Гром среди вторника - Соня Субботина
– Я переживаю за тебя. Ты агрессивен, сегодня разбил джойстик, а завтра уже будешь резать себя. Ты в шаге от аутоагрессии и депрессии.
– Нашелся тут диванный психолог, – огрызнулся Громов, – тебя бы в гугле заблокировать. Резать себя, придумаешь еще, я же не девочка-подросток, которую бросил парень.
– А это уже обесценивание чужих проблем пош… – Макар не успел договорить, как подушка пролетела в паре сантиметров от его рыжей головы. Спасибо, что не в глаз. Спасибо, что не чем-то потяжелее.
Ключ в замке сделал пару оборотов, и Илья остался один. Хотя последнюю неделю он никогда не оставался по-настоящему один. Ника всегда была где-то рядом: мелькала в его ленте (сил заблокировать ту, с кем он надеялся провести остаток жизни, не осталось), смеялась где-то внутри черепной коробки, приходила во снах, чтобы соблазнить на его глазах очередного парня. Возможно, Макар прав. Надо отвлечься, прибраться дома, выйти из комнаты хотя бы на учебу. Хотя нет, только не на учебу. Там Ника. Смеется с подружками и клеится к парням с потока, потому что в группе тех, с кем не заигрывала, уже не осталось, даже несмотря на то, что она уже давно нашла себе нового парня. Как будто ничего не произошло. Как будто двух лет их отношений с Громовым и не было. Как будто она не сидела на кухне у его родителей и не пила чай из сервиза с маками. Она живет на полную катушку, пока Илья изо дня в день вот уже целый месяц умирает внутри снова и снова, как в гребаном дне сурка, и не может прийти даже на пары, чтобы развеяться. В этом семестре преподаватели его еще ни разу не видели, и Громов пожалеет о пропусках, когда настанет пора экзаменов и зачетов. Или нет, если папа поможет закрыть очередную сессию.
Тысячетонная усталость опустилась на веки Ильи и плотно закрыла их. От режима давно ничего не осталось, уснуть в восемь утра теперь не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Кадры сна, как вспышки, сменяли друг друга. Ника смеется. Ника плачет. Ника целует. Ника утыкается носом в очередной роскошный букет. Ника просит застегнуть платье перед походом в клуб, а потом просит помочь снять его. Ника уже с другим.
Он хотел бы кричать, хотел бы рыдать, хотел бы биться в истерике, как девчонка, хотел бы показать свою слабость, но промолчал, как и всегда. Спасибо папе за активное участие в воспитании. Что «мальчики не плачут», Громов хорошо усвоил, хотя иногда ему очень хотелось нарушить это глупое правило.
Илья молча посмотрел в экран телефона. Макар вернется через пару часов. Доставка успеет до его прихода, но Илья решил прислушаться к совету друга. Громову показалось: чем более нестандартное блюдо он выберет, тем легче будет отвлечься. Двух часов хватит, чтобы сделать онигири, а потом они смогут посмотреть какое-то аниме про баскетбол, которое Макар нашел им еще месяц назад, но так и не смог включить, потому что планы Ильи на каникулы и жизнь резко поменялись. Так долго убиваться из-за девушки глупо. Даже из-за такой, как Николь. Тем более из-за такой, как Николь.
Поход в магазин оказался самой легкой частью намеченного плана, а дальше все вновь пошло наперекосяк, в духе «лучших» моментов последнего месяца его жизни.
Что в магазине остался рис только в пакетиках для варки, Илья понял только дома. Коробка и рецепт из интернета давали разную информацию касаемо готовки. Не задумываясь, Илья разрезал пару пластиковых пакетиков, высыпал их содержимое в кастрюлю и залил водой. Пока рис стойко принимал свою участь быть приготовленным Громовым (а не любым другим человеком, который бы справился с этой задачей куда лучше), горе-повар принялся картофелечисткой снимать шкурки с огурцов. Ему казалось, что их отсутствие спасет его блюдо, а не просто угробит кучу времени. Вода закипела, запузырилась и пригрозила вылиться на плиту. Следующие полчаса Илья метался между непокорным рисом и начинкой будущего кулинарного шедевра. С последней почти не было проблем. Ключевое: почти. Макар опять наточил ножи и забыл предупредить об этом своего соседа – бытового инвалида. Одно неаккуратное движение – и деревянная разделочная доска пропиталась первой отрицательной. Пока Громов носился в поисках аптечки, перекиси и лейкопластыря и оказывал себе первую доврачебную медицинскую помощь, практически вся вода выкипела. Илья решил помешать рис и понял, что у него подгорает не только содержимое кастрюли. Громов плеснул еще немного воды. Ситуация критическая, но он не растерялся и теперь чувствовал себя поваром со звездой Мишлен, не меньше. Или хотя бы выпускником какой-нибудь кулинарной академии.
До прихода Макара оставалось минут двадцать. Рис уже не был таким горячим, и наконец-то можно было предпринять попытку слепить несколько треугольничков с огуречно-творожно-сырной начинкой. Половина риса пригорела, вторая – разварилась, и обе, как бы Илья ни старался, не лепились и не хотели держать форму, прямо как его жизнь. Громов даже не думал, что можно одновременно и сжечь, и утопить что-то. Но его лучший друг был прав: готовка помогла отвлечься, и Илья за эти пару часов ни разу не вернулся мыслями к своей бывшей. «Бывшая»… до этого Илья никогда не думал о Нике в таком ключе. Возможно, он еще надеялся все вернуть, но ему ли не знать, что такие проступки, как совершила она, не забываются и не проходят бесследно, хоть ты в кривое полусгоревшее полуутопшее онигири расшибись… Но сейчас, когда он обезличил свою девушку до шести букв слова «бывшая», задышалось легче. Хотя окошко все же пришлось открыть, чтобы не задохнуться от запаха подгоревшего риса. С бывшими не нежатся по утрам в кровати, щурясь от лучей солнца, пробивающихся сквозь шторы. С бывшими не запираются в душе, пока сосед по квартире в наушниках готовит завтрак и ничего не слышит, кроме своих «Короля и Шута» или «Нирваны». С бывшими не строят совместные планы на будущее и для них не хранят изящное кольцо ко Дню всех влюбленных. Бывших не замечают, за ними не следят с фейковых аккаунтов в соцсетях. О бывших шутят. Бывших ненавидят. С бывшими дружат, а если не получается, то их поливают за спиной грязью. Хотя настолько низко Громов не стал бы опускаться.
Дома Макар застал своего друга сидящим на полу кухни. Илья вытянул ноги, а спиной прислонился к духовке. Глаза его были прикрыты, мимические мышцы слегка подрагивали. Казалось, что еще немного – и Громов не выдержит под натиском чувств, и сквозь трещины прочного панциря предрассудков польются слезы. Вот и ожидаемый скачок из гнева в депрессию. Но да ладно, согласно гуглу, следующим шло принятие, а это уже какие-то подвижки.
– Ты чего? – слова находились с трудом. Запах гари и уксуса, разделочная доска в крови… Макар знал, что так и будет. – Что тут произошло?
Как по щелчку, Илья вскочил на ноги, вытер руки о фартук, который всегда надевал его лучший друг, когда готовил, и начал по порядку рассказывать обо всем. Громов активно жестикулировал, но все его движения выходили нервными и дергаными, хоть он и храбрился, и пытался делать вид, что у него, как и всегда, все в порядке. Спустя пятнадцать минут истерического смеха до слез Макар смог прийти в себя и выдавить что-то связанное.
– Повтори еще раз, что ты сделал? Разрезал пакетики для варки?!
– Да, а что такого? Я решил, что ни одна коробка не будет меня учить жить и варить рис! – Илья успел перенять весело-истеричное настроение лучшего друга и вытирал тыльной стороной ладони проступившие из-за смеха в уголках глаз слезы.
Макар снова приоткрыл крышку кастрюли, оценил масштабы бедствия и, подавляя очередной приступ хохота, ответил:
– Ну, ты в следующий раз прислушайся к ней, коробка не дура.
– А может, сейчас доставка уже катит? – осторожно и с надеждой в голосе спросил Илья, проигнорировав шпильку друга.
– Даже не возразишь, что ты не дурак?
– Заслуженно.
– Суши или пиццу? – Макар достал телефон из заднего кармана джинсов.
– Пиццу, я не могу больше видеть этот чертов рис.
Доставку, конечно же, задержали. В Москве в час пик садиться за руль – самоубийство. Когда раздался звонок домофона, друзья уже успели посмотреть несколько серий аниме и уничтожить часть запасов хлеба, колбасы и газировки.
С уходом Ники из жизни Ильи его комната снова превратилась в холостяцкое убежище, куда стыдно приводить людей. Дома его разбаловали домработницей и еженедельным клинингом.
