Измена.ru - Ольга Сергеевна Рузанова
— Ты слышала, что я сказал? — повторяет, держа меня прямым взглядом. — Мы. Это. Сделали.
Толкаю его в плечо, переворачивая на спину и тут же седлаю. Рома смеется. Вынимает из кармана звонящий телефон, но я выхватываю его из рук, одним движением пальца скидываю вызов и бросаю в скомканное одеяло. Пусть там полежит, делиться вниманием своего мужчины я сегодня больше не готова.
— Ты видела их рожи? Видела, как они смотрели на меня?..
— Видела! — давлю коленками в его ребра. — После того как ты заявил, что твое сердце свободно, некоторые прямо там чуть из трусов не выскочили. Это определенно успех, Ром.
— Да, забей!.. — улыбается самодовольно, и колени мои тут же ладонями накрывает. - Ты же знаешь, что я только твой...
Мой.
Мой! Только мой!..
И замешенная на обожании жадность в каждом его жесте и касании первой же волной смывает похожее на ревность раздражение. К чему оно?
Я знаю, что Березовский без меня как вилка без розетки. Он сам это постоянно говорит, и у меня ни разу не появилось повода не верить ему.
Опустив руки на его предплечья, веду ими вверх, тщательно прощупывая выпуклые мышцы. Оглаживаю плечи и основание шеи, подсознательно желая удостовериться, что после оглушительного успеха Рома все тот же. Моя душа, мой мир, половина моего сердца.
— Я тебя поздравляю, Рома. — восклицаю негромко. — Я тебе говорила, что ты гений?..
— Говорила.
— Я говорила, что у тебя все получится?..
— Говорила, Гайка.
Большие горячие ладони, в точности повторяя движения друг друга, поднимаются выше, ныряют под подол футболки и добираются до резинки моих трусиков. Подцепляют их кончиками указательных пальцев и тянут вверх.
— Я все еще не верю… — продолжаю шептать торопливо через спазм в горле. — Я так рада за тебя, Ром!
Красивый, сильный, выворачивающий наизнанку своей обаятельной улыбкой, он смотрит на меня победителем. Он был им для меня всегда. Пришло время, чтобы его харизма покорила всех.
— Покажи, как сильно рада.
Склонившись над его лицом, я целую его губы. Они улыбаются, принимая мою ласку, отвечают взаимностью. А потом Рома инициативу забирает - фиксируя мои бедра, толкается в меня снизу и углубляет поцелуй.
Не знаю, чувствует он или нет, какими эмоциями я с ним сейчас делюсь, но мы вспыхиваем оба так, что рискуем спалить к чертям эту старую квартиру.
Он стягивает с меня футболку. Я, хныча и нервничая оттого, что получается не с первого раза, дергаю пряжку его ремня.
— Наташ... — привлекая к себе, впивается в мой рот и сам справляется со своей ширинкой.
Пара мгновений, спущенные на необходимый минимум брюки, сдвинутое в сторону мое белье , и я чувствую, как он меня заполняет.
Жизненно необходимый контакт. Обмен энергией. И миллиард вспыхнувших в нашей общей вселенной лампочек. Только так это работает. Только так!
Я живу, я дышу пока я часть его мира.
Выпрямив спину и откинув голову назад, наслаждаюсь первыми мгновениями единения. По венам жидкий азот растекается, горячий пульсирующий сгусток распирает живот желанием, горят огнем даже мои вечно мерзнущие пятки.
— Наташка!.. Гаечка моя… — бормочет Рома хрипло. — Давай, трахни своего гения!
Я смотрю на него сквозь тонкую пелену в глазах. Впитываю то, что вижу, взамен отдавая всю свою энергию, любовь и бесконечную преданность. Все, что у меня есть.
Опершись ладошками в его грудь, делаю первое движение бедрами. Из горла Ромы вырывается глухой стон. Я знаю, как ему нравится, знаю, как сводят с ума мои соски. Трогаю их, дразню, точно зная, где его предел.
И раскачиваюсь. Насаживаюсь, постепенно ускоряя темп, пока кожа его живота не начинает подрагивать. Отпускаю себя, потому что хочу вместе с ним. Прогибаюсь в пояснице, чувствуя жесткие тиски на обеих грудях.
— Блядь… Наташ… — цедит сквозь стиснутые зубы. — Девочка моя охуенная!
Вдоль позвоночника проходит молния, тут же следом вторая. Я на грани и, кажется, вот-вот потеряю контроль. Рома тянет меня на себя, целует, толкая нас к совместному финишу.
— Я все, Ром… все!..
Кусаемся губами, сплетаем языки, и ровно за секунду до взрыва я слышу тот самый щелчок — соединение наших магнитных кулонов в целое сердце. Одно общее на двоих сердце.
Разлетаемся на электрические заряды, создавая мощнейшее по своей силе магнитное поле. Я кричу, Рома пьет мои крики, возвращая часть своей энергии в виде заполняющей мое лоно спермы.
Обессиленно падаю и кончиками пальцев ласкаю колючие щеки. Любить гения непросто, но я справляюсь. С того самого дня, как я покинула стены детского дома, мы не расставались. Я всегда была рядом. В моменты отчаяния вдохновляла, сегодня же разделяю его успех.
«Вечер у Гарика». Подумать только!..
О Роме так восторженно говорили, так одобрительно смотрели… Я, зная, сколько мы прошли ради этого, разревелась у монитора.
— Не уходи… — прошу в полудреме, когда он осторожно начинает вылезать из-под меня.
— Спи. Перезвонить надо. Люди поздравить хотят. Это тоже часть работы.
— Недолго, ага?..
— Спи, Гайка. — Легкий поцелуй в лоб, заботливо наброшенное одеяло. — Я скоро вернусь.
Я не люблю без него засыпать, поэтому, тихонечко лежа в комнате с неплотно прикрытой дверью, слушаю, как он говорит по телефону, смеется, обсуждая моменты из сегодняшнего интервью. Его душа ликует, не может остановиться, я все понимаю. Потом Рома записывает и отправляет кому-то несколько голосовых сообщений, прослушивает громкие ответы и, кажется, общается с Арчи по видеосвязи.
Борюсь со сном, понимая, что проигрываю, и не замечаю, в какой именно момент реальность меняет полюса. Я все так же слышу голос Ромы, который почему-то становится все ниже и глуше. Отдаляется. Его смех, от которого идет мороз по коже, незнакомые женские голоса.
Становится страшно и дико холодно. Будто к льдине спиной примерзаю.
— Ром!.. — зову беззвучно. — Рома!..
Голоса нет, он меня не слышит. И тогда я срываюсь с места и бегу на его поиски.
— Рома!!!
Темно. Ужас сковывает мои движения, но я упрямо продолжаю переставлять непослушные ноги.
— Рома!..
Он стоит спиной ко мне, с прижатым к уху телефоном. Смеется, активно жестикулируя рукой, и меня не видит. Я бегу, а он становится все дальше. Запинаюсь, раня голые ступни об острые льдины. Протягиваю к нему руки, но вдруг вижу, как лед между нами идет трещиной, образуя огромный, заполненный черной водой, провал.
А
