Бог Войны - Рина Кент
Темные стены украшены неоновыми вывесками Лондона в стиле гранж, а красное освещение отбрасывает теплый свет на тусклое помещение.
Хаос остается позади нас, музыка стихает, и Сесили, прислонившись к стене, выдыхает.
— Готова ехать домой? — спрашивает она медленно, почти с надеждой.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — я щипаю ее за щеку. — Иди. Я знаю, что тебе не нравятся здесь находиться.
— Я ни за что на свете не оставлю тебя здесь одну, когда ты наполовину пьяна, Ава. Этот клуб находится в глуши, и от него веет мерзостью. Не знаю, зачем ты сюда приехала.
— Что-то новое по сравнению со всеми этими клубами в стиле Сохо. Я за приключения.
— Ты уверена, что речь не идет о твоем последнем участии в международном конкурсе виолончелистов?
Фантомная боль сжимает мою грудь, но я выдавливаю свою лучшую улыбку.
— Нет. Может, я не создана для классической музыки и мне стоит стать диджеем. Это в любом случае гораздо веселее.
— Ава… — ее прерывает группа пьяных девушек, хихикающих и раскачивающихся между нами в очереди в туалет.
Сесили берет мою руку в свою.
— Хочешь купить немного вредной еды и пересмотреть «Дневник Бриджит Джонс»?
— Разве у тебя нет парня, с которым тебе нужно, ну не знаю, улететь в Нью-Йорк?
Может, я и отреагировала слишком остро, но знаю, что не имею на это права. Я всегда считала Сесили своим двойником. Своей родственной душой. Своей сестрой. Единственным человеком, который всегда был на моей стороне.
Но это было до того, как я поняла, насколько зависима от нее. Сколько неудобств я ей доставляю. Она заботилась обо всех моих глупых пьяных приключениях. Оберегала меня и мой рассудок, вытирала мне лоб, когда я болела, а потом укладывала спать. Она выслушивала мои глупости и безропотно позволяла мне вторгаться в ее пространство.
После того как она нашла любовь всей своей жизни, и он ткнул меня в то, что я забираю всю ее доброту и ничего не даю взамен, я возненавидела его.
Мне казалась логичной эта ненависть. Он забрал мою лучшую подругу, а никто ее не заслуживает. Но нет, на самом деле я терпеть не могла Джереми, потому что он сказал мне правду, которую я все это время отказывалась признавать.
Он был прав. Я слишком полагалась на Сесили. Слишком навязывалась. Вела себя как ребенок. Честно говоря, я была беспорядком эпических масштабов. Но Сесили не должна нести за меня ответственность.
Именно поэтому я промолчала, когда она сказала, что переезжает с парнем в Штаты, даже если это убивало меня изнутри.
Только сейчас я оступилась. И виной тому алкоголь.
Я прикусываю нижнюю губу зубами так сильно, что удивляюсь, как из нее не вытекает кровь.
— Значит, тебе все-таки это не нравится? — она внимательно наблюдает за мной. — Я так и знала. Я была удивлена, что ты не закатила истерику.
— Я просто шучу, — вру я сквозь зубы. — У тебя своя жизнь, Сеси.
— Я могу остаться еще на несколько недель.
— Нет. Не останавливай свою жизнь из-за меня.
— Ты не обуза, — она сжимает мои плечи. — Я беспокоюсь о тебе. Очень, очень сильно беспокоюсь. Ты так много пьешь, что это превращается в зависимость. Ты не регулярно принимаешь лекарства и все чаще впадаешь в это разрушительное настроение.
— Это называется веселье.
— Принимать странные таблетки от незнакомцев — это не веселье. Это самоубийство.
— Они не незнакомцы. Они — мои друзья.
— Не очень хорошие, — она вздыхает. — Я не единственная, кто беспокоится, Ава. Твои мама и папа тоже. Это правда, что ты не разговаривала с ними с тех пор, как покинула конкурсный зал?
— Я написала им сообщение, — мой голос срывается, и я сглатываю, а затем глубоко выдыхаю, чтобы снять напряжение.
— И ты считаешь, что этого достаточно?
— Пока что, — я не могу поверить, что смогу поговорить с папой и мамой и не сломаться. У меня случилось три приступа паники за три дня. Я знаю, что накручиваю себя, и еще один серьезный срыв рождается на глазах, но никто не должен об этом знать.
И уж тем более Сеси, которая наконец-то обрела свое заслуженное счастье. Если она поймет, в чем дело, то не поедет в Штаты, а я больше не могу стоять у нее на пути.
— Я буду вовремя принимать лекарства и меньше пить. Обещаю, — я прислоняю голову к ее плечу, чтобы она не видела откровенной лжи в моих глазах. — Но только если ты будешь общаться со мной по ФейсТайму каждый день не менее трех часов.
— Обещаешь?
— Обещаю, — я неохотно отталкиваюсь и вздергиваю подбородок в противоположном направлении. — А теперь иди к своему мужчине и очаруй его, пока он не убил парней, которые окружили нас на танцполе.
Ее глаза загораются, а затем все ее тело поворачивается к высокому, широкому парню с рукавом татуировок. С характером, полностью противоположным ее. И, на секундочку, он настоящий принц русской мафии в Нью-Йорке.
Джереми держится на расстоянии, но он с самого начала следовал за нами по пятам. Везде. Я уверена, что единственная причина, по которой он не приклеился к Сесили, — это то, что она попросила дать ей побыть со мной наедине.
Хотя он стоит в другом конце помещения, все его внимание приковано к ней. Его темные глаза встречаются с ее, и в эту долю секунды я вижу не страшного ублюдка с репутацией, от которой люди бегут. Я вижу человека, который любит мою подругу так же неистово, как и она его. Человека, который сравняет мир с землей, лишь бы защитить ее.
— Хочешь, мы тебя подвезем? — спрашивает она, с явным усилием отрывая от него взгляд.
— Я на машине.
— Но ты пьяна.
— Я выпила только полрюмки, и ты выхватила ее, прежде чем я успела допить вторую половину. Я совершенно трезва.
— Нет, не трезва.
— Я вызову такси.
— Это не совсем безопасно.
— Я попрошу папиного шофера заехать за мной. Это достаточно безопасно?
— Думаю, да. Но я бы предпочла, чтобы мы отвезли тебя домой.
— Со мной все будет в порядке.
— Ты уверена?
— Просто уходи, пока Джереми не возненавидел меня еще больше за то, что я посмела отнять твое время.
— С каких пор тебя волнует, что он о тебе думает?
— Меня это не волнует. Я забочусь о тебе, а ты любишь этого придурка, так что мне приходится с ним
