Добрыня - Чарли Ви
Может, одумается?
Может, всё-таки пошлёт к чёрту своего жениха.
— Выходи за меня, Софа, — шепчу ей на ухо, прикусываю мочку. Она выгибается, подставляя грудь.
Ведь тоже хочет, вижу, что соскучилась. Её руки спускаются на мою ширинку.
— Последний раз… это будет последний раз, — отвечает она. Нервно дёргает ремень, пытаясь расстегнуть его.
— Нет. Я не отдам тебя. Ты моя… — замолкаю, когда она расстёгивает молнию и касается меня.
Ласкает, налившийся член, и садится сверху, принимая меня в себя. Замираем, на секунду, растягивая и принимая удовольствие. Софа отличная наездница, она двигается легко, приподнимаясь и опускаясь, сводя меня с ума отточенными движениями.
Прижимаю её к себе. Не хочу выпускать никогда. Больше никогда. Моя.
Рывком приподнимаю её и укладываю на постель, меняя позу. Мне нравится, когда она сверху, но сегодня я пришёл доказать, что она должна подчиниться мне.
Полностью вхожу в неё глубоким толчком. Слышу её стон, и тут же она упирается ладонями в грудь не подчиняясь.
— Я не твоя. И не буду, — выдыхает строптиво. — Это наш последний… раз.
А я вбиваюсь в неё ещё и ещё. Пошлые влажные шлёпки плоти разносятся по комнате. Влажная, жаждущая, но всегда наперекор идёт. И хочется её за это наказать. Брать её жёстко и грубо. Только Софа вызывает во мне такую бурю эмоций. Только она может довести меня до бешенства, а потом, потеряв голову, отдаваться как в последний раз.
— Будешь. Завтра же к отцу твоему пойду.
— Не смей…
Она вздрагивает, пытается ударить, успеваю перехватить руку, и, обхватив запястья, прижимаю их к постели. Мощным рывком заполняю её собой. Ускоряюсь, тараню, молотом опускаюсь на неё раз за разом. Она напряжена, натянута, как струна.
До этого я подавался ей. Давал иллюзию победы. Мне нравилось видеть, как она радуется, как загораются её глаза, каждый раз, когда ей удавалось одерживать верх. Сейчас же победа будет за мной.
— Ты. Моя, — подтверждаю каждое слово проникающим мощным ударом. — Привыкай.
Софа больше не сопротивляется. Чувствую, как сжимается внутри, стискивая член стенками своего лона. Дрожит, кончая.
Ещё пара толчков и бурлящее удовольствие заполняет низ живота. Едва успеваю выйти из неё. Кончаю на живот.
Как бы она ни упиралась. Я убедился, что она всё ещё любит и хочет меня.
И теперь я готов бороться за неё до конца.
В дверь раздаётся стук.
Глава 3
(Софа)
— Добрынь, давай быстрее, — слышу из-за двери голос Ратмира. — Пора уходить.
— Я завтра приду, — Данил поправляет брюки, пытается поцеловать меня, но я сжимаю губы. Итак, слишком много позволила ему.
— Не приходи. Не надо. Я не люблю тебя, — повторяю снова, а в ответ слышу тяжёлый вздох.
— Я всё равно приду.
Как только за ним закрывается дверь, иду в ванную, чтобы смыть с себя его следы. Мне только перестали сниться с ним сны, и он снова появился.
Вырывать из сердца больно, но надо. Отец никогда не примет Данила, и меня вместе с ним.
А уйти из семьи для меня подобно смерти. Я не могу.
И сколько бы на чашу весов я не ставила его и семью, семья побеждает. Здесь все мои родные, здесь привычная жизнь. Обычаи и уклад. А там… а там только Данил, и всё. Возможно, для кого-то этого достаточно. А для меня мало.
Яростно тру себя вехоткой, чтобы смыть с себя запах Данила и его спермы.
Да, он мне нравится. Да, он красивый, он надёжный и один из лучших чужаков, кого я встречала, но Санко тоже хороший. Был бы он плохим, отец не стал бы отдавать меня за него.
Как теперь это объяснить Данилу?
Он и слышать не хочет, что я не люблю его. Превозносит меня. Считает, что люблю его и на жертву иду ради семьи. А я ведь не такая. Я не ангел, он это прекрасно знает. Я злая и мстительная.
И флиртовать начала с ним просто, чтобы добиться. Чтобы доказать всем, что могу любому голову вскружить, даже Данилу.
Он ведь неприступный как скала был.
Холодный, неразговорчивый, мрачный. С ним тяжело.
Он молчит постоянно.
Молчит и смотрит. И я не понимаю его.
С Санко проще. За последние две недели, как отец познакомил нас, мы много общались. Он простой, говорит, что думает. И что у него в планах. И я понимаю его.
Понимаю. А это ведь главное в отношениях. С Санко у нас будет всё просто. Я стану его женой. Рожу детей. У нас будет свой дом. И родители рядом.
А с Данилом что?
Уехать из семьи и быть оставшуюся жизнь одинокой? Не знать, о чём он думает, молча сидеть постоянно?
Нет, я так не хочу.
Вытираю насухо кожу полотенцем. И снова возвращаюсь в кровать. Но даже сейчас в комнате запах Данила.
Сдираю простынь с кровати, распахиваю окно.
Не нужен он мне. Не нужен.
Непонятный, большой, как медведь. Не толстый, а именно большой.
Твержу себе без остановки вторую неделю, а сердце в груди болит и стонет. Тянет меня к нему. В его руках так спокойно, с ним мне хорошо. Сердце к нему рвётся.
Но я не должна доверять сердцу. До добра это не доводит. Хотя бы взять Ратмира. Его всегда тянуло из семьи. Все девушки, которые у него были русские. И я знаю, как про него отец говорит, когда брат не слышит: “Позор семьи”.
А я так не хочу.
И ведь как с ним быть? А если он и правда пойдёт к отцу завтра, позором семьи стану я. Данил слов на ветер не бросает. Если он сказал, значит, так и поступит. А я должна остановить его.
Беру в руки телефон, несколько секунд думаю лучше написать или аудио отправить. И решаю, что голосовое будет лучше.
“Данил, я больше не хочу видеть тебя, — замолкаю, не знаю, что сказать дальше. Удаляю запись. Но я должна записать это аудио. Должна.
Лучше разорвать нашу связь рывком. Потому что как я хотела выждать, чтобы он сам понял, не получилось. Значит, нужны более решительные действия.
Сердце колотится в груди. Несколько секунд дышу носом, чтобы успокоиться. И снова жму на микрофон.
“Данил, я не люблю тебя. Прости. Если сможешь понять. Я влюбилась в другого, и мне повезло, что этот другой и есть мой будущий муж. Санко хороший мужчина, он бы тебе понравился. Он добрый, такой же справедливый, как и ты.
