Убийственно хорош (СИ) - Стрельна Саша
— В кладовку… О Боже, только не это!
Через пятнадцать минут, в течение которых я, оглашая дом подобострастным извиняющимся блеяньем, искала ключ, уже зеленая от злости нянька получила свободу.
— Надеюсь, вы понимаете, Мария Александровна, что я больше ни минуты… — стиснув челюсти, девушка, до сих пор отличавшаяся потрясавшей меня невозмутимостью, протопала в прихожую и принялась натягивать на себя пальто.
— Ирочка! Вы режете меня без ножа! Пожалуйста… — растерянно нудила я. — Вы же знаете, что Наташа скоро должна уезжать, да и я сама…
В ответ бедняжка лишь затрясла головой и пулей вылетела из квартиры. Я беспомощно поглядела на Перфильева.
— Васенька, голубчик…
— Не дрейфь! — Василий расправил плечи и устремился следом за сбежавшей нянькой.
Я же горестно всхлипнула и как подкошенная плюхнулась на пуфик, к счастью стоявший здесь же в прихожей.
— Что опять натворило это маленькие чудовище?
В дверях, которые Перфильев впопыхах не закрыл за собой, небрежно прислонившись к косяку, стояла Наталья.
— Сущую безделицу, — я уронила голову на руки и расхохоталась.
— Не лечится! — за спиной Натки возник слегка обиженный Васька и, непочтительно отодвинув в сторону мою грозно глянувшую на него красавицу-дочь, ввалился в дом. — Получен категорический отказ на все поступившие предложения, а, скажу в скобочках, поступило их немало. И Маш, я проголодался, — жалобно заключил он, снимая пальто.
— Как ты можешь думать о таких вещах, когда меня только что бросила последняя нянька! — возмущенно спросила я, отодвигая в сторону полу его проклятой одежды, которой он нагло меня завесил — место, где я пыталась обрести душевное равновесие, оказалось как раз под вешалкой.
— Подумаешь — нянька!
— Нет, не подумаешь! Это была последняя нянька! Больше нет! И я понятия не имею, что теперь делать, потому что пока мы с тобой будем таскаться за этой чертовой госкомиссией, а Наташка наслаждаться Парижем, Васька-младший останется один бог знает на кого!
Перфильев пожал широченными плечами:
— Позвони в правительство и попроси перенести сроки поездки… — Тут негодяй все-таки поперхнулся. Видимо, взгляд, который я метнула в него, был столь же убедителен, как кирпич. — Ты можешь взять его с собой, — попробовал он еще раз и тут же охнул, потому что одежная щетка, пущенная мной, едва не угодила в его ослиный лоб.
— Ты просто фурия!
— Я несчастная, старая и больная женщина!
— Мама! — в одно слово Наталья умудрилась вложить все презрение своих двадцати к моим тридцати с малю-ю-юсеньким хвостиком. Ну ладно… Будем честными хотя бы с собой: не малюсеньким. Черт! Как быстро-то время летит!
Я вздохнула и выбралась из-под вешалки.
— Где этот потенциальный клиент детской комнаты полиции? Я созрела для расправы.
Васька, который, как я и подозревала, все это время бесстыдно подслушивал за кухонной дверью, высунул в проем свою хитренькую мордочку.
Его вечно лохматая, с неукротимыми черными спиралями шевелюра и черные же блестящие глазищи и без того делают его похожим на настоящего бесенка. А уж после выходок, подобных сегодняшней, я частенько ловлю себя на том, что почти бессознательно ощупываю его макушку. Видимо, чтобы наконец-то обнаружить среди смоляных кудрей маленькие остренькие рожки… Но еще больше Василек похож на своего отца, и мне очень хочется надеяться, что сходство это так и останется по большей части внешним.
Глядя на сына, я внезапно испытала острый, щемящий прилив нежности. Негодник как обычно моментально уловил перемену в моем настроении и, быстренько сориентировавшись, подбежал и обнял меня, прижавшись головенкой к животу.
— Мамусечка, не волнуйся! Я нашел ей отличную замену!
Глава 2
— Что?!
— Похоже, мой крестник подошел к делу много основательнее, чем можно было предположить, — Перфильев глянул на меня и, не удержавшись, прыснул в кулак. — Прости, но уж больно у тебя вид обалделый.
— Сыночек, это, что же, выходит, ты нарочно запер Ирину Михайловну, чтобы она ушла?..
— Ну мама! Не мог же я ей прямо сказать, чтобы она отправлялась восвояси! Она бы меня вряд ли послушалась, — рассудительно заключил мой отпрыск и умильненько глянул на меня снизу вверх.
Мне захотелось вновь усесться на пуфик под перфильевским пальто, но я мужественно справилась с этой слабостью.
— И где ты нашел эту безумицу, что согласилась присматривать за тобой?
— Не «эту », а «этого», — солидно поправил меня сын. — Его зовут Иван Иванович, и он работает у нас в школе. Я говорил с ним. Он согласился помогать мне, как это делала Ирина Михайловна.
— Помогать тебе? Вот как… — промямлила я и все-таки уселась на пуфик. — И что же он преподает?
— Ничего он не преподает! Что это ты выдумала?
— А кем же он работает? — слабеющим голосом пропищала я.
— О! Он делает много чего.
— Например…
— Он следит, чтобы все было в порядке на территории, чтобы никто не дрался, не пускает в школу посторонних, а еще его иногда рисуют.
— Сторожевой дворник, который подрабатывает тем, что позирует на уроках мастерства, — задрав брови, прокомментировал Перфильев.
— Ну и что? — возмущенно парировал Васька. — Я бы и сам хотел его написать, только мы еще не рисуем обнажонку.
— Святые угодники, — выдохнула я. — Значит, ты с ним поговорил, и он дал свое согласие? А я? А мое согласие?
— Мама! Он классный мужик. Ты сама не сможешь это отрицать, после того как познакомишься с ним. А потом ему летом негде жить. На каникулы школа ведь закрывается, будут делать ремонт и все такое.
— Да?.. — выдавила я, с негодованием посматривая на трясущегося, зажимая обеими руками рот, Перфильева. — Я должна подумать, а ты иди-ка спать, деточка. Уже очень поздно. Ты что-нибудь ел вечером?
— Я сварил себе сосиску, — гордо сообщил Василий, а потом, то ли чувствуя вину, а скорее, просто будучи сильно заинтересован в моем согласии на свое предложение, безропотно отправился на второй этаж в свою комнату.
— Прекрати гоготать, — сердито прошипела я, как только сын скрылся, а после начала выпутываться из складок верхней одежды, среди которых так и сидела.
— Нет, но каков! — Перфильев даже причмокнул от восхищения. — Я горжусь, что мне довелось стать крестным отцом этому молодому человеку!
Выразить всю степень возмущения его легкомысленностью мне помешала Наталья.
— Вы что, собираетесь провести весь вечер в прихожей? — холодно поинтересовалась она, проплывая мимо нас в сторону лестницы.
Васька, который с совершенно определенным интересом уставился на попку моей маленькой доченьки, нахально обтянутую новомодными брючками, никак не прореагировал на кулак, который я показала ему за Наташкиной спиной. А эта кобылица, вместо того чтобы быстренько подняться к себе, прогарцевала, покачивая бедрами, к дивану в гостиной и разлеглась на нем.
— Вась, мне казалось, ты хотел есть… — я выразительно приподняла одну бровь, всеми силами стараясь телепатически напомнить ему его же обещания.
— А что, уже что-то готово?
Только сейчас я поняла, что загнала сама себя в ловушку. Теперь мне придется тащиться на кухню и кашеварить, а он тем временем будет увиваться вокруг Наташки! Впрочем… Я мстительно улыбнулась своим мыслям — Натка крепкий орешек. Длинноногая блондинка ростом под сто восемьдесят с умопомрачительным бюстом и чувственным ртом, она обладала острым, совершенно по-мужски устроенным умом и изрядной язвительностью. Было абсолютно непонятно, в кого она такая удалась, но это не мешало мне гордиться моим произведением.
Успокоив себя подобным образом, я, путаясь в подоле вечернего платья, поднялась наверх, а уже через десять минут, облаченная в привычные джинсы и футболку, возилась на кухне. Впрочем, ничего особенно делать не пришлось — Наташка, только благодаря которой наш дом до сих пор не зарос грязью по самые подоконники и нам с Васькой было чего есть, не изменила своим привычкам и сегодня. В холодильнике я обнаружила судок с котлетами, а в кастрюльке рядом — тушеную картошку. Вознося благодарственные молитвы Создателю за то, что он наградил меня, непутевую, такой идеальной дочерью, я запихала все это в микроволновку и вздохнула, хмурясь. Как известно, ничто в мире не дается просто так. Чтобы уравновесить совершенство Натки, мне, видимо, и был ниспослан Васька. Господи, да что же делать с ним? Где брать няньку, и как поступить с этой его дурацкой договоренностью с тем типом… Как его, прости Господи? Иван Иванович?
