Когда сбываются мечты - Ханна Грейс
– Не нужно сдерживаться, Хэлс. Ты можешь честно сказать, что чувствуешь.
То, что он подталкивает меня к откровенности, делает все только хуже. Отпустив его руку, я прижимаю ладони к бедрам и обдумываю, как лучше всего с этим справиться.
– Все нормально. Ты прав. Думаю, мы должны быть друзьями и не более того.
Уилл дважды моргает, не веря моим словам.
– Ты согласна? Ты не расстроена?
У меня возникает непреодолимое ощущение, что Уилл хочет, чтобы я расстроилась, и я не могу сказать, что виню его. Я была бы рада расстроиться, потому что тогда, по крайней мере, я могла бы поверить, что способна влюбиться.
Потому что я честно-пречестно хотела влюбиться в него.
Я не из тех, кто с трудом подбирает слова, но прямо сейчас этого обо мне не скажешь. У меня нет желания обидеть Уилла, поэтому мне трудно найти правильные слова. Честно говоря, я уже начинаю жалеть, что не разыграла вспышку эмоций.
– Не то чтобы я не расстроена, просто считаю, что нам не стоит продолжать встречаться, раз ничего не получается. Я люблю тебя, Уилл. И не хочу разрушать нашу дружбу, пытаясь наладить романтические отношения. – «Еще больше», но об этом я не говорю.
– Но ты не влюблена в меня, – добавляет он с явной горечью в голосе. – Так ведь?
Если бы могла, я дала бы себе пинка.
– Разве это имеет значение, когда ты со мной расстаешься?
Он выглядит так, будто я его ударила.
– Для меня имеет. Говорить, что любишь меня, и быть влюбленной в меня – разные вещи. Но ты не влюблена, верно? И никогда не была, вот почему ты счастлива.
Не могу поверить, что он думает, что я счастлива. Он вообще меня знает?
Для всех, кроме нас двоих, наши с Уиллом Эллингтоном отношения были предопределены. Когда мои родители развелись и мама вышла замуж за моего отчима Пола, мы переехали из Нью-Йорка в Аризону ради новой работы Пола. Эллингтоны жили по соседству, и наши родители быстро стали лучшими друзьями. Я потеряла счет количеству праздников и каникул, которые мы провели вместе за последние десять лет, а это значит, что у нас с Уиллом не было особого выбора, когда дело касалось совместного времяпрепровождения.
Тем не менее между нами никогда не было напряженности. Никаких слухов о том, будем мы вместе или нет, никаких волнующих прикосновений или уединенных моментов. Только Хэлли и Уилл, соседи, которые были хорошими друзьями.
Мы вместе пережили среднюю школу, и я наблюдала, как он встречается с каждой ученицей из нашего класса, и никогда даже мысли не возникало, что он только мой. А год назад, когда мы оба вернулись домой из колледжа на лето, Уилл пригласил меня в качестве его пары на свадьбу. Я почти уверена, что изначально он отдал предпочтение не мне, но под давлением своих родителей был вынужден позвать меня.
Будучи приверженцами традиций, они считали, что женщине вредно проводить лето за чтением и писательством, потому что я «никогда не найду парня, сгорбившись над книгой». Даже когда моя сестра-подросток Джиджи сказала им, что звонили из восемнадцатого столетия и просили вернуть их видение мира, они все равно настаивали, чтобы я согласилась на приглашение.
Именно на свадьбе, после многочисленных глотков вина из бутылки, которую стащили с одного из столов, мы поцеловались, после чего начался весь этот бардак.
Поначалу это было захватывающе, и за те две недели до того, как мы вернулись в колледж, я увидела наши отношения совершенно по-новому. Уилл всегда пользовался популярностью, и, как бы мне ни было неприятно признавать это сейчас, я чувствовала себя особенной из-за того, что он хотел встречаться со мной.
Он был капитаном хоккейной команды нашей средней школы и, по словам знающих людей, будущей звездой НХЛ. Он всегда был красивым и обаятельным; мог выпутаться из любой ситуации с помощью очаровательной улыбки. Колледж только укрепил его уверенность в себе, и во время моих визитов на первом курсе стало ясно, что там его любят так же, как и дома.
Так вот, учитывая все обстоятельства, почему я не должна была хотеть встречаться с ним, когда все остальные хотели? Он был моим единственным другом. Ведь это логично, верно?
Я не была капитаном чего-либо, и мне не нужно было выпутываться из каких-либо ситуаций, потому что я не делала ничего интересного. Когда люди говорят обо мне, список комплиментов невелик. Так что да, я была слегка польщена.
Естественно, наши родители были в восторге. Их мечты о свадьбе и общих внуках стали более реальными, и не имело значения, что я собиралась жить в Мейпл-Хиллс, а он – в Сан-Диего. Нас разделяло всего два часа пути, и они были уверены, что у нас все получится, потому что я могла бы подстраивать свое расписание под хоккейные обязательства Уилла.
Не такая уж проблема.
Их уверенность придала уверенности мне, чего я отчаянно жаждала после того, как первоначальный пыл угас, когда Уилл в первый раз попросил меня заняться с ним сексом. Я сказала ему, что не готова, а он возразил, что меня просто пугают все девушки, с которыми он спал, но что мне не о чем беспокоиться. Я, скорчив гримасу ужаса и испытывая сильнейшее желание сбежать, сказала ему, что меня не волнует, с кем он был раньше, и что его сексуальная жизнь не имеет никакого отношения к тому, решимся мы на этот шаг или нет.
Я хотела ощущать порхающих в животе бабочек и необъяснимую потребность изящно приподнимать ножку, когда мы целовались, но получила лишь рой ос. Мерзких, вызывающих дискомфорт насекомых, которые жалили каждый раз, когда Уилл скользил рукой под мою футболку. Интуиция подсказывала, что что-то не так, но сердце уверяло, что мне просто нужно время. Разум настаивал, что у меня уже есть ответы на все вопросы, но я была слишком труслива, чтобы прислушаться к ним.
– Хэлли? Ты можешь перестать витать в облаках хоть на какое-то время и, черт побери, поговорить со мной? Господи, – рявкает Уилл, повышая голос настолько, что Джой просыпается. Она неторопливо пересекает стол, задевая хвостом мой подбородок, прежде чем снова улечься передо мной. Таймер духовки подает звуковой сигнал, и Уилл чертыхается себе под нос, пока я выключаю ее и достаю круассаны, хотя желание есть уже пропало.
– Я вовсе не
