой каприз лишних слез и страданий?

Почти все, что говорила до сих пор Леонела, она говорила с улыбкой. Сейчас она встала. Лицо ее было серьезно.

— Не будь я Леонела Вильярреаль, если не выйду замуж за Рикардо Линареса. — Леонела снова улыбнулась. — А на твоем месте я бы уделила внимание его братишке, Рохелио.

— Ты с ума сошла, Леонела! Боже сохрани меня от этого Рохелио! Глаза бы мои на него не смотрели!

— Ишь ты какая привередливая! — И, смеясь, Леонела наконец удалилась обедать.

В особняке Линаресов много комнат. В одной всегда тихо. Только иногда из-за двери доносится негромкое постукивание. Это стучат костыли, с помощью которых Рохелио Линарес передвигается по комнате.

Вот и сейчас он на костылях добрался до окна, из-за которого доносился птичий щебет: окно выходит в дивный сад Линаресов, где ветки деревьев сгибаются от тяжести сладких плодов.

Рохелио любит наблюдать за птицами в саду, как может любить только человек, лучше других знающий цену свободным и легким движениям.

Но на этот раз ему не удается полюбоваться на птиц, потому что кто-то стучит в дверь.

— Кто там? — недовольно спрашивает Рохелио. Дверь открывается, и в комнату входит Леопольдина. В руках у нее поднос с едой. Она ставит его на комод.

— Я ведь сказал тебе, что не хочу есть, — говорит Рохелио.

— Вы должны питаться как следует, а то и захворать недолго, — наставительно отвечает Леопольдина.

Она начинает накрывать маленький столик.

— Не все ли равно?.. Захворать… Умереть… Да я с детства о том только и мечтаю, чтобы умереть. Разве лучше жить калекой?.. Унеси еду, я же сказал тебе, что не буду есть.

Леопольдина, как бы не слыша его слов, продолжала стелить скатерть.

— Ты что, не слышишь? Унеси еду, если не хочешь, чтобы я тебе ее в лицо бросил.

Леопольдина постелила скатерть и поставила на нее поднос.

— Да вы ведь ничего не хотите делать, чтобы вылечиться, — сказала она. .

Рохелио ответил не сразу.

— Ты же знаешь, Леопольдина, что мне нельзя помочь. Сколько врачей меня смотрели с самого детства! Хоть один мне помог?.. Для чего же мне жить калекой?

Старшая служанка опустила голову.

— Надо смириться, — сказала она тихо.

— Смириться? Легко сказать… Знаешь что, лучше уйди отсюда, оставь меня одного. И пусть никто сюда не заходит. Сегодня я никого не хочу видеть. Ты слышишь?