Дарио - Оливия Торн
И тут дверь кафе открылась, и вошел еще один мужчина.
Он был высокого роста, намного выше шести футов. Одет, в черное пальто и черную шляпу, поэтому трудно было разглядеть его черты, но короткая светлая борода и ледяные голубые глаза говорили о том, что он не итальянец. Однако он был очень красив.
Как раз в тот момент, когда я собиралась поприветствовать его, незнакомец повернулся к мужчине и достал пистолет.
Тот застыл с вилкой, поднесенной ко рту. Затем он попытался достать что-то из кармана — вероятно, тоже пистолет, но его скорость была недостаточна.
БАХ-БАХ-БАХ!
Из пистолета светловолосого незнакомца вырвался огонь.
Тело уродливого мужчины трижды дернулось. Затем он завалился набок и упал со стула.
Я вскрикнула от ужаса, увидев, что кровь растеклась по каменному полу.
Блондин повернулся ко мне, и я почувствовала электрическую искру, когда его ледяные голубые глаза встретились с моими.
Я была уверена, что мне конец, и сейчас он направит на меня свой пистолет.
Но вместо этого красивый незнакомец убрал оружие и поспешно вышел из кафе.
Отец вбежал как раз в тот момент, когда входная дверь с грохотом захлопнулась.
— Алессандра, что случилось?! — закричал отец.
Я просто в шоке смотрела на труп.
Единственным мертвым человеком, которого я видела, была моя мама на ее похоронах…
И уж точно на моих глазах не убивали человека.
А ведь скоро я увижу еще много-много других. Мой отец, взглянув на мертвеца, вдруг испугался еще больше.
Позже я буду гадать, узнал ли он этого уродливого человека, хотя тогда, в состоянии шока, не задумывалась об этом.
— Ты видела, кто это сделал? — прошептал он.
Я беззвучно кивнула.
Он схватил меня за плечи и заставил посмотреть на него.
— Ты никогда и никому не должна говорить, как он выглядел, — хрипло проговорил он. — Особенно полиции.
— Но…
— ОБЕЩАЙ мне.
Я пообещала ему.
Возможно, это было единственное, что спасло нам обоим жизнь.
Глава 3
Местная полиция прибыла почти сразу — но как только узнали о случившемся, вызвали Флоренса. Никто другой не мог расследовать столь дерзкое убийство.
Однако детектив, появившийся через два часа, выглядел скучающим. Возможно, он посчитал, что расследование убийства в глуши ниже его достоинства.
Он спросил меня, что произошло. Я рассказала ему все, но солгала, что видела человека в черном пальто и шляпе, но лица его не разглядела.
После того, как я закончила говорить, папа ободряюще улыбнулся мне.
Мне стало совестно из-за вранья, но я убедила себя, что важнее послушаться отца.
Детектив обыскал одежду убитого и нашел в кармане его пиджака пистолет.
Значит, он искал оружие, когда в него стрелял светловолосый незнакомец…
Детектив разрешил местной скорой помощи увезти тело. Затем он приказал отбуксировать машину мужчины во Флоренцию.
Когда все уехали, было уже почти одиннадцать часов вечера… А мне еще нужно было отмыть кровь с каменного пола.
— Я тебе помогу, — тихо сказал отец и пошел на кухню за ведрами и щетками.
Пока его не было, я услышала, как за моей спиной открылась дверь.
Я подумала, что это вернулся кто-то из полиции, и не испугалась.
Но как только я обернулась, мне стало страшно.
В дверном проеме стояли трое мужчин.
Все трое были сравнительно молоды, выглядя примерно лет на двадцать.
Все трое были одеты в дорогие костюмы и по-своему красивы.
Черты их лиц были достаточно похожи, чтобы показаться родственниками.
На этом сходство заканчивалось.
Слева стоял человек-гора — не менее двухсот сантиметров, или около шести с половиной футов по-американски. У него были широкие плечи и огромные мышцы под темным костюмом. Он напомнил мне циркового силача из старых черно-белых фильмов. Мужчина обладал густыми каштановыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Я подумала, что это orso (ит. — медведь). Несмотря на внушительные размеры, его теплые карие глаза светились добротой.
Справа стоял мужчина немного ниже, хотя его рост составлял не менее ста восьмидесяти сантиметров. Его темно-каштановые волосы слегка завились, на лице — легкая щетина, а одет он был в яркий синий костюм с шелковой рубашкой. Фигура была подтянутой и мускулистой.
Хотя он был не так велик, как Медведь, но выглядел более грозно. Его красивое лицо было разъяренным, как будто его кто-то оскорбил, и он хмурился так, будто хотел меня убить.
Я сразу подумала, что это Горячая Голова.
Но он не был самым страшным… или самым красивым.
Им являлся человек в центре.
Он был среднего роста — примерно метр восемьдесят четыре, но его плечи были почти такими же широкими, как у Медведя.
Его иссиня-черные волосы были зачесаны назад, а короткая черная бородка идеально подстрижена.
Модели могли позавидовать его скулам. А из-под нахмуренных бровей смотрели пронзительные черные глаза.
На нем был темно-синий костюм и светло-голубая рубашка, расстегнутая у горла. В верхней части его груди и на шее виднелись татуировки.
На вид он был самым старшим в группе, возможно, ему было около тридцати лет.
Кроме потрясающей внешности, от него исходило ощущение власти. Двое других мужчин, похоже, подчинялись ему.
Медведь выглядел угрожающе из-за своих размеров…
Горячая Голова казался агрессивным из-за своей злости…
Но человек в центре был загадочен и спокоен… и это делало его еще более опасным.
Не говоря уже о том, что он смотрел на меня, как ястреб на крольчонка.
Я уставилась на него, слегка приоткрыв рот.
Потом он улыбнулся… чуть-чуть… слегка приподняв уголок рта…
И мое сердце заколотилось.
— Я так понимаю, сегодня ночью здесь что-то произошло, — произнес он глубоким хриплым голосом.
Я тяжело сглотнула и кивнула, не в силах ответить.
Мне казалось, что я тонула в его глазах — его голос заворожил меня еще больше.
Как раз в этот момент из кухни появился мой отец.
— Извините, мы…
Но слова замерли в его горле, когда он увидел этих мужчин.
Точнее, когда он увидел мужчину посередине.
Красивый незнакомец смотрел на него.
— Вы знаете, кто я?
— Конечно, Дон Розолини.
Как только папа произнес это имя, кровь застыла у меня в жилах.
Дон Розолини.
Il Mostro.
Монстр.
Розолини были мафиозной семьей и контролировали этот регион Тосканы уже более пятидесяти лет. Их дед приехал с Сицилии полвека назад, кровью и огнем утвердив свою власть.
Их фамилия внушала страх. Никто не переходил дорогу Розолини — никто.
А те, кто делали это, либо сожалели, либо исчезали без следа.
Главу семьи часто называли Il Mostro за его чудовищные
