Мэри Бакстер - Огни юга
Есть ли какая-то доля правды в этих слухах, конгрессмен?»
Рука Даны застыла на странице, а сердце пустилось вскачь. Янси Грейнджер! Должно быть, о нем идет речь. Но почему она ничего об этом не знала? Черт возьми! Если Нэнси Симмонс, репортер, которая работает на эту рубрику, узнала насчет жены конгрессмена, то и она должна была узнать. Все, что касается Янси Грейнджера, – это ее дело.
Дана вдруг вспомнила о звонке, который застал Янси в ресторане. Выражение его лица стало таким, которое невозможно забыть. Он тогда сказал, что ждет очень важную персону. Но она не придала значения этому заявлению, особенно после того, как потерпела фиаско. Тот поцелуй вытеснил все ее мысли.
– Черт возьми! – произнесла Дана.
Она должна убедиться, что Янси действительно именно тот доктор, который консультирует миссис Клейтон Кроуфорд, потом надо выяснить, что это для него значит. Можно предположить, что его интересуют деньги, престиж, слава, не говоря уж о том, что это вызвало бы новый приступ любви к нему обитателей Шарлотсвилла.
Но если он потерпит неудачу, пытаясь помочь столь важной персоне, это может иметь весьма неприятные последствия для него. Он может стать козлом отпущения.
В любом случае это факт, и надо действовать как можно скорее.
Она приняла решение и больше не могла оставаться в комнате. Дана быстро оделась и поехала в город. Она хотела перекусить и подумать над списком вопросов для беседы с Янси Грейнджером.
Запах свежеиспеченного хлеба щекотал ноздри уже перед входом в любимое кафе. Она собиралась сесть за столик, когда ее взгляд остановился на стойке.
Единственный посетитель встретил ее пристальный взгляд.
– Привет, Дана. Давненько не виделись.
Дана облокотилась на спинку стула, кровь застыла у нее в жилах, а мысли заметались. Альберт Рамзи, один из самых ненавистных ей «свободных художников» от журналистики, улыбался ей, как давнему другу, с которым давно не виделся. Она терпеть не могла этого типа и его манеры. Он ни перед чем не останавливался, если хотел что-нибудь состряпать. Ни перед чем. Он был из тех, у кого слишком толстая кожа, в него можно вколоть сколько угодно иголок, а он и не поежится. Он совершенно бесчувственный.
– Что ты тут делаешь, Рамзи? – спросила она с явной неприязнью.
Он приложил руку к своей широкой груди, но, увидев выражение его лица, она вздрогнула, и вовсе не из-за впечатления от изрытой прыщами кожи. Но из-за того вселенского презрения – презрения ко всем и ко всему, кроме собственной персоны, – которое отчетливо читалось на его физиономии.
Один журналист сказал о Рамзи: «Он смотрит так, будто только что вляпался в кучу собачьего дерьма». Лучше не скажешь, согласилась Дана. Коллега прав.
– Ну почему бы и не поговорить с другом? – сказал он.
– Ты мне не друг и никогда им не был.
– Да ладно, перестань, сегодня ты явно встала не с той ноги.
– Что ты тут делаешь? – Дана повторила вопрос, впиваясь в него взглядом.
– Видишь ли, когда я в последний раз узнавал, это была свободная страна. – Он произнес эту фразу, намеренно растягивая слова, и от этого смысл становился еще более оскорбительным. – И потом, дорогуша, я мог бы задать тебе тот же самый вопрос.
– Держись от меня подальше, Рамзи.
Он засмеялся.
– Я мог бы тебе то же сказать. Но я сегодня в хорошем настроении и отвечу на твой вопрос. Я здесь по делу, любовь моя.
Дану охватил страх, перед глазами запрыгал текст из только что прочитанной газеты. Ни в коем случае нельзя позволить этому ублюдку опередить ее, Рамзи нельзя и близко подпускать к Янси Грейнджеру. Ни за что.
Словно прочитав ее мысли, Рамзи рассмеялся.
– Ну, любовь моя, что это ты стала прямо как в воду опущенная?
Дана поджала губы.
– Ты пожалеешь, Рамзи, попомни мои слова, ты пожалеешь.
Чтобы совсем не потерять самообладание, она быстро развернулась на каблуках и вышла из кафе.
Глава 10
– Ты все еще злишься на меня?
– Я никогда на тебя не злилась.
Руни положил руку на сердце, словно оно нестерпимо болело.
– Ты меня дразнишь? Мне кажется, в мое сердце впились ножи. Вот сюда. – Он постучал по груди.
Глаза Даны округлились.
Они только что закончили обед в самом прекрасном ресторане Шарлотсвилла, в том самом, где она впервые встретилась с Янси Грейнджером. В общем, вечер оказался приятным.
До самой последней минуты Дана боялась этой встречи. Но поскольку она не могла придумать, как изящно уклониться от этого похода в ресторан, она решила держаться.
Кроме того, мысль остаться одной в гостинице на весь вечер ее не соблазняла, поскольку она ни о чем не могла думать, кроме как о деле, связанном с Янси. Решившись пойти поужинать с Руни, Дана решила расспросить о его планах по защите Янси, и это придало ей сил.
Собравшись с духом, она выбрала платье, зная, что Руни наденет рубашку с галстуком. Он надевал ее везде и всегда, куда бы ни шел и куда бы ни ехал. Она давно смирилась с этим результатом аристократического воспитания. На мгновение она представила себе отца Руни, как он тащит свою жену в постель, одетый в смокинг.
Она фыркнула и скользнула в простое короткое черное платье от Энн Тейлор. Когда она встретилась с Руни в вестибюле гостиницы, он даже присвистнул.
Но сейчас, хотя он пялил на нее глаза, он вел себя очень официально. Кажется, он не понимал хода ее мыслей.
– Я увязла, как в трясине, – призналась она. – Я мало что понимаю.
– Тебя можно оправдать. Я непременно тебе сказал бы, что мой старик владеет землей. Я просто не подумал. Но что касается адвокатского соглашения, ты узнала об этом сразу после того, как меня наняли.
– Да, но оба события так совпали, что мне трудно было их сразу осмыслить.
– А сейчас, когда все тебе стало ясно, ты, конечно, начнешь досаждать мне своими расспросами, ты ведь хочешь узнать, что происходит?
Дана улыбнулась.
– Если это вопрос, то ты сам на него ответил.
Он сердито посмотрел на девушку.
– Ты уже вгрызлась своими крепкими зубками в дела доктора?
– Нет еще.
– Насколько я его знаю, ему это очень не понравится.
Дана поджала губы.
– Жаль, но это единственный способ узнать что-то о нем. Фактически я уже начала копать.
– Я знаю. Мэри Джефферис говорила мне, что ты должна была встретиться с ней.
Дана склонила голову набок.
– И что ты думаешь об этом?
– О чем?
Руни казался совершенно невинным, и на секунду она почти купилась. Потом покачала головой:
– О, не надо. Ты только что сам признал, что я захочу выяснить все, что тебе известно.
– Но я не говорил, что все расскажу, – ответил Руни с усмешкой. – Ты знала, закидывая невод, что вряд ли выудишь что-то из меня.
