Елена Квашнина - А у нас во дворе (СИ)
О! Пошли сплетни про артистов. "Воспитанные" люди обычно говорили: побеседовали о политике, потом завели разговор об искусстве. Всё, терпение лопнуло. Плевать на приличия!
- Мам, я звонить.
Мама охнуть не успела, а я уже вылетела из квартиры, в чём была, то есть в парадном прикиде, благо на улице тепло - почти лето. Всё же какой удобный предлог.
У нас не было телефона. Звонить мы ходили к соседям или на улицу, к булочной. МТС-овское начальство сначала обещало поставить телефон к московской олимпиаде. Я ещё по малолетству не догадывалась, что обязательно обманут. Город стремительно рос, номеров на всех не хватало. Потом поклялись приурочить долгожданную телефонную установку к съезду партии, но к какому именно - не уточнили. Теперь на дворе вовсю шли перестроечные времена, начальству стало не до народа, из кресел бы не вылететь, перестраиваясь. Ладно, мы не гордые.
Выскочила на улицу, облегчённо выпустила из лёгких воздух. Свободна! Тра-ля-ля. Что, если и впрямь позвонить? Подружке по летнему лагерю, в который обе ездили много лет. Она на три смены, а я всего лишь на вторую, что не мешало нам поддерживать отношения в городе. Наташка умная, знает много, с ней интересно. Она выслушает мои стенания по поводу уродов-родственников, не перебивая. Ещё и определение для них какое-нибудь хлёсткое подыщет.
Вокруг телефонной будки не наблюдалось ни одного человека. Редкая удача. Можно потрепаться всласть. Что Наташки не будет дома, я не боялась. Наташка, в отличие от меня, носа из дома не высовывала, сидела книжки читала, английский учила, музыку слушала. Сама продвинутая и меня немного просвещала. Так что наше с ней общение не только приятно, но и полезно.
Если уж с утра не везёт, то не везёт весь день. Не успели закончиться жалобы на родню, то есть и пяти минут не прошло, как по закону подлости собралась компактная очередь к единственному в квартале работающему таксофону. Всем срочно потребовалось именно в воскресенье, именно в это время звонить. А я не любила, когда в стекло будки то и дело стучали двухкопеечной монетой, нервировали. Некоторые бессовестные торопили, торопили, а сами потом по полчаса ни о чём болтали. Правильно говорит Наташка: люди - жалкое порождение крокодилова племени. Может, не совсем так она говорит, но мне так запомнилось.
Я выбралась из будки и оглядела собравшихся. Что за публика мне кайф обломала? В последние полгода у меня появилась дурацкая привычка критическим оком рассматривать всех встречных-поперечных, мысленно весьма едко комментируя наблюдаемое. Та-а-ак, мужчина средних лет в голубых пижамных штанах - это днём-то! Лень в некоторых индивидах перевешивает уважение к человечеству. За не уважающим себя и других мужиком топталась неприятного вида старуха в бежевом плащ-пальто, с головой, туго перетянутой мокрым и рваным вафельным полотенцем. В руках она держала пустое помойное ведро. Эгеж! Решила бабка одним махом три дела сделать: помойку вынести, позвонить и больную голову на свежем воздухе прогулять. Молодец, ничего не скажешь. А скольким людям она сегодня навстречу с пустым ведром попалась? Скольким беду либо неприятности накликала? Это ведь очень плохая примета - баба с пустым ведром.
С приметами у меня всегда складывались непростые отношения. Не то чтобы я отчаянно суеверила, но... Некоторые приметы не срабатывали, хоть ты тресни, некоторые же, наоборот, хоть ты тресни, работали в полную силу - за себя и за три других, саботирующих.
Следом за бабкой а ля старуха Шапокляк стояла высокая рыжеволосая женщина с удивительно приятным лицом. Настолько милая, что изучать её не хотелось и ни одного язвительного замечания в мыслях не обнаружилось.
За приятной, отдалённо напоминающей моего приятеля Шурика Родионова, женщиной пристроилась девушка моих лет или немногим старше. О! Какой простор для критики!
Судьбе полагалось прогреметь фанфарами мне в самое ухо: та-ра-ра-рам!!! Однако судьба деликатно отвернулась, позволяя внимательно осмотреть худую, слабо оформившуюся фигуру на высоченных каблуках, слегка наклонившуюся вперёд. У меня сразу возникла ассоциация с Пизанской башней. Лицо, если честно, очень красивое. На мой вкус. Своя красота? Заёмная? Определению не поддавалось, поскольку на овальном личике присутствовало, как обычно шутили наши парни, не менее пуда "штукатурки". Глаза по цвету точь в точь как у меня - тёмно-серые, но умело оттенены и подрисованы. Они задевали выражением спокойной наглости с оттенком лёгкого презрения. Никогда я не умела смотреть подобным образом, хотя некоторые житейские ситуации настойчиво требовали. Я не рассматривала, во что девица одета, - ощущение фирменного прикида возникло сразу. Для чего окончательно расстраиваться? Всё равно в душе сразу проснулись обычно спокойно дремлющие комплексы. Никогда мне не стать похожей: холёной, богатой, красивой и уверенной в себе.
Хвала Аллаху, старуха Шапокляк не позволила разгуляться гадким комплексам, набросилась коршуном:
- Ишь кобылища бессовестная! Три часа болтала, поганка.
Стоило ли расти до шестнадцати лет, чтобы постоянно находиться в оборонительной стойке, защищаясь от вечно придирающегося мира? Жаль, у меня никогда не получалось защищаться красиво и правильно, выходило сплошное хамство. Нет бы, смолчать, так ведь обидно!
- Уймись, бабка, не скандаль. Я пока ничего плохого не сделала.
Несложно догадаться о реакции очереди. Одна лишь девица, поразившая моё воображение своей внешностью, осталась безучастной. Молчала, презрительно усмехаясь. Мужчина в пижамных штанах и симпатичная рыжеволоска моментально включились, - мало мне постоянно докапывающегося Логинова, - в процесс воспитания подрастающего поколения, забыв о срочной необходимости позвонить. Я плохо слышала их слова, всё перекрывал визгливый голос старухи. И предполагаемая головная боль нисколько не мешала ей надрываться. Есть в природе такие экземпляры, которым скандалы лишь на пользу идут, хлебом не корми - дай поскандалить.
- Бельмы-то вытаращила наглые! Хочь бы своими кудрями завесилась от стыда, патлатая! Отрастила космы!
Здрасьте, приехали! Волосы мои здесь причём? Они у меня, на минуточку, роскошные: тёмные, круто вьющиеся, густые - целая грива. Никакой "химии", никаких бигуди и щипцов не надо. Единственное моё достояние. Локоны ей мои, видите ли, не понравились. Позавидовала что ли, старая? И ещё эта кукла... Усмехается. Смешно ей.
Раздражение против упакованной в "фирму" ровесницы, этой Пизанской башни, возрастало в арифметической прогрессии. Настроение испортилось окончательно. Вот оно, пустое ведро, работает. А дома ненавистные гости... Туда сейчас никак нельзя, поскольку злость в душе начинала побулькивать. Сорвусь, скажу какую-нибудь гадость, и получится ещё один скандал. От уличного конфликта можно удрать, что я сразу и проделала, но куда деваться от домашнего?
