Я тебя куплю - Лея Кейн
— Ладно, Варь, ко мне пришли. Позже поболтаем.
У нас тихий район. Кругом камеры. Бояться мне нечего, поэтому я по привычке открываю дверь, не интересуясь, кто там.
На пороге стоит высокий молодой мужчина приятной наружности. Его волнистые темно-русые волосы чуть взъерошены. Губы в окружении короткой щетины плотно сжаты в напряжении. Редкого черного цвета глаза чуть сощурены. Он выглядит уставшим, вопреки своей внушительный спортивности: кожаная куртка едва ли не рвется на накачанном теле. И хотя его лицо мне кажется больно знакомым, я улыбаюсь от закравшейся мысли, что этот сногсшибательный красавец отлично бы подошел Варе.
— Здравствуйте! Вы к Олегу?
— Нет. К вам, — его голос звучит холодно и дерзко из-за низкой хрипотцы.
— Могу я вам чем-то помочь? — Я потуже затягиваю пояс халата.
— Можешь! — внезапно переходит он на «ты» и взмахом руки толкает меня в дом.
От неожиданности я оступаюсь, но удерживаю равновесие. Незнакомец ногой захлопывает дверь и, вытащив из-за спины пистолет, тычет мне дулом в лоб.
Ужас захватывает меня в свои липкие объятия, сковывающие и не дающие свободно дышать. Взгляд незваного гостя становится колючим, пронизывающим. И под ним я медленно опускаюсь на колени.
Камиль
Колотить боксерский мешок в три ночи давно стало для меня обыденной вещью. Он не даст сдачи, зато позволит выпустить пар, а причин для бессонницы стало больше после недавнего конфликта.
Хорошенько вымотав себя, принимаю душ, потираю щетину перед зеркалом, подумав, что надо бы побриться, и встречаю зевающего курьера.
Очередной белый конверт маячит кроваво-красным штампом «Срочно». Что бы ни потребовалось Адель, всегда у нее все срочно.
Сунув курьеру пару купюр, я заваливаюсь в свое кресло и, устало вздохнув, прикидываю, что может быть в этой кипе бумаг?
Маркиза снова трется у ног, мурча и оставляя на моих брюках свою шерсть. Черт, мне даже кошку некогда вычесать!
Откупорив банку энергетика и сделав глоток, вскрываю конверт. Фотография и письмо с указаниями. Явно опять надо потрясти должника. Но развернув и прочитав послание, вижу совсем иную картину.
«Пора действовать. Сделать все чисто и без шума».
Я смотрю на улыбающуюся кареглазую блондинку, которую надо убрать. Жаль. Молодая, красивая, невинная. Вся жизнь впереди. Да вот только не того бойфренда ты выбрала, крошка.
Я запрещаю себе долго разглядывать ее. Главное — запомнить ее лицо для дела, а потом сразу же забыть, чтобы спать спокойно. Переворачиваю фотографию. На обороте адрес и время. Бросаю беглый взгляд на часы. Лучше отправляться сейчас, иначе опоздаю, и придется ждать вечера.
Быстро собираю сумку, насыпаю Маркизе корм и выхожу из дома.
Пробок еще нет, поэтому до нужного дома доезжаю без задержек. В окнах уже горит свет и мелькает стройный женский силуэт с полотенцем на голове и в халате. Бедняжка даже не представляет, какая опасность ее подстерегает, беззаботно разговаривая с кем-то по телефону, нанося крем на лицо и просушивая волосы.
Надо будет поговорить с Адель. Она совсем заигралась. Сначала на непричастных к нашему бизнесу стала покушаться, а теперь это.
Сработавший будильник вырывает меня из немого разговора с совестью. Я привинчиваю глушитель к пистолету, выхожу из машины, тихонько прикрыв дверь, чтобы не разбудить соседей, и иду к дому. Сожалею, что у девки такая судьба, но ослушаться приказа не могу.
Нажимаю на кнопку дверного звонка и жду. Хозяйка открывает дверь через полминуты. Удивленно улыбается мне и спрашивает:
— Здравствуйте! Вы к Олегу?
— Нет. К вам, — отвечаю ей сухо, без намека на улыбку. При других обстоятельствах я бы подмигнул этой малышке. Но будет слишком жестоко сначала проявить знаки внимания, а потом лишить ее жизни.
— Могу я вам чем-то помочь? — Она невинно хлопает ресницами, по-прежнему приветливо встречая меня.
Совсем дура? Семь утра! На пороге незнакомец! А она так мила, что зубы слипаются!
— Можешь! — я толкаю ее в дом и приставляю пушку к ее голове.
Ася
От красавчика, каким показался мне этот тип, не остается даже тени. Настоящий дьявол в человеческом обличии, у которого ни души, ни совести. Меня душит ужас, заставляющий сердце неистово биться в груди, а он спокойно достает из внутреннего кармана куртки маленький блокнот и ручку и швыряет мне с четким приказом:
— Пиши!
Руки совсем не слушаются. Голос пропал. Давая клятву медицинской сестры, я намеревалась ценить каждую человеческую жизнь, но этого гада хочется придушить.
— Дорогой… Или милый, как вы там ласково друг друга лижете… Олег! Я узнала о твоей измене. Ухожу, проклиная тебя. Прощай.
— Чт-то? — мой голос хрипит от недоумения, отслаиваясь от меня, разобранной на миллион кусочков.
— Пиши-пиши. — Опасный гость покачивает пистолетом в одной руке и трясет капсулу с порошком в другой.
— Молодой человек…
— Пиши! — рявкает он.
Слезы выплескиваются из меня ручьем. Во что влез Олег? Он же врач! Хирург! Неужели этот человек родственник какого-то умершего при операции пациента?
Задрожавшей рукой я беру ручку, кое-как открываю блокнот и очень медленно вывожу слова.
— Ну и почерк у тебя! Тебе бы врачом работать, — усмехается этот козел. Забирает у меня блокнот и швыряет мне капсулу. — Выпей. Все закончится быстро и безболезненно.
— Что это? — спрашиваю я, хлюпая носом в надежде, что снотворное и ничего страшнее.
— Тебе не все равно?
Да, не все равно! Если буду знать, что это за яд, то соображу, какой наиболее подходящий антидот проглотить заранее.
— Кто вы? — всхлипываю я, беспомощно свесив руки и выронив капсулу. — Что вам нужно от Олега и от меня?
— Если ты не выпьешь это, — он носком туфли толкает капсулу ко мне, — я прострелю твою милую башку. Как ты понимаешь, в этом случае никаких похорон не будет. Я растворю тебя в кислоте, а оставшуюся мини-версию закопаю в лесу.
Я начинаю выть, обняв плечи руками. Никакой свадьбы, никаких детей, никакого светлого будущего. Вот так и оборвется моя жизнь обычным летним утром — при загадочных обстоятельствах. Мама не наденет на меня фату, не понянчит внуков. И всю оставшуюся жизнь будет гадать, почему и за что.
— Пожалуйста, хотя бы объясните… Я ведь простая медсестра…
Камиль
Медсестра?
Черт, так вот почему твоя мордашка показалась мне знакомой! Это тебя мы приняли за стриптизершу на Дне рождения брата. Твою ж мать! А ведь если бы ты тогда не посоветовала мне принять колеса и лечь спать, возможно, я бы окочурился в ту же ночь.
— Что сделал Олег? — сквозь слезы выдавливает она, утирая неугомонные ручейки с щек и не переставая смотреть мне в
