Виноградные грезы. Найти и потерять - Джулия Вольмут
Вернее, кто-то.
Четыре месяца назад я увидела клип новой рок-группы Grape Dreams. Сначала не обратила внимания на песню и остальных участников. Зеленые глаза вокалиста – они стали моей путеводной звездой. Фронтмен пел: «Я смогу найти лекарство, стану противоядием для тебя, сломленная девушка», – и я ему поверила.
Стивен Рэтбоун. Двадцать четыре года, из Техаса. У него бархатный голос, чуть кривоватая улыбка (левый уголок всегда выше) и темные волосы до подбородка в творческом беспорядке. По ночам, под одеялом, мне нравилось рассматривать его рельефное тело. Рост Стивена – около ста восьмидесяти сантиметров, и мне необязательно носить каблуки, когда мы будем разговаривать, достаточно слегка запрокинуть голову…
В день рождения я узнала, что группа Grape Dreams дает заключительный концерт по калифорнийской части тура и берет перерыв перед туром по другим штатам. Ребята выпустили дебютный альбом и гремели с хитом «Сломленная девушка». Последний город – Сан-Диего. Помню, я сидела за столом, ела торт и думала: пора. Либо я уезжаю, либо жду неопределенное время, когда вновь начнутся концерты. Смелости сбежать без повода мне бы не хватило. Насколько реальны мои чувства к Стивену? Иногда кажется, я придумала их, чтобы где-то спрятаться. Но вдруг он «найдет лекарство для сломленной девушки»?
Доев торт, я купила билет на концерт (деньгами родители меня не обижали, но снять с карточки удалось лишь несколько тысяч), а на форуме я познакомилась с ровесницей, студенткой Эйприл. Надеюсь, ее обещание «приютить меня» не было типичной американской вежливостью. Совершив авантюрный поступок, я боялась с позором вернуться домой.
Люди покидали аэропорт, весело болтая и обнимаясь. С океана веяло прохладой, пахло солью и бензином. Я летела пятнадцать часов с пересадкой в Лос-Анджелесе, поэтому мало что соображала и надеялась изучить город позже.
Поймав такси, я села в уютный салон.
– Вам куда? – спросил пожилой мексиканец.
Назвав бар, я посмотрела в окно. Сан-Диего не уступал старшему брату Лос-Анджелесу: небоскребы, бары с неоновыми вывесками, а вдоль набережной – ряды пальм. Я закрыла глаза, представив, как буду жить здесь. Счастливая. Свободная.
Такси остановилось у здания из белого кирпича. Я заплатила водителю и направилась к толпе.
– Чтобы я еще раз куда-нибудь пошла с тобой?! – орала в трубку девушка моего возраста. У нее было темно-рыжее каре с прямой челкой и футболка с логотипом Grape Dreams: гроздья винограда растут из разбитого сердца. – Больше не звони мне! – крикнула девчонка в трубку и перевела серые глаза на меня: – А ты чего уставилась?
– Эйприл? – Надеюсь, я не обозналась… Попадаться ей под руку страшно, но выбора не было.
– Да. – Она смело шагнула из толпы.
Когда Эйприл подошла ближе, я разглядела на ее загорелом лице веснушки. Она просияла:
– Ари?! Ты приехала? Из России! – Эйприл изобразила грозного медведя.
Я рассмеялась. Ох уж эти стереотипы!
– Ага. С кем ругалась?
Эйприл махнула ладонью.
– Официально заявляю: Ари, ты самый счастливый человек в городе, потому что моя пустоголовая подруга Меган выбрала вариант провести время с моим братом, а не пойти на концерт. И теперь у тебя не просто билет, а VIP с ранним запуском! – Эйприл кинулась обниматься, будто мы дружили сто лет. – Продадим твой билет и пойдем в зал. Кстати… – Эйприл хитро прищурилась, по-прежнему крепко сжимая мои плечи. – Как насчет покараулить ребят после концерта? Не знаю, есть ли у них группи…
Я покраснела. Группи – фанатки, сопровождающие артистов в туре. Если проще, постоянные подруги для секса. И если гитариста Джерада Андерсона я могла представить с группи, то Стивен говорил, что ищет настоящую любовь. Или мне, как и многим, хотелось в это верить?
Бар выглядел уютно: мебель из темного дерева, стены выкрашены в бордовую краску и увешаны плакатами. Но разглядеть в деталях я не успела: нас толпой оттеснило к краю сцены.
Эйприл пошла за напитками.
Спустя двадцать минут свет приглушили, раздались первые аккорды гитары, а зал взорвался оглушительными визгами. Эйприл вернулась и чуть не пролила на мою рубашку содовую. Я схватила бокал и вцепилась в него, как в спасательный круг. Огляделась: фанаток было много. Они кричали, дожидаясь Стивена и его коллег по группе – гитаристов и барабанщика. Нервы на пределе. Я пыталась дышать глубже и грызла трубочку от коктейля.
По сцене пустили фиолетовый дым, зажглись софиты. Стивен поприветствовал зрителей. Его голос с южным акцентом и хрипотцой согревал меня ночами, и я заплакала, не веря счастью. Стив пел, перебирая струны гитары. Он великолепен! Недельная щетина украшала лицо, как и очки-обманки в роговой оправе. Стивен не переставал улыбаться, наслаждаясь выступлением, флиртуя с толпой, веселясь с гитаристами Джерадом и Логаном. Из-за барабанной установки выглядывали кудри Бена.
Логан, афроамериканец с ослепительной улыбкой, не особо интересовал фанаток по причине кольца на безымянном пальце, а Бен слишком скромный. Второй фаворит в группе, определенно, Джерад. Он гордо носил репутацию плохого парня, сердцееда и циника, а его харизма компенсировала не очень привлекательную внешность: глаза цвета пожухлой травы, впалые скулы, рыжеватые волосы, тонкие губы. Долговязый и бледный англичанин. Но от его ухмылки даже у меня подгибались колени, а я не любила заносчивых соблазнителей и редко смотрела на кого-то, кроме Стивена Рэтбоуна.
Насладиться выступлением не получилось: мой первый в жизни концерт превратился в кошмар. Происходящее смахивало на драму, снятую больным режиссером: критики разнесут его артхаусное кино и попросят сходить к психиатру, а тот без труда найдет у творца серьезное расстройство.
Меня не столько оглушала музыка, сколько те, кто пришел на концерт: ценители рок-музыки и новых исполнителей? Черта с два, истеричные девочки. Они толкаются, поют, перекрикивают вокалиста и танцуют бешеные танцы. А я пытаюсь смотреть на него, слушать его голос.
Спаси меня, спаси…
– Я не понимаю, – сорвалось с губ.
Эйприл глянула в мою сторону: безумие коснулось и ее. Желание обладать, будто музыканты на сцене – красивые манекены. Какая разница, чего хотят они? В глазах фанаток, вперемешку с восторгом, – злость и отчаянье. Если дать каждой нож – они перережут друг другу горло за шанс коснуться звезды. А что сделала бы я, если бы нож попал в мои руки? Наверное, перерезала бы горло себе.
Не думала, что так выйдет. Уйти, мне нужно уйти!
Дезориентированная, я пыталась найти
