Мелодия жизни - Риша Фокс

Риша Фокс

Мелодия жизни

Глава 1

Мирослава

Белоснежные резные стены большого зала консерватории привлекли мой взор уже второй или третий раз за год. Я сидела за черным роялем, сложив руки на коленях, и мысли о предстоящем конкурсе лихорадочно сменяли друг друга. Казалось, недавно я и не надеялась, что стану студенткой высшего музыкального учебного заведения. Думала, что не смогу сдать вступительные экзамены, что мой красный диплом музыкального колледжа можно с лёгкостью выбросить. Но комиссия решила иначе, и в августе я, к счастью, увидела свою фамилию в списке абитуриентов, зачисленных на первый курс.

После этих воспоминаний я поняла, как же быстро летит время… Но только не на репетициях с преподавателем.

Внизу, около сцены стояла Элеонора Викторовна — мой профессор по фортепиано. При первом взгляде она производила впечатление утончённой женщины шестидесяти лет, всегда одевавшейся в элегантную юбку-карандаш и блузку с накинутым сверху пиджаком, а её чёрные окрашенные волосы часто были собраны в замысловатый пучок.

Преподавательница дала несколько указаний к исполнению и попросила сыграть Ноктюрн Шопена, не спеша двинувшись к креслам последнего ряда.

Я медленно перенесла руки на клавиши, и первые звуки эхом раздались в просторном зале. Плавная лиричная мелодия лилась из инструмента, заставляя на мгновение прикрыть глаза от удовольствия. Мне нравилась эта пьеса, пропитанная душевными переживаниями, затаённой печалью.

Как говорила Элеонора Викторовна, каждая пьеса — отдельная жизнь, которую нужно пропустить через себя от начала до конца. Если исполнитель полностью погружается в произведение, чувствует его и бережно относится ко всем деталям, то зритель верит каждому «слову», каждой эмоции пианиста.

— Умница, — удовлетворённо произнесла учительница, когда я закончила играть, — теперь всё так, как нужно. Сегодня вечером ничего не играй. Отдыхай. Завтра придёшь, тогда и разыграешься перед конкурсом.

— Хорошо, — слегка улыбнулась я, повернув голову к Элеоноре Викторовне.

— На сегодня — всё. Можешь идти.

Я спустилась со сцены и, прихватив свою черную сумку, попрощалась с преподавателем.

За окном уже вечерело. Распахнув массивную дверь консерватории, я почувствовала приятную сырость в воздухе. Ветер слегка взлохматил мои блондинистые волосы, недавно постриженные под каре, и я поправила выбившиеся пряди. Прохожие уныло шагали по мокрым после дождя дорожкам, но мне такая погода вполне нравилась, несмотря на то, что уже почти заканчивался апрель, и все ждали весеннего тепла.

В сумке зазвонил телефон, и я взяла его в руки. На экране была изображена фотография моего папы.

— Алло, — оживлённо сказала я в трубку.

— Привет, доченька, — раздался родной ласковый голос. — Как дела? Всё хорошо?

— Да, пап, только что вышла из консерватории. Занятия прошли нормально, Элеонора Викторовна сказала, что я готова к конкурсу.

— Здорово, я рад за тебя, — искренне ответил отец.

— От мамы нет никаких вестей? — спросила я, готовясь к нерадостным новостям.

В трубке повисла тишина.

— Есть. Пока что она не может приехать, съёмки ещё не закончились.

От досады я сжала пальцами телефон. Внутри поднималась волна злости, но я сдержала её. Папа не был виноват в беспечности матери, не стоило на него выливать все эмоции.

— Понятно, — отозвалась я как можно равнодушнее.

— Ладно, Мира, у меня ещё остались дела по работе. Встретимся дома.

— Ага, до встречи.

Мама ещё давно поставила карьеру на первое место — съёмки в сериалах и фильмах ей очень нравились. Она обладала большим актерским мастерством, и все режиссёры хотели, чтобы женщина играла в их телешоу. Работа приносила ей немалую прибыль, но о своих детях мама почти не заботилась и очень редко приезжала. Даша, моя младшая сестра, особенно остро восприняла такое отношение матери.

Вздохнув, я сбросила вызов и проверила новости в соцсетях. Вдруг я почувствовала, что задела кого-то плечом, и подняла голову.

— Извините, пожалуйста, — повернулась я к незнакомке. Встретившись с ней взглядом, я почему-то сразу поняла, что мои извинения не сгладят ситуацию.

— Смотри, куда идёшь, курица! — грубо ответила девушка и, отвернувшись, встряхнула рыжими кудрями.

— Простите, я не заметила вас…

Но рыжеволосая уже не слышала меня и ушла прочь. Неприятная особа.

* * *

В квартире очень громко играл альтернативный рок, что было не совсем приятно для моих чутких ушей. Значит, Даша уже была дома. У неё установилась традиция: каждый раз после школьных занятий включать музыку и валяться на кровати.

Я заглянула в комнату сестры, в которой большую часть занимала двуспальная кровать из тёмного дерева, накрытая синим пледом, а напротив неё стоял шкаф-купе, в углу — письменный стол с компьютером. На белых стенах, в частности над столом, висели плакаты разных музыкальных рок-групп: на лицах их участников был нанесён жуткий грим, сделан пирсинг и набиты тату везде, где только можно. Это было ужасающе для меня, и я никогда не разделяла предпочтений Даши.

— Привет, — сквозь музыку произнесла я, присев на кровати.

— Привет, — девушка поднялась и уменьшила громкость колонок.

— Как прошёл день?

— Как обычно, — она пожала плечами и вернулась на прежнее место.

— Ты так каждый раз говоришь, — усмехнулась я.

Сестричка вздохнула, закатив глаза.

— Что мне ещё говорить? По геометрии, как всегда, получила "три", по алгебре — тоже. Ничего нового!

— И по русскому языку, литературе и истории всё отлично? — в очередной раз спрашивала я.

— Ага.

Даша с самого первого класса не любила математику. Она просто не понимала её, ну, или же не хотела учить. Больше всего ей нравилось читать книги, особенно исторические романы. Эти предпочтения ей передались от мамы.

Я покачала головой.

— Когда ты начнёшь уже нормально учиться? Ты хоть понимаешь, что не сдашь экзамены, если не будешь знать математику?

— Ой, всё, заладила. Как-нибудь выкручусь, — отмахнулась сестра, упав на постель.

Я скептически посмотрела на девушку и ушла в свою комнату.

* * *

Я стояла за кулисами концертного зала и нервно шагала туда-сюда. Ладони были влажными, и я неоднократно протирала их платком, который всегда брала на выступления.

— Не волнуйся, всё будет хорошо! — погладила меня по плечу Элеонора Викторовна. — Не в первый раз же выступаешь!

Я попыталась улыбнуться, но, кажется, не вышло. Всегда перед конкурсами или концертами я испытываю волнение, даже если хорошо играю произведения. С самого первого класса музыкальной школы не могла побороть этот страх. Нет, страх — неподходящее слово. Скорее, временная паника. Первые два такта пальцы дрожат, а потом погружаюсь в музыку и не замечаю ничего вокруг.

Я должна была играть одной из последних, что не