Мэри Бакстер - Огни юга

– О, не надо. Ты только что сам признал, что я захочу выяснить все, что тебе известно.

– Но я не говорил, что все расскажу, – ответил Руни с усмешкой. – Ты знала, закидывая невод, что вряд ли выудишь что-то из меня.

– Я знаю, это конфиденциальная информация.

– Так почему же ты пытаешься вытряхнуть ее из меня?

– Потому что я репортер и мне надо докопаться до самой сути натуры твоего клиента, а значит, исследовать каждый аспект истории его жизни. Это часть моей работы.

– А держать рот закрытым – моя работа. Но с другой стороны, если ты раскопаешь что-нибудь полезное мне, обязательно сообщи. Я бы хотел вытащить парня.

– Тебе не важно, виноват он на самом деле или нет?

Если Руни задели ее слова, то он не подал вида. Он пожал плечами:

– Я предпочитаю не задавать себе такого вопроса, меня это не интересует.

– Ты говоришь как истинный адвокат, из-за которых от нашей судебной системы так воняет.

Руни поднял бровь.

– Боже мой, я и не предполагал, что тебя так сильно интересует эта проблема!

– Ну вот, а теперь знаешь, – ответила она горячо.

Руни усмехался и посмотрел поверх плеча Даны.

– Хорошо, хорошо.

– Что – хорошо?

– Я только что понял суть нашего разговора.

Дану охватила паника, она почувствовала, что вспыхнула, но попыталась воззвать к своему здравому смыслу. Где она допустила ошибку? Их пути с Янси Грейнджером должны были пересечься, и они пересеклись, ей обязана была сопутствовать удача.

К сожалению, этого не произошло. Она оказалась не готова сразиться с ним. Он даже поцеловал ее. Ей не нравилось, что этот поцелуй значил для нее так много, потому что даже сейчас, вспомнив вкус его губ, она почувствовала, что ее бросило в жар. Поэтому ей следует все пресечь, чтобы двигаться дальше. Это еще не конец света, и ничто больше не остановит ее, она выполнит свою работу.

Ей ужасно хотелось уйти, но она гордо сидела на своем месте.

– Он действительно одинок? – заставила себя спросить Дана.

– Нет, но я не могу тебе сказать, с кем он.

Не в силах обуздать свое любопытство и кое-что еще, чего она не могла сформулировать, Дана огляделась. В другом конце зала она увидела Янси, он, опустив голову, изучал меню. Дана перевела взгляд на его спутницу, это была явно не его прежняя жена. Лица женщины не было видно, только волосы, белокурые, обесцвеченные краской. Она, казалось, что-то говорила Янси.

Дана снова посмотрела на Янси и ощутила внезапный приступ ревности. Господи, как ей забыть его, что сделать, чтобы забыть…

В этот момент он закрыл меню и посмотрел на нее. Их глаза встретились. Дана изо всех сил старалась справиться с голосом, с бешеным пульсом, поскольку она уловила тревожащий блеск в его абсолютно синих глазах.

Она оторвала от него свой пристальный взгляд и повернулась к Руни, который спросил:

– Наверное, ты хочешь с ним поговорить?

Меньше всего Дане хотелось этого сейчас, но она не собиралась в этом признаваться Руни.

– Может быть, позже. Я не думаю, что сейчас подходящее время.

– Почему?

– Они обедают.

– Собираются обедать, ты имеешь в виду?

– Ну, если ты так ставишь вопрос, то да: они собираются обедать.

От ее тона на лице Руни появилось странное выражение, но в этот время подошел официант со счетом. Руни протянул ему кредитную карточку и подался вперед.

– Нравится тебе или нет, но мы должны остановиться возле их столика. Нам все равно идти мимо него, невежливо поступить иначе.

– Руководи в таком случае.

– О, вот теперь я вижу, с кем он. Я узнал.

– И с кем?

– Это Вида Лу Динвидди, председатель комитета.

Настроение Даны мгновенно изменилось.

– В таком случае ты прав. Нам надо остановиться возле них. Она возглавляет мой список тех, с кем я должна поговорить.

– Я представляю, сколько там имен. Она из тех, кого можно расспросить. Эта женщина наложила свою лапу на многие дела в городе.

Дана собиралась выяснить поподробнее, кто такая госпожа Динвидди, но вернулся официант. Руни нацарапал свое имя на счете и посмотрел на Дану.

– Готова?

– Да.

– Тогда пошли.

Дана поняла: Янси догадался, что они собираются остановиться возле них, и поднялся прежде, чем они подошли к столику. Место его спутницы пустовало.

– Привет, Тримейн, – сказал он, пожимая протянутую руку Руни.

Повисла неловкая тишина, когда Янси уставился на Дану, которая изо всех сил старалась не выдать своих чувств. И тем не менее она не могла не обратить внимания на запах его одеколона, смешанный с запахом его тела. Он выглядел невероятно сексуально: небрежно одетый, в джинсах, которые открывали взгляду длинные мускулистые ноги, а светлая спортивная рубашка контрастировала с загаром.

– Итак, мы снова встретились, мисс Бивенс, – наконец сказал он.

Прерывисто дыша, она ответила:

– Привет, доктор.

Ему не удастся смутить ее или испугать. Даже табун диких лошадей не смог бы заставить ее сдвинуться с места.

Словно читая ее мысли, он задержал на ней взгляд, потом быстро отвел глаза. Слишком быстро.

– А вот и Вида Лу.

Дане не надо было оборачиваться, чтобы узнать об этом – она ощутила запах крепких духов.

– Здравствуйте, миссис Динвидди, – сердечным тоном поздоровался Руни, словно устав держаться на заднем плане. – Это мой друг, Дана Бивенс, я не думаю, что вы уже встречались.

– Верно, мы не встречались. – Вида Лу сделала шаг к Дане.

Улыбка Даны застыла на лице. Перед ней стояла ее мать.

Глава 11

После всех прошедших лет Дана была лицом к лицу с женщиной, которая родила ее и которой она желала смерти. Но та была жива.

Дане хотелось убежать, закричать от несправедливого удара, удара кулаком под дых, который она только что получила. Больше всего ей хотелось влепить матери пощечину. Но все, что она могла, – это лишь стоять и смотреть. Она была не в силах отвести пристальный взгляд от женщины, проклинавшей ее с самого рождения и до того дня, когда она ушла из дома.

– Для меня большое удовольствие встретиться с вами, мисс Бивенс, – произнесла Вида Лу, нарушив тишину.

Дана вздрогнула. Даже голос стал другим. Вместо резкого, хриплого голоса она услышала мягкий, южный, растягивающий слова, невероятно искусственный.

Как бы она ни притворялась, она, конечно, знала, кто такая Дана; Вида Лу не могла не признать в ней собственную плоть и кровь. Интуиция подсказала это Дане. Но если мать не хотела признаваться, что ж, прекрасно. Дане совершенно не нужно, чтобы кто-то знал об этом. Она ненавидела женщину, стоявшую перед ней. Да поможет ей Бог, но это чистая правда, и за это она не собиралась просить прощения. Вида Лу (не важно, как она себя называла) могла дать ей жизнь, но она не мать и никогда ею не станет.