Елена Барлоу - Бессердечный (СИ)
— Садись, пожалуйста, — не отвлекаясь от каких-то бумаг, хозяйка кивнула на стул напротив её рабочего стола.
Дэни села, оглядела кабинет: типичная домашняя конторка, слишком мрачная, неуютная. И эта дама... Если бы не банальный, деловой костюм, её можно было бы назвать даже красивой молодой женщиной, эдакая женщина-вамп, но чересчур строгий вид портил её, старил.
— Итак, Дэни, расскажи мне о себе, пожалуйста... Кстати, «Дэни» — это от какого имени?
— Ни от какого, — девушка равнодушно посмотрела на руки этой дамочки, пока та что-то старательно писала. — Просто «Дэни».
— Как скажешь. Где ты живёшь? Чем занимаешься?
Она задавала самые банальные и простые вопросы, и Дэни приходилось отвечать. Пока тема не перетекла в рабочую, она нервничала и едва не срывалась спросить об оплате, о той сумме, что была упомянута в объявлении. В конце концов, хозяйка сама приступила к главному разговору. Она отложила бумаги в сторону, села прямо, сложив руки перед собой, и заговорила.
— Моя работа предусматривает полную дневную и вечернюю занятость, Дэни, поэтому сейчас я решилась на такой шаг и дала объявление, хотя раньше никогда так не делала.
— Понимаю, — девушка напряглась, глядя в карие глаза собеседницы.
— Как ты могла догадаться по исходному тексту объявления, сиделка... или, скорее, даже санитарка, нужна для пострадавшего при пожаре пациента. Это мой сын. Три месяца назад сгорел его офис в южном районе... Он был там не совсем в адекватном состоянии, поэтому не сумел вовремя выбраться.
— Угу, — Дэни кивнула, ничем не выдав своего удивления.
— Основной курс лечения прошёл довольно успешно, за исключением некоторых факторов, но это уже не так важно. Главное, при семидесяти процентах ожогов тела, поражённой огнём кожи, он выжил и теперь находится на реабилитационной стадии. В госпитале он прошёл через ад, восстановление даётся ему тяжело. К сожалению, я не могу находиться всё время рядом, и он сам... в общем, его отношение ко мне сейчас не позволяет этого. Так что посторонний, но, конечно, проверенный мною человек, его устроит больше.
«Странные какие-то отношения...» Дэни промолчала, затем просто кивнула, вроде как дала понять, что ситуацию осознаёт.
— Мои средства позволяют нам его домашнее лечение, — произнесла она немного мрачнее. — Здесь он в безопасности, сюда я приглашаю наших врачей, чтобы они фиксировали его физическое состояние. Через три недели мы планируем избавиться от повязок совсем и продолжить восстановительную стадию курса, к тому времени ты, если ты подойдёшь нам, должна будешь изучить все вопросы, касающиеся необходимой моему сыну помощи.
Дэни как-то неестественно скривила губы и нахмурилась, всё это показалось ей слишком сложным и запутанным. И тут она вспомнила про объявление.
— Там было написано, что оплата еженедельная. Это так?
— Да.
— Четыре сотни в день, верно?
— Всё верно. Мы подпишем необходимые бумаги, а также договор о неразглашении...
— Извините, чего? — она даже наклонилась ближе, ей показалось, что она просто ослышалась.
— О неразглашении твоих обязанностей и личностей меня и моего сына в отдельных областях.
Дабы не показаться полной дурой в глазах хозяйки, она притворилась, что поняла, зачем нужен такой договор. В отличие от Джей-Джея, она не имела понятия, кем были эти Филчи. Так что Дэни оставалось лишь утвердительно кивать.
— Теперь я попрошу тебя рассказать о твоём опыте и рекомендациях, если таковые имеются.
— А! Да, конечно, — Дэни полезла в карманы, чтобы вытащить нужные бумаги. — Э-э-э, вот, я работала в местном госпитале два месяца... ещё есть волонтёрская программа, там я тоже долго была... Опыт с ожоговыми больными у меня тоже имеется... вот рекомендации.
Дамочка аккуратно расправила смятые бумаги с подписями и печатями, удостоверилась в их подлинности и вернула Дэни.
— Кстати, — девушка решила выложить свой главный козырь, чтобы уж наверняка убедить собеседницу, — моя старшая сестра — калека, и я десять лет жила с ней и помогала, выхаживала, всё такое... Было трудно, но мы справились, и теперь через три месяца она выходит замуж.
Фотографию сестры она показала в последнюю очередь, на что хозяйка понимающе кивнула.
— Меня удовлетворяет твоя работа в волонтёрах, это впечатляет. Если мы придём к единому соглашению, всё пройдёт хорошо.
— Если придём?
Дамочка так странно улыбнулась, Дэни и не уловила того момента, когда они перешли к чему-то большему, личному.
— С моим сыном довольно тяжело справиться, как я уже дала понять. Так было и до трагедии, а теперь... Ты должна быть терпимой и упрямой, какой никогда не была ни с одним пациентом.
— Ну, я постараюсь. И я не боюсь трудных людей. В этом можете не сомневаться.
***
Пока они вместе поднимались на второй этаж по той самой лестнице, скрепящей каждой ступенькой под ногами, Филч в своей привычной манере давала Дэни очередные указания:
— Все колющие, режущие предметы нужно сдать. Если есть украшения — сними их, пожалуйста.
Ничего из перечисленного у неё не имелось, по крайней мере на тот момент. Коридор на втором этаже казался совершенно пустым и холодным: четыре двери подряд, все с замочными скважинами; прямо картинка из триллера про псих-больницу.
Они остановились напротив последней двери, хозяйка подала девушке медицинский респиратор, не забыла надеть свой, только потом открыла дверь и пропустила Дэни в комнату.
— Здесь ничего не трогай, пожалуйста. Только с моего личного разрешения.
Дэни не ожидала переместиться из домашней обстановки в обстановку госпиталя. Она оказалась в комнате, идеально оборудованной под больничную палату. Единственное окно здесь — окно напротив двери — было закрыто широкими жалюзи, так что соблюдение одного из главных правил нахождения здесь, а точнее, как можно меньше света, было строго отмечено полумраком.
Благодаря тусклому свету лампы, креплённой прямо над косяком двери, Дэни разглядела широкую койку у правой стены, окружённую бледно-голубой шторой и оборудованную автоматическим подъёмом спинки, рядом с койкой — тележку с медикаментами, медицинскими приборами, накрытыми белой тканью, а напротив — белый, как и всё здесь, огромный шкаф.
Хозяйка прошла вперёд, оставив немного загруженную увиденным Дэни у двери, обошла койку, зацепив штору и потянув её за собой, чтобы открыть, наконец, пострадавшего парня гостье. Вот тут девушку уже не могло ничего удивить, мумию она видела и по телевизору раньше. Вернее, сейчас она успокаивала себя этой мыслью, глядя на забинтованого с головы до пят человека, лежащего на постели под белым покрывалом. Из-за всех этих бинтов Дэни не видела его лица, что и требовалось ей для понимания всей ситуации: он действительно сгорел, теперь ожоги покрывали его голову, лицо, руки, огонь сжёг волосы...
