Мелодия жизни - Риша Фокс
Внутри всё сжалось. Парень был красивым и харизматичным и понравился с первого взгляда. Если бы я не встретила его на фортепианном конкурсе, то предположила бы, что он гитарист или как-то связан с рок-музыкой. Ну, все имеют право набивать татуировки, но именно этот элемент ассоциируется у меня с рокерами.
Вдруг блондин посмотрел на меня, и я тут же опустила взгляд и залилась краской. Вот же позор, напрямую разглядываю парня!
— Александр Левицкий, студент первого курса. Кабалевский "Прелюдия", сочинение тридцать восемь, номер десять, — объявила ведущая, выйдя из-за шторки и вернувшись на место.
Парень, размяв пальцы, достал из кармана платок и вышел на сцену. Он медленно кивнул головой и сел за инструмент. Сначала то отодвигал, то подвигал стул, потом долго протирал клавиши и руки. Я тяжело вздохнула. Мне не нравилось, когда пианисты слишком долго готовятся к выступлению.
Студент длительное время сидел, закрыв глаза, затем перенёс руки на фортепиано, и его пальцы понеслись в бешеном темпе. В моём репертуаре никогда не было таких мощных и быстрых произведений. Брови вздымались вверх, а глаза становились всё больше. Мои шансы на победу испарились.
Блондин тяжеловесно нажимал на клавиши, создавая объёмные и грозные звуки. Выражение лица пианиста было серьёзным и спокойным, даже немного гордым. Игра завораживала, как и сам исполнитель. Он всем видом показывал своё превосходство и ловко преодолевал пианистические трудности.
Александр грациозно сыграл последние ноты, поклонился и ушёл со сцены, коротко взглянув на меня. Ведущая назвала моё имя и произведение, я выпорхнула из-за кулис, испуганно кивнув и присев на стул. Пальцы были холодными, ватными и едва двигались. Я наделала кучу ошибок в исполнении, что очень расстроило меня и Элеонору Викторовну, наверняка, тоже.
Это конец.
Александр
В дверь квартиры позвонили и, открыв её, я увидел рыжеволосую стройную девушку с игривым взглядом.
— Привет, котик, — произнесла Виктория, зайдя в прихожую, и я коротко поцеловал её, улыбнувшись.
Девушка сняла коричневое пальто и ботинки и, запустив руку в кудрявые волосы, придала им объём.
— Как прошёл конкурс?
— А ты как думаешь? — ухмыльнулся я, опёршись на дверной проём между прихожей и гостиной.
Вика насмешливо выгнула бровь и обвила мою шею худыми руками.
— У моего парня всегда должно быть первое место, ведь он самый лучший, — с гордостью сказала девушка, вырисовывая длинными ноготками какие-то узоры на коже.
— Конечно, — я взглянул в угольные глаза возлюбленной и снова поцеловал её, но уже более страстно. Через мгновение она отстранилась от меня, вдруг выпалив просьбу:
— Сыграй мне что-нибудь.
— Ты серьёзно? — непонимающе уставился я на девушку. — Вместо меня ты предпочла музыку?
Виктория рассмеялась, присаживаясь на диван.
— Ты меня ревнуешь к музыке? — кокетливо повела она плечом, обтянутым рукавом изумрудного вязаного платья.
— Нет, конечно, — в шутку обиделся я, скрестив руки на груди.
— Ну, тогда сыграй мне на фортепиано. Пожа-алуйста, — протянула рыжеволосая, надув губки.
— Ладно, раз уж ты так просишь, — сдался я и сел за фортепиано.
Я решил сыграть "Элегию" Калинникова. Это произведение я играл ещё в музыкальной школе. Прошло много лет, но я не забыл пьесу и часто играл её. Пьеса глубоко запала мне в душу и каждый раз будоражила горькие воспоминания, запрятанные глубоко внутри.
Боковым зрением я увидел, как Вика поднялась с дивана и медленно направилась в мою сторону. Положив руки на мои плечи, она стала нежно проводить по ним пальцами.
Полная гармония — любимая девушка и музыка.
Глава 2
Мирослава
Возле двадцать четвёртой аудитории на третьем этаже столпилось большое количество первокурсников. Одни оживлённо разговаривали, другие зубрили домашнее задание, а кто-то устроился на подоконнике и даже уснул. Во время перерывов никогда не было тишины и покоя, в коридорах всегда царило активное движение. Я часто сравнивала консерваторию с муравейником. Хоть эта ассоциация и смешная, но правдоподобная: все куда-то торопятся, ходят туда-сюда, суетятся.
— Как ты вообще могла получить второе место? — вопрошала Рита — стоявшая напротив меня девушка с прямыми каштановыми волосами, искусно подведенными черным карандашом серыми глазами и в меру пухлыми губами, накрашенными помадой персикового цвета. Не смотря на разные характеры и взгляды на жизнь, мы подружились ещё в музыкальном колледже. Рита — открытый человек, любящий экстрим и опасность. Она редко бывает вежливой с теми, кто ей не нравится или раздражает, и предпочитает говорить им об этом прямо. Я — её полная противоположность.
— Не знаю, — сжав губы в тонкую линию, я обняла учебник, который держала в руках.
— Либо ты переволновалась, либо тебя так охмурил тот красавчик, что ты даже играть нормально не могла, — ехидно посмотрела на меня подруга.
— Конечно, именно он во всём виноват, — с сарказмом произнесла я, открыв книгу на нужной странице. Нужно было повторить биографию композитора.
— Ну, а кто же ещё? Если бы не он, ты бы не растерялась.
Я шумно вздохнула:
— Давай закроем эту тему.
На секунду оторвавшись от чтения, я обомлела. В конце коридора появился тот самый парень, который обыграл меня на конкурсе. Одетый в черную толстовку и такого же цвета рваные джинсы, он не спеша направлялся в нашу сторону. С того дня выражение его лица ничуть не изменилось и было таким же холодным и твёрдым, но притягательным.
— Он идёт сюда, — как можно спокойнее сказала я, хотя сердце уже успело сделать тройное сальто.
Маргарита молниеносно обернулась и усмехнулась:
— Вспомнишь солнце — вот и лучик.
Девушка задумчиво возвела глаза к потолку и через мгновение расплылась в хищной улыбке.
— У меня идея.
— Какая? — с опаской спросила я. Идеи подруги никогда не были адекватными.
— Когда Саша будет проходить рядом, урони учебник на пол. Он поднимет его, у вас завяжется разговор, и вы познакомитесь поближе.
— Серьёзно? — фыркнула я. — Ты где такие знакомства видела? В фильмах?
— Какая разница, — процедила Рита, — давай, роняй учебник!
— Не буду! — я перешла на шепот, увидев приближающегося к нам блондина.
Девушка закатила глаза и одним незаметным взмахом руки скинула книгу на пол, когда парень был совсем рядом. Первые страницы с шелестом коснулись паркета и примялись под весом остальных листов. Я мысленно пожалела ни в чем не виновный
