Нападающий (ЛП) - Хуанг Ана
Мы играли на разных позициях, но наше соперничество было очевидным. Он был единственным настоящим конкурентом, который у меня был, за прессу, статус и спонсорство – важные вещи в нашем мире, но самым большим источником наших разногласий было то, что произошло на последнем Чемпионате Мира.
Удар. Драка. Красная карточка.
Я старался не думать об этом. Если бы я думал, я мог бы треснуть его по лицу, и я сомневался, что тренер оценил бы это, пока он разглагольствовал о командной работе.
— Дюбуа! Донован!
Услышав свое имя, я вскинул голову, и Винсент сделал то же самое.
Тренер, по-видимому, закончил свою речь, поскольку остальная часть команды пошла переодеваться, а он сердито посмотрел на нас.
— Мой офис. Сейчас.
Мы подчинились без возражений. Мы не были тупыми.
— Хотите угадать, почему я позвал именно вас двоих сюда? — Тренер не стал дожидаться, пока дверь полностью закроется, прежде чем приступить ко второй части своей тирады.
Мы с Винсентом молчали.
— Я задал вам вопрос.
— Потому что мы проиграли, — сказал я. Мой желудок сжался при слове «проиграли».
Все ненавидели проигрывать, но сегодняшнее поражение было для меня особенно болезненным, поскольку я знал, что есть люди, которые активно болеют за то, чтобы я облажался в «Блэккасле», а именно фанаты «Холчестер Юнайтед», которые ненавидели меня за переход к их главному конкуренту.
В детстве у меня было много скептиков: учителя, которые считали, что я никогда ничего не добьюсь, футбольные фанаты, которые считали меня неудачником, пресса, которая копалась в каждом аспекте моей жизни, – и я не мог выносить необходимость доказывать правоту своих критиков.
— Нет. Это не потому, что мы проиграли, — резко ответил тренер. — Это потому, что вы двое – те, на кого вся остальная команда равняется больше всего, но вы позволили своему глупому соперничеству повлиять на вашу игру. Хуже всего то, что это влияет на моральный дух.
Под его пристальным взглядом мы еще сильнее вжались в свои кресла.
— Я знал, что будет переходный период, но я думал, что вы это переживете и все уладите, потому что вы взрослые. Однако, похоже, я имею дело с детьми, потому что вот мы здесь, вылетели с плей-оффа, и нам нечего показать, кроме множества ошибок, которых можно было бы легко избежать, если бы вы научились, черт возьми, работать вместе! — Голос тренера повышался с каждым словом, пока не стал достаточно громким, чтобы просочиться сквозь стены.
Приглушенная болтовня в раздевалке заметно стихла, и краска стыда пробежала по моему лицу.
Разочарование тренера было почти таким же невыносимым, как и проигрыш в лиге. Я боготворил его в детстве, и возможность работать с ним стала главным фактором, повлиявшим на мое решение подать запрос на переход.
Я не так представлял себе завершение нашего первого совместного сезона.
Винсент пошевелился рядом со мной.
— Тренер, я...
— Не заставляй меня начинать с тобой. — Тренер оборвал его. — Что, черт возьми, было в последние двадцать секунд? Донован был прямо там. Тебе следовало отдать ему чертов мяч, когда у тебя был шанс. Смотри, открывайся, пасуй мяч. Это футбол 101! (прим. руководство об основах, правилах, статистике)
Рот Винсента сжался. Он не мог сказать то, что мы все знали: он не отдал пас сразу, потому что не хотел, чтобы я забил победный гол. Пресса бы снова и снова пересказывала этот удар, и я бы получил всю славу, которая с этим пришла. Винсент бы не выдержал.
Эгоистичный придурок. Я не задавался вопросом, поступил бы я так же, будь я на его месте.
Взгляд тренера стал острым. Он был менеджером клуба достаточно долго, чтобы понять мотивы Винсента без его словесного выражения.
— Поскольку вы хотите вести себя как дети, я буду обращаться с вами как с детьми, — сказал он. — Обычно я оставляю межсезонную подготовку на усмотрение отдельных игроков, но не этим летом. Этим летом вы оба тренируетесь в Королевской Академии Балета. Вместе.
— Что?
Мы с Винсентом взорвались одновременно.
Мое чувство самосохранения не смогло преодолеть шок от указа тренера. Клубы почти никогда не диктовали, как именно мы проводим межсезонье. Игроки приезжали со всего мира, а это означало, что лето было для них шансом вернуться домой, увидеть свои семьи и тренироваться так, как они считали нужным.
— Я уже говорил с директором КАБ. Она в деле, — сказал тренер. — Я ничего не говорил раньше, потому что хотел посмотреть, сможете ли вы двое собраться к последнему матчу и, черт возьми, победить. Вы не смогли, поэтому летом будете брать частные уроки у одного и того же инструктора. Она одна из лучших, и у нее глубокие познания в футболе. Вы будете в надежных руках.
Я не хотел быть ни в чьих чертовых руках, кроме своих собственных. Я ничего не имел против балета. Хотя я никогда не занимался кросс-тренировками, используя его приемы, я знал игроков, которые занимались, и они пели ему хвалу за улучшение своей силы, гибкости и техники работы ног.
Однако я уже создал свой план тренировок. Мне не нужно было, чтобы какой-то незнакомец вмешивался и указывал мне, что делать.
Винсент выпрямился, его лицо приобрело призрачную бледность.
— Не говорите мне, что она...
— Вашим инструктором будет Скарлетт Дюбуа. — Тренер невесело улыбнулся. — Всегда пожалуйста.
Дюбуа? То есть...
— Сестра Винсента? — пробормотал я. — Вы шутите. Это конфликт интересов!
Я никогда не видел и не встречал сестру Винсента, хотя слышал, как он говорил о ней. Они были близки, и мне просто повезло. Мне не нужны были брат и сестра Дюбуа, сговорившиеся против меня.
— Я не хочу тренироваться с сестрой, — сказал Винсент. — Это не... нет.
— Хорошо, что ни у кого из вас нет права голоса в этом вопросе. — Громкость голоса тренера вернулась к обычному уровню, хотя он не стал менее резким. — Директор заверила меня, что она подходящий человек для этой работы и что она не позволит личным связям влиять на ее работу. Я верю ей. Это значит, что вы двое будете тренироваться со Скарлетт и отнесетесь к этому серьезно. И, джентльмены? — Он пронзил нас предостерегающим взглядом. — Когда вернетесь, вам лучше убедить меня, что вы чертовски способны работать вместе, а не друг против друга, или вы будете сидеть на скамейке запасных. Мне наплевать, капитан ты или лучший бомбардир в команде. Понятно?
— Да, сэр, — пробормотали мы.
Тренер принял решение. Мы ничего не могли сделать или сказать, чтобы отвертеться, а это означало, что я застрял с братом и сестрой Дюбуа на целое гребаное лето.
Я стиснул челюсти.
Я не так уж много знал о Скарлетт Дюбуа, но, учитывая, что она была родственницей Винсента, я знал одно: она мне не понравится.
Совсем.
ГЛАВА 2
— Теперь давайте немного быстрее. Назад, в сторону, назад, в сторону. — Я прошла по студии, поправляя осанку и позу учеников. — Не откидывайтесь назад. Теперь деми-плие...
Нога болела, но я ее игнорировала. Это было терпимо по сравнению с настоящими вспышками, которые могли длиться днями, неделями или месяцами, и до конца занятия оставалось всего десять минут. Тогда я с этим разберусь.
В студии было тихо, за исключением звука моего голоса и фортепианной музыки, которая шла в ногу с движениями. Я преподавала проффесионалам и проводила мастер-классы, и на этом уровне студенты были настолько сосредоточены, что ядерная бомба могла взорваться, а они бы этого не заметили.
Я была одной из таких студентов, и как бы я ни любила преподавать, я хотела бы перемотать время назад, чтобы оказаться по ту сторону этих уроков. Тогда все было совсем по-другому, и...
Перестань. Больше никакой жалости к себе, помнишь?
Я покачала головой и снова сосредоточилась на текущей задаче.
