Все, чего он хочет - Оливия Торн
Стало ясно, что пара, которую я видела, не были фотографами. Они были на дальней стороне кадра на некоторых из высоких планов и представляли собой размытые формы на переднем плане других, как будто были препятствиями, мимо которых фотограф фокусировался.
Каждая новая фотография была словно удар ножом в живот.
Кадры, на которых я пребываю в экстазе.
Кадры, на которых лицо Коннора в профиль, так что видно, что это явно он. Его лицо исказилось от удовольствия.
Наше отражение в стеклянном окне.
Потом я натягиваю платье, а Коннор поправляет штаны.
Мы выходим из кирпичного ограждения, держась за руки.
Я хотела умереть.
Коннор был холоден и отстранен, как статуя.
— Опять же — это все, что у тебя есть?
Я в ужасе уставилась на него.
Я надеялась, что с его стороны это было какое-то долбаное балансирование на грани войны.
Сказать это все, что у тебя есть? Это было похоже на то, как президент сказал террористу: пара атомных бомб? Это все, что у тебя есть?
Миранда улыбнулась.
— Это и информация о том, что ты положил 50 000 долларов на банковский счет мисс Росс. Судя по фотографиям, она упорно трудится за деньги… но я надеюсь, что ты получил более одной «транзакции» по этой цене.
Я перешла от тошноты к желанию убить эту суку.
Это было совсем не похоже на мою неприязнь к господину Клаусу.
Если бы мы вернулись в мой офис с открывашкой для писем на столе, даже угрозы камеры смертников было бы недостаточно, чтобы остановить меня в данный момент.
Миранда протянула Коннору iPad.
— Вот. Возьми. Поскольку все они в цифровом формате, у меня бесконечное количество копий.
Коннор не протянул руку. Он просто холодно смотрел на Миранду.
Она пожала плечами, затем подошла и положила iPad на ближайший диван.
— Я оставлю это здесь. Чтобы вы могли посмотреть, пока обсуждаете.
— Что тут обсуждать?
— Ну, на самом деле обсуждать нечего. Вам и так должно быть понятно, что делать. Но я полагаю, тебе нужно сохранить лицо и потратить некоторое время, создавая впечатление, что у тебя есть другой выход.
— И что же ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я думаю, ты знаешь.
— Расскажи мне. Просто чтобы посмеяться.
Миранда сузила глаза от отвращения, как будто ненормативная лексика была ниже ее достоинства, хотя шантаж явно не был.
— Если ты не откажешься от своих планов в Неваде, мы опубликуем эти фотографии во всех СМИ страны. Мы также передадим информацию о выплате 50 000 долларов мисс Росс. Мы обязательно свяжем твое имя с каждым политиком, которого, как ты думаешь, ты купил здесь и в Вашингтоне. В добавок мы мобилизуем все семейные ценности и консервативные христианские группы в стране, чтобы наводнить офисы тех же политиков телефонными звонками, спрашивая, почему мужчина, нарушающий закон с проститутками, пользуется благосклонностью государственных служащих. Я уже придумала несколько заголовков: «Миллиардер облажался, проститутка и американская политики». Или «Миллиардер, обслуживаемый проституткой и избранный чиновниками».
Коннор натянуто улыбнулся.
— Как насчет этого: «Миллиардер советует семье и бывшей идти к черту».
— Я не проститутка!
Я была в ярости.
Миранда холодно посмотрела на меня.
— К тому времени, когда мы закончим, это единственное, что о вас узнают 300 миллионов человек… неважно — правда это или нет.
Меня действительно чуть не вырвало, когда она это сказала.
И я чуть не выколола ей глаза.
— Я подам на вас в суд за клевету. и вторжение в частную жизнь, — сказал Коннор.
И оплачу счет, чтобы Лили сделала то же самое.
— Чтобы получить приговор стоимостью в двадцать миллионов долларов? — Мистер Темплтон хмыкнул со стороны. — Это цена, которую я с радостью заплачу.
Миранда склонила голову.
— Не только это, я думаю, мы можем убедить окружного прокурора преследовать вас за публичное непристойное поведение, домогательство и проституцию, и, возможно, внести вас в реестр лиц, совершивших сексуальные преступления.
Коннор рассмеялся.
— Последний вариант довольно изобретателен. За что именно?
— Развращение несовершеннолетних.
— Там не было детей, — прошипел Коннор, впервые позволив своему гневу проявиться.
— Уверена, мы можем подкупить кого-нибудь из родителей, чтобы они сказали, что их ребенок вас видел.
— Вы нам все это рассказываете?! — удивилась я. — Вы признаете, что собираетесь платить людям за ложь?!
— На вашей стороне три свидетеля. На моей — восемь.
Я посмотрела на телохранителей. Никто из них не оглянулся на меня.
— Им платят за то, чтобы они говорили то, что мы хотим, — сказала Миранда, затем добавила с легким намеком на улыбку: — Плюс у меня есть фотографии. И они говорят о многом.
Я решила, что если меня все-таки вырвет, то я выплюну все на ее самодовольное личико в стиле экзорциста.
— Это никогда не пройдет в суде, — отрезала я, хотя, вероятно, звучала примерно на 1000 % увереннее, чем чувствовала себя.
— Не проблема, Лили, — сказал Коннор, к нему вернулось самообладание. — Речь идет не об уголовных обвинениях или судебных процессах. Они просто хотят разрушить мою репутацию и сделать меня отравленным для всех, кто пытается заключить сделку с солнечными батареями. Двадцать миллионов долларов — даже сто миллионов — мелочи по сравнению с миллиардами, которые они могут потерять.
— Кроме того, мы получаем «дополнительную пользу», видя тебя уничтоженным, — насмешливо сказала Ленора Темплтон.
Коннор посмотрел на мать.
— Спасибо, мама.
— За что, дорогой?
— Я немного сомневался насчет своих планов до вашего появления. Но ты сделала все намного проще. Я сотру всех вас в пыль.
— Всего несколько секунд назад я думала, что ты смотришь на вещи логически, — усмехнулась Миранда. — Ты действительно ничему не научился с прошлого раза?
Коннор посмотрел на нее.
— В третий раз повторяю — это все, что у вас есть?
Мои внутренности скрутились от его слов.
Миранда засмеялась сексуальным гортанным рычанием.
— Этого более чем достаточно. Если тебя не волнует ущерб, нанесенный твоему имиджу и планам, подумай хотя бы о том, какое влияние это окажет на мисс Росс. У меня создалось впечатление, что ты заботишься о ней больше, чем о какой-нибудь простой уличной проститутке.
— Даже если она таковой и является, — воскликнула миссис Темплтон.
БОГ, я хотела убить их обеих.
Медленно.
Мучительно.
— А если я откажусь от всех своих планов в отношении Невады, тогда что — вы просто удалите фото? — Коннор ухмыльнулся.
— Их никогда никто не увидит.
— Даю слово, — добавил мистер Темплтон.
Коннор бросил на него взгляд.
— Да, я по опыту знаю, сколько это стоит.
Мистер Темплтон покраснел, но
